Запирайте зеркало на ночь

духов, да и совет они мне все же верный дали… - размышлял я, медленно бредя

по парку академии и загребая ногами песок парковой аллейки.

За кустами на скамейке у озера целовалась парочка влюбленных и, глядя

на нее все сомнения покинули мою душу.

– Достану я эту проклятую мандрагору и буду так же скоро целоваться с

Лией.

***

А в склепе тихо переговаривались древнейшие и последние представители

клана «Day’s shades» («Тени дня») дневных энергетических вампиров.

Более пяти ста лет в их склеп не забредал никто настолько беспечный,

чтобы подпустить их к себе так близко, да еще и дать столько времени наслаж-

даться своей жизненной силой и эмоциями. Благодаря этому малолетнему ду-

рачку они не только смогли выйти из анабиоза, но и начали восстанавливать

свое энергетическое ядро, хотя пока и не до конца. Но уже хоть что-то. А если

этот влюбленный идиот еще и вытяжку из корня мандрагоры принесет, то можно

будет и о воплощении физическом поговорить.

Годы забвения и заточения в склепе, не улучшили ни их характер, ни ми-

ровосприятие. Они всегда были ехидными, циничными, и признающими лишь

право сильного, созданиями, любящими поиздеваться над людьми и получаю-

щими удовольствие от своей власти.

55

– Ксана, надо его к нам привязать любым способом, а значит заставить вы-

пить свой же эликсир, но добавить в него что-нибудь наше.

– Но мы же не материальны пока.

– Так завтра после мандрагоры мы несколько часов будем материальны и

сможем открыть наши саркофаги. А там дело за малым. Он и сам к нам придет и

девчонку свою приведет.

– Что, Вилор, захотелось теплую человечку потискать?!

– А тебе разве нет? Ты ж парня сегодня глазами чуть не съела. А классная у

него попка, теплая, упругая, живая, а Ксана?! И кровь, наверное, вкусная… Раз-

влечемся завтра, когда придет… - Вилор плотоядно улыбнулся, сверкнув клы-

ками и потер в вожделении руки.

– Не спеши, а то удачу спугнешь… Он маг, помни об этом. А мы пока

слабы, как новорожденные мышканы15. Лучше подумай, какую ему историю

скормить, когда крови захочешь. А то без нее тела не восстановить!
– тормознула

его эйфорию Ксана. Она всегда была холоднокровнее и разумнее брата.

– А зачем историю? Во время секса он сам нам все отдаст. Добровольно. И

себя, и свою плоть, и свою кровь, – урчащим басом сообщил Вилор, закатив

глаза в предвкушении.
– А уж ты постараешься его уговорить, да, сестричка?!

Он был бисексуален и любил секс в любом его проявлении и в большом

количестве. Мало того, что телу приятно, так и организму полезно. Ведь почти

самые яркие и вкусные эмоции – это эмоции секса. Не считая, конечно, свежей

крови и эмоций ярости, боли и страха: на поле боя, холодной мести, людских

праздников и рождения детей.

А сейчас они были голодны, очень голодны и так хотяли снова жить!

Под сводами склепа раздавался ехидный заливистый смех предвкушения.

56

Глава 8.

Конечно, мужчины думают только об одном…,

а женщины беззастенчиво этим пользуются!

Лаз полого шел вглубь. Магический светлячок летел чуть впереди и

сверху, давая неплохое освещение споро перебирающему лапами мелкому лазут-

чику. Стены действительно были настолько гладко обработаны, и, по-моему, специально укреплены, чем-то похожим на слюну, что казались мраморными.

Но, магии не чувствовалось. Ни корешка, ни комьев земли, ни насекомых не

было.

– Странно. Неуютно.

Шуршан пробежал уже метров пять, когда лаз сузился и начал подни-

маться. Наверное, человек здесь пролез бы только по-пластунски. А вот волк или

рысь – запросто. На поверхность наш первопроходец выбрался с радостным по-

пискиванием. Его окружали высокие стебли травы и, видимо, стволики кустар-

ника, обильно росшие вокруг потому, что в глазах грызуна это были толстые

древесные стволы. Мы решили еще немного использовать животное и опреде-

лить место выхода. Пушистик, пометавшись по сторонам, смирился и потрусил в

противоположную сторону от лаза и через несколько минут выбрался на откры-

тое пространство.

– Надо как-то посмотреть сверху, а то так не понятно, где это он выбрался.

– подал голос Седвиг.

– Угу. А сейчас пичугу привлечем, и все узнаем, - откликнулся Грэйд.

Отпустив шуршана на все четыре стороны, м.Седвиг хотел взять под кон-

троль небольшую серую птичку, клевавшую что-то рядом и чистящую клювик о

маленький камешек, но его опередил Ольгиз, давая другу время восстановить

мировосприятие. Птица нехотя оставила свое занятие и взвилась в небо.

От резкого движения и необычного птичьего зрения замельтешило в гла-

зах, и сбилась ориентация даже у бывалого мага. Он пошатнулся и схватился за

плечо сидящего Маффина.

– Опять рисуешься, Ольгиз? Сесть на траву не престижно?!

– Да ладно, не бухти. А мы ведь находимся в метрах пяти от стены, и выхо-

дит лаз в кустах жгучки. Рядом есть разбитое грозой дерево и поле. Знаешь где

это? – обратился Грэйд к Маффину.

– Догадываюсь! Давай, отпускай свою летунью, и будем лаз запечатывать.

Надо М.Мелони позвать, пусть она его исследует, уж больно необычно он проде-

лан. Да и со склепом разобраться не мешало бы.

Ольгиз прервал контакт с птицей и опустился на траву. Возвращаться к че-

ловеческому зрению, лучше сидя… а то и голова закружиться может.

– Как бы это разорваться на тысячу кусочков, чтобы везде успеть!

57

Маги накрыли вход несколькими слоями запечатывающих чар, поставили