Замужняя девственница
Шрифт:
– Вот так, Лидочка. Наденем вот это, - плотоядно дышит мне в ухо Сегеда и, как только водитель сворачивает на узкую горную дорогу, повязывает на глаза плотный, шёлковый шарф.
Рука бывшего мужа скользит мерзкой медузой по плечу вниз, до самых пальцев. Сегеда сцепляет мои запястья вместе и подносит к своему рту. Обильно смачивает слюной, вызывая чуть ли не рвотный рефлекс и громко, со сталью в голосе приказывает:
– Мастурбируй!
– Ты ненормальный! Больной! Не буду! Нет!
– мой крик заглушает его голос, вибрирует в барабанных перепонках, звенит в каждом металлическом элементе
– Послушай сюда, сучка! Теперь ты будешь делать только то, что разрешу тебе я! Захочу - будешь дышать, а не захочу - будешь терять сознание от нехватки воздуха!
– Мразь! Ненавижу тебя! Ненавижу! Презираю всей душой!
Сначала я услышала, как зашуршала ткань его пиджака, а потом... Ощутила твёрдые, горячие пальцы на своём горле.
– За каждое "ненавижу", сказанное в прошлом ты получишь по удару. За каждое "ненавижу", сказанное с сегодняшнего дня, эти пальцы будут сдавливать твоё горло десять секунд. Итак, начнём, Лидочка? Один... Два... Три...
Сердце колотило по рёбрам, как узник в запертую дверь. В глазах стало темнее, чем было от чёрной повязки.
Господи, помоги!
– ... Двадцать!
И долгожданный глоток воздуха отозвался в лёгких встречным кашлем.
– Теперь усвоила, Лидочка?
– не убирая руки с шеи, ублюдок лизнул мою щёку и засмеялся с хриплым свистом.
– Скажи : "Я готова Вас слушаться, Господин".
– Артур Валентинович, приехали.
– Спас меня от ещё большего унижения голос водителя.
– Твою мать! Идём, Лидия! Продолжим внутри!
| ЕФИМ |
– Лиза, объясни ещё раз! С самого начала, - я метался по комнате, нервно покручивая в руках Лидин телефон.
– Прямо так резко взяла и уехала?
– Ну, да. Я сама удивилась. Сначала вышла во двор, но минут через десять вернулась какая-то взвинченная, как будто расстроенная. Быстро собралась и поехала в Спарту. Странно, что даже меня с собой не позвала.
Чёрт! Очень подозрительно! Очень!
– Брат, ты для начала успокойся. Просто забыла телефон - девчонки!
– Лука покосился на жену, но тут же получил игривый подзатыльник за своё умозаключение.
Мне бы их спокойствие, но не могу. Внутри всё ломает от недоброго предчувствия, душа на узлы завязывается.
– Ладно, я сейчас...
– взлетаю вверх по лестнице в нашу комнату. Только бы она надела мой кулон, только бы надела кулон...
Дёргаю со стола ноутбук, не обращая внимания, что он на зарядке и вилка, почти с корнем вырывает розетку. На ходу включаю и открываю программу отслеживания чипа, который спрятал в подаренный Лиде кулон.
Установка соединения... И у меня пересыхает во рту от волнения.
Загрузка карты...
И я ставлю ноутбук, отодвинув в сторону доску с нарезанными Лизой помидорами и шпинатом.
Поиск объекта...
И у меня в глазах мелькают яркие пятна томатных кружков.
Поиск завершён. Место положения - Месини.
И меня прошибает холодный пот.
– Это он!
– сиплю, не узнавая свой голос. Лида в окрестностях Месини. В паре миль от аэропорта.
– Ефим, может, она просто заехала...
– Никуда она не заехала! Это Сегеда!
– срываюсь на крик и
– Брат, стой!
– Лука запрыгивает на пассажирское сиденье, - Я с тобой!
– Останься с женой. Я сам справлюсь!
– сейчас меня всё раздражает. Цепляюсь за каждую секунду. Боюсь упустить... Боюсь, что эта секунда принесёт боль моей Лиде.
– Я сказал: "Я с тобой!" - Упрямо рычит Лука.
– Как знаешь, Лука! Как знаешь... Некогда спорить...
– резко выруливаю в сторону трассы и бью по педали газа.
Глава 58
| ЛИДА |
Считаю лестничные пролёты. Один, второй, третий, четвёртый.
Слегка затхлый запах старого здания и отсутствие лифта наводят на мысль о дешёвом отеле где-то на окраине. Примерно в часе езды от дома ребят.
Поражаюсь сама себе, как до сих пор не впала в истерику. Как сохраняю способность логически мыслить и делать выводы.
Тонкая подошва сандалий утопает в мягком ковре с длинным ворсом. Это ощущение, напоминает спальню Сегеды в его особняке и то, сколько часов я провела стоя на коленях на этом покрытии, бьёт по моим натянутым нервам. Незыблемая плотина слёз рушится и тонет в глубоких, тёмных водах отчаяния.
– Отпусти меня!
– хочу говорить спокойно, чтобы не накалять атмосферу, но голос срывается на нервный крик.
– Я никогда не полюблю тебя! Ты одержим! Артур, отпусти, сдайся полиции. Тогда тебе не вынесут такого сурового наказания.
– Заткнись!
– рявкает он и крепко сжимает мою челюсть.
– О каком наказании ты говоришь? Здесь только одна виновная!
– его палец движется по моей шее, ползёт параллельно бретели на сарафане.
– И приговор ей уже вынесен!
Сегеда пинает мою ступню в сторону и снимает с глаз повязку.
– Расставь ноги!
Я машинально свожу колени вместе и защищаю живот ладонями.
– Ну хорошо, посопротивляйся немного. Меня это только заводит, ты же знаешь.
– Он склоняется к моему плечу и лижет липкую от духоты кожу.
– Расскажи, чем ты занималась с Чернышовым, шалава!
Ублюдок не повышает голос, не кричит. Напротив, он холоден и расчётлив. Упивается предвкушением холодной мести.
– Не твоё дело!
– цежу сквозь зубы и осмеливаюсь отступить на шаг назад.
– Как раз-таки моё, дорогая жена... Мне интересно, ты с ним...
– он покручивает пальцем в направлении двери, как если бы там стоял Ефим, - ... Ради того, чтобы насолить мне? Чтобы засадить меня и отобрать всё имущество? Или... Нет, не верю, чтобы моя жена-овечка влюбилась в этого прохвоста... Отвечай!
Последнее слово он гневно выкрикивает, невольно брызгая слюной.
– Это тебя не касается!
На лицо Сегеды наползает отвратительная гримаса, он размахивается и отвешивает мне хлёсткую пощёчину, едва не сбивая с ног.
– Я спросил для того, чтобы ты ответила!
– орёт он и трясёт меня, как куклу-Вуду. Такую же онемевшую от боли и ватную.
– Да влюбилась! По уши! До одурения! Мечтала сбежать от тебя, старый гандон, и отдаться ему! Нравится ответ?
– усмехаюсь и плюю ему в лицо, понимая, что наверное это мой последний смех в жизни.