Замужняя девственница

Он удивлённо вскинул брови, замер на несколько мгновений, смотря почти в противоположную от меня сторону, но сигару затушил. Плавно, как тарантул переместился ближе и, возвышаясь над моим, вжавшимся в мякоть кресла телом, отдал приказ:

– Встань!

– Я хочу посидеть. Целый день на ногах. Вымоталась.

– Я не люблю повторять дважды, ты знаешь, Лидия.

– Ничего, как-нибудь переживёшь. Мозоль на языке не выскочит!

И терпение Сегеды иссякло до капли, как вода в огненном песке пустыни. Моментально и с паром, который по всей видимости, чуть не повалил из его ушей и ноздрей.

Муж рванул меня за руки, заставляя встать и не успела я перевести дух от этой грубости, как на мою долю прилетела новая. В виде звонкой пощёчины, окатившей щёку кипятком.

– Я не потерплю такого отношения, Лидия! И ты это прекрасно знаешь!

– Закончил?
– я с вызовом воззрилась на него, но губы предательски затряслись, а на глаза навернулись слёзы.

– Я. Ненавижу. Тебя.
– со злостью выделила я каждое слово.

Не ожидала от себя такой смелости и упорства в противостоянии ублюдку, который именовался моим мужем.

И я, как терористка-смертница, как обречённый, но храбрый Камикадзе продолжала с вызовом смотреть на него.

Сегеда обхватил мой затылок рукой и яростно впечалался в губы, чудом не искусав их в кровь.

– Я приказываю, ты безропотно выполняешь. Так было всегда. И будет впредь.
– он притянул мою голову к себе на грудь и одержимо зашептал мне в волосы.
– Я люблю тебя, как псих! Я болен тобой, Лида. Тебе ли не знать? Понимаю, что часто я груб и веду себя, как последний подонок. Но всё потому, что не получаю любви в ответ.
– Артур сжал моё горло рукой и захрипел в губы, - Прости меня за пощёчину... Давай сделаем так, чтобы этого больше не повторилось. Я извращенец, подонок, старый, похотливый козёл. Да, ты права, когда называешь меня подобным образом. Но в первую очередь...
– он нежно поцеловал мои губы и прошептал, - ....я влюблённый мужчина. Очень сильно любящий свою прекрасную жену. Я сам каждый раз вздрагиваю от боли, когда порю твою нежную попку. Но я такой. Просто прими мою власть и ты увидишь, как всё изменится.

Я молча убрала руку Сегеды с шеи и, пройдясь по нему колючим взглядом, зашагала в сторону столовой.

– Лида, что с коленом?

Неужели? А я уж думала, что не заметишь!

– Упала.

– Где тебя так угораздило?

– В торговом центре, когда пыталась потратить все твои деньги!

– Что значит "все твои деньги"? Ты прекрасно знаешь, что они у нас общие. И ты можешь тратить на себя столько, сколько хочешь.

А точнее, пятнадцать тысяч долларов в месяц, которые ты до маразма пунктуально - первого числа каждого переводишь мне на карту. Как зарплату.

И вместе с этой мыслью в мою замученную головушку забралась ещё одна: А почему бы и нет? Должна же я хоть что-то получать от этого брака? Завтра же отправлюсь по магазинам и опустошу карту до нуля. А потом попрошу ещё. И ещё. Пусть раскошеливается, раз такой щедрый.

 - И будь осторожнее, прошу тебя. Такое ощущение, что ты застряла в детстве. Постоянно падаешь.

– добавил Сегеда мне вслед.
– А теперь ужинай и поднимайся в мою спальню. Сегодня у нас будут гостьи. Хочу тебе кое-что показать.

Да что ты говорить? Прям "сгораю от нетерпения", старый козёл!

Глава 25

– Лидия Андреевна, Артур Валентинович просил Вас надеть это.
– Вера кивнула на корсет из чёрной кожи и чулки с подвязками, аккуратно разложенные на кровати.

Больной! Что он опять задумал?

– Спасибо, Вера, но, пожалуй, я останусь в этом.
– я слегка оттянула свою жизнеутверждающую футболку с изображением незамысловатой фигуры из пальцев. Той самой, с оттопыренным средним пальцем.

– Лидия Андреевна, как бы вам опять не нарваться...
– Вера заглянула мне в глаза полным тревоги и участия взглядом.

– Не переживай за меня. Разберусь.
– я тряхнула головой и, гордо вскинув подбородок нажала на ручку общей со спальней Сегеды двери.

– А вот и моя любимая жена!
– эта скотина уже прилично налакался. Язык едва слушался, спотыкаясь о зубы.

Зато... Слушались другие...

На ковре, рядом с ногами мужа покорно преклонили колени две худощавые блондинки в корсетах, чулках и ошейниках, подобных тем, что так и остались лежать нетронутыми на моей кровати.

Интересно, ошейник там тоже был?

"Довольно странная реакция жены на столь откровенную театральную постановку" - поймала я себя на мысли. Как в том анекдоте, когда жена застала мужа за просмотром порнушки и, восхитившись шторами на развратном видео, спокойно вышла за дверь.

Меня абсолютно не задело происходящее. В смысле, не возникло ни ревности, ни желания устроить скандал. Но в целом, осознание того факта, что он может вот так... в открытую, конечно, шокировало. Выбесило.

– Подойди ближе, дорогая.
– Артур протянул мне руку, но я предпочла остаться неподвижным изваянием в дверях.

– Что вы! Продолжайте развлекаться. Не буду мешать!
– оборонительно подняла я руки и развернулась к ним спиной.

– Стой, Лида!
– его крик прозвучал до невозможности властно. Сухо. Душаще.

Совсем не так, как те же слова из уст другого мужчины, преследовавшего меня весь сегодняшний день.

Я рефлекторно сжалась от ядовитой смеси, исходящей от Сегеды и замерла.

– Не бойся. Иди к нам. Хочу, чтобы ты поучилась покорности.

Вместо этого я взялась за ручку двери и уже почти нажала, но он не позволил:

– Если ты сейчас отсюда выйдешь, Лида, твоя задница очень пожалеет об этом! Посажу под домашний арест на неделю.
– небрежно бросил он и откинулся назад, опершись на локти.

Сволочь! Знал, что для меня - хуже нет, чем не иметь возможности выйти из дому. Я задыхалась здесь, чахла, тухла. Медленно, но верно умирала. По малюсенькому кусочку изо дня в день.

– Сядь в кресло и просто посмотри. Я жду от тебя того же.
– довольно просмаковал он, прекрасно видя, что я заколебалась.
– Вот так. Умница, Лидочка...

Сегеда поднялся, снял с себя уже наполовину расстёгнутую рубашку и встал напротив одной из девушек покорно опустившей голову.

– Открой рот.
– властно рявкнул Артур и она тут же выполнила просьбу. Палец Сегеды исчез за ярко накрашенными губами девушки. Артур щёлкнул карабином цепочки на её ошейнике и несколько раз намотал длинную, тонкую сталь на кулак.
– Приласкай себя.

Блондинка снова послушалась и нежно заскользила пальцами у себя между ног.

– Развернись и обопрись одной рукой на пол.
– и когда она это сделала, меня обдало холодным потом.