Замужняя девственница

– Не холодно. Ты отлично греешь. Но не так, как я вначале подумала.

– А что ты подумала?
– он начал покусывать мою шею сзади и по резко сокращающимся мышцам его живота, я поняла, что Ефим тихо и дерзко смеётся надо мной! Просто закатывается, предвкушая ответ.

– Думала, что ты просто меня обнимешь. Хотела полежать пять минут, погреться... и пойти к себе. В крайнем случае, думала, что поспим вместе.

И тут он дал волю, своему вырывающемуся хохоту.

Смех любимого гремел на всю комнату, трещал в плафоне ночника и вполне выбил бы пробки или снова отключил котёл, играющийся с отоплением.

– Моя наивная девочка! Запомни: попав в мою постель, так просто не уйдёшь. И не отделаешься лёгким испугом. И теперь я тебе буду мучить, пока не наиграюсь!
– Ефим толкнулся в мякоть моих ягодиц распалившимся до стальной твёрдости членом и тихо чертыхнулся.

– Прости, Лидочка! Наверное, я тебя пугаю. Никак не могу привыкнуть к тому, что ты у меня совсем неопытная.

– Ну не то, чтобы совсем... Но предлагаю для начала поспать, а там видно будет. Кто и кого будет мучать...
– я несколько секунд молчала в нерешительности, но всё таки выдала:

– Знаешь... С Сегедой я...

– Что?
– Ефим, тут же заинтересовавшись темой, развернул меня к себе лицом.

– Да не важно. Ерунда!

– Лида!
– одного его взгляда хватило, чтобы я "раскололась".

– С Сегедой иногда... Мне стыдно говорить, Ефим!

– Я не буду осуждать. Говори.

– С ним я иногда получала удовольствие... От порки.
– я закрыла лицо ладонями. Спряталась, как в детстве. Словно, закрыв глаза исчезаешь и все твои плохие поступки стираются и из памяти людей и даже из прошлого.

А главное - из твоей собственной памяти.

– Подожди, я уточню. Испытывала оргазм от порки?
– судя по голосу Ефим не расстраивался, не обсуждал меня, а как-то странно улыбался. В предвкушении что ли?

– Да...
– я убрала руки. Интерес увидеть его лицо вынудил.

Любимый наклонился к моему уху и очень интимно и горячо прошептал:

– Моя маленькая негодница...
– его указательный палец скользнул по моей шее и, расположившись над горошиной соска, отогнул её вниз.
– Хочешь, чтобы я тебя отшлёпал?

Сердце подсказало ответ, разогнавшись до состояния острой тахикардии за доли секунды. Но я снова стеснительно выдала:

– Не знаю. Может быть.

– Хулиганка моя!
– Ефим снова, как игрушечную куклу, развернул меня к себе спиной и смачно сжал пятернёй мой, ищущий приключений зад.

– Обязательно отшлёпаю. И даже знаю за что.
– он чмокнул меня в макушку и совсем будничным тоном добавил.
– Но потом как-нибудь. А сейчас нужно поспать.

Эти "знаю за что" и "потом как-нибудь" ещё несколько минут крутились в моих мыслях неугомонными, прыгучими белками. Я сгорала от предвкушения. И умирала от неизвестности.

– За то, что сбежала из кинотеатра.
– Снова прошептал он мне, как обещание.

– Но я же ничего не спросила!

Извини, любимая, но ты так крутишься последние десять минут, что нетрудно догадаться, что тебя терзает.
– Усмехнулся он.

– Да? Тогда может и на второй вопрос ответишь?

– Не могу. Уже сплю.

Да он специально издевается надо мной!

– Пусть будет сюрпризом.
– добавил Ефим сквозь сон и притянул меня к себе на грудь.

Глава 43

– Вот ты где! Давно встал?

– Ефим стоял ко мне спиной около кухонного стола и старательно отсекал ножом тонкие ломтики сыра от большого куска.

– Да, я и не ложился. Точнее, не спал. Не смог уснуть.
– Он оглянулся через плечо и мило и вымученно улыбнулся.
– Решил хотя бы на завтрак что-нибудь изобразить. Ты как, милая?

– Нормально...

Я застыла посреди кухни. Пожирала взглядом его широченные плечи и спину с гулявшими под смуглой кожей комками мощных мышц. Хотела броситься к своему мужчине, обхватить за талию, прижаться щекой к этой могучей спине, а кончиками пальцев ощутить скульптурный рельеф живота. Но не решалась.

Потоптавшись ещё несколько секунд и, искусав всю нижнюю губу, всё же подошла. Скользнула указательным и средним пальцами по татуировке, ползущей от правого бока к лопатке и замерла в том месте, где она заканчивалась острой, тонкой прямой.

Ещё ночью я почувствовала в этом месте небольшую неровность, а теперь решила проверить.

– Под ней шрам?

– Да. Старый. Ничего серьёзного.
– Ефим отложил в сторону нож и опёрся кулаками в край стола. Замер. Не удивлюсь, если закрыл глаза и теперь наслаждается лёгкими прикосновениями моих пальцев.
– У тебя тоже есть шрам. Это не его рук...

– Не от мужа, не переживай.
– Я уловила, как Ефим слегка расслабился от моего ответа и глубоко вздохнув, протяжённо выдохнул. Явно с облегчением.
– Упала с лошади. На скачках.

– Так ты ещё и наездница?
– заинтересовавшись темой, он тут же развернулся и подхватил меня под зад. Усадил на стол, попутно сгребая недоделанный завтрак на край стола.

– Хочу посмотреть, как ты скачаешь...
– Ефим закрылся лицом в вырез моей футболки. А я чуть не закашлялась от его последней фразы. Что-то мне подсказывало, что она не имела никакого отношения к лошадям.

– Ефим... Ты забыл рассказать откуда твой шрам.
– отстранив его голову, я облокотилась на стол позади себя, но он опять сократил расстояние между нами и, дёрнув за рукав моей футболки, поставил тёплый, страстный поцелуй на плече.

– У меня всё было не так поэтично. Немного шалили в детстве. Взрывали бутылки с карбидом. Но тот раз был последним, честно.
– Глухо засмеялся он мне в шею и добавил к движения мягких губ ещё и язык.

– Ну ничего себе! Да ты самый настоящий хулиган!
– я шлёпнула его по груди и тут же получила ответный, лёгкий укус в сосок через футболку.

– Настоящая гроза района и головная боль родителей всех девчонок в округе! Особенно таких сладких!
– он стащил мою футболку, бросил её на стол и уложил меня сверху.

– Всех девчонок, говоришь...
– дыхание перехватывало от его языка, выписывающего влажные вензеля на моём левом соске. Смех мешался с тяжёлыми, возбуждёнными стонами.

– Это было давно... И неправда...
– ладонь Ефима легла на мои рёбра и двинулись вниз, плотно прижимаясь к коже. Обхватила бедро и резко впечатала мой пах в его.
– Теперь мне нужна только одна. Самая нежная и добрая девочка... Самая сладкая...