Записки сексолога
Шрифт:
Улыбнулся своей мысли – впервые представив свою директрису на месте Аннушки.
Да, ну их, этих теток, пойду спать!
Назавтра проснулся я рано. Это по городским меркам – рано! А у нас, в посёлке, шесть часов утра – это время завтрака. Бабуся моя неторопливо ковырялась по хозяйству, зная, что мой рабочий лень начинается после обеда.
Так , пробежка к колодцу, парочка вёдер в баньку, быстро накидать в печь сухих сучков и небольшая гимнастика! Гимнастикой я по своим городским привычкам называл многочисленные поручения бабушки. Вот и сейчас, быстро изрубив очередное число чурбаков на более мелкие части, натаскав воды в баню, я кинулся в дальний
В самом начале моего приезда, бабуся пыталась было отучить меня от такой барской, по местным меркам, привычки, но когда я, быстро уяснив, что она просто экономит дрова, стал бегать в пару раз неделю в ближайший лесок за сухими ветками, махнула рукой и сама с удовольствием, мылась каждый день. Объяснил я ей, что мне как учителю, приходится сидеть рядом с учениками и пахнуть я должен не потом, щедро проливаемым на её будущих ягодных плантациях, а благородным парфюмом!
После этого она перестала с подозрением коситься на мою полочку с многочисленными шампунями, гелями и прочей банной косметикой.
Так что завтракал я, благоухая наподобие весеннего сада. Прихватив папку с нотами и прочими рабочими бумагами, направился в «музыкалку».
Там, в музыкальной школе, все устроено не так , как в других учреждениях.
На работу к девяти часам приходила только секретарь, она же ещё кто-то там для дополнения ставки. Если при этом приходила и директор, то она отпускала секретаршу домой, так как той пришлось бы сидеть на работе почти десять часов.
Поэтому в школе в эти утренние часы был только один человек – Людмила Викторовна, наша трудолюбивая директриса! Я об этом не знал, да и было мне все равно, так как на беседу она приглашала меня к часу дня.
Прошмыгнув к себе в класс, быстренько откинул крышку электронного музыкального синтезатора, подключил его к компьютеру и взял первые аккорды своей мелодии.
Хорошая вещь этот синтезатор, скажу я вам! Уже через час почти вся «оркестровка» была готова! Компьютерная программа выдала готовые ноты, и я, словно заправский дирижёр, отслеживал такты, изредка прерывал мелодию, слегка изменял тональность, добавлял громкость.
– Прекрасная музыка! Вам, Сергей Васильевич, нужно серьезно заниматься в этом направлении! У меня есть несколько знакомых, имеющих опыт работы в оркестровке. Могу попросить их о серьезном анализе ваших произведений! Кстати, сколько у вас их?
– Благодарю за похвалу в адрес моей музыки! Думаю, рано ещё выходить с ними на публику. Вот закончу музыкальный альбом и тогда попрошу вас об этом одолжении!
– Ого! У вас уже целый музыкальный альбом?! – удивилась директриса, – а послушать его можно?
– Дней через десять. Уберу некоторые шероховатости и милости прошу!
– Хорошо! Я запомню ваше обещание! Можно некоторые вещи сыграть в четыре руки!
– «Да хоть в четыре ноги! Чего это я пялюсь на вырез её кофточки?!» – эта мысль немного смутила меня.
– Заманчиво! – улыбнулся я её словам.
– Однако я попросила бы вас подняться ко мне в кабинет сейчас, так как после обеда мне необходимо будет отлучиться по делам.
– Хорошо! – я собрал нотные листы и, оставив их на столе, поплелся на третий этаж за директрисой. Надо сказать,
что школа наша располагалась в горняцком клубе и занимала все правое крыло. То есть, все комнаты, всех четырех этажей, что предназначались для кружковой работы.Я шёл по лестнице следом за директрисой, и нехорошие мысли лезли мне в голову!
А что бы подумал молодой мужчина, постоянно упираясь взглядом в стройные ножки, затянутые в блестящий капрон, и удивительно округлую, соблазнительную до одури попочку? Вот, то-то!
В начальственном кабинете я был пару раз. Скажу сразу, что был он обставлен очень даже недурно! Вкус чувствовался во всем: мебели, шторах, отделке стен.
– Садитесь, Сергей Васильевич!
Директриса показала мне на крайний стул в веренице таких-же замерших у приставного стола. Мне показалось интересным, что почти под моей правой рукой, на её столе, лежало стопка нотных листов и пара остро отточенных карандашей.
– Разговор у нас с вами пойдёт не на простую тему, так что прошу меня извинить за некоторую прямоту моих вопросов и советов! Очень надеюсь на ваше понимание!
– Благодарю, вас, Людмила Викторовна, за доверие и допуск к непростым темам! Постараюсь оправдать ваше доверие!
– А вы не ерничайте! – вдруг завелась она, – это очень серьезная проблема! И она может не только вам стоить загубленной жизни!
– Простите, Людмила Викторовна! Я весь во внимании!
– Как вы знаете, некоторые наши ученики, и после выпуска продолжают посещать нашу школу. Делается это с согласия родителей и по их желанию. Не скрою, с вашим приходом число таких учеников резко возросло. Мы даже вынуждены были иметь непростой разговор с родителями тех, кому отказали. И как вы думаете, почему вдруг такой интерес, да ещё и у десяти- одиннадцатиклассниц?
– Не знаю…. Акселерация, наверное, тяга к высокому искусству! – что-то мне явно не нравилось в её разговоре.
– Это вы их акселерация! Девчонки влюбчивы в этом возрасте, а тут вы, чем не кандидат в объект вожделения?
– Чем? – я явно не желал выслушивать её слова, словно ждал от неё другого.
– Пять дней назад я имела непростой разговор с мамами Жанны и Алёны из вашего класса. Они сильно озабочены поведением своих дочерей, особенно в дни уроков в музыкальной школе. Девочки столь старательно прихорашиваются, словно идут не на занятия музыкой, а на свидание!
– Чем же я им могу помочь? – меня почему-то стал занимать наш разговор.
– Вот именно – чем? Вы человек молодой, – я слегка наклонил голову в знак благодарности за комплимент.
– Легко заметите их интерес к себе и можете не выдержать, так сказать, их кокетства. Если учесть, что поселок наш небольшой, и все у всех на виду, то ваш флирт станет быстро достоянием подружек, друзей. А они ещё девочки, несовершеннолетние, кстати!
– Ага! – подтвердил я, – а за совращение, так сказать, срок мне причитаться будет!
– Сергей Васильевич! Прекратите ёрничать! Вы не знаете настойчивости влюблённой девушки!
– Нет, не знаю и знать не хочу! А вот желание взрослой женщины, да ещё той , у которой секса годами не бывает, это мне так понятно! Вот вы, Людмила Викторовна, в разводе много лет, и как вы там сказали? «Если учесть, что поселок наш небольшой , и все у всех на виду», то остерегаетесь вы людской молвы, а зря : годы- то идут!
– Что вы себе позволяете! Моя задача директора предостеречь вас от необдуманных поступков! Вы неплохой педагог и талантливый композитор, и я не хочу, чтобы какая-то пигалица сломала вам жизнь!