Запредельное удовольствие (сборник)

– Ну, чего ты себя изводишь? Прямо как я в подростковом возрасте! Мне тогда тоже казалось ужасным, что я не такой, как все! А потом я просто забил на это. Ну, не такой и не такой! Может быть, это они не такие?

Одним словом, так получилось, что парни продолжали жить вместе, но никому объявлять об этом даже и не думали. Ребята из их компании считали, что они просто дружат, к тому же после неудачи на любовном фронте Рома залечивает раны, не спеша вступать в новые отношения. С расспросами никто не приставал, и это их устраивало. Да и компания вскоре распалась сама собой по объективным причинам: Женя с Машей уехали на ПМЖ в Израиль, а Настя, явно не вписывавшаяся в тандем между Романом и Леонидом, просто самоустранилась.

С развитием бизнеса оба стали понимать, что их отношения – во многом обуза для них самих. В их среде подобное если и не осуждалось открыто, то и не одобрялось. Многие партнеры просто отказались бы иметь с ними дело, зная истину. И они благоразумно помалкивали. Леонид даже женился, дабы отмести все подозрения, и таскал жену на всяческие приемы и торжества, посвященные, к примеру, успешному подписанию договора, стоически терпя ее присутствие.

Роман официально так и не женился. За время их отношений он не раз пытался доказать самому себе и окружающим, что он «нормальный», периодически даже заводил романы с девушками. Леонид каждый раз тяжело это переживал, жутко ревновал, приезжал по ночам, устраивал истерики… Но всякий раз очередное увлечение девушкой заканчивалось для Романа ничем, и он возвращался к Леониду, к нескрываемой радости последнего. Со временем Леонид окончательно успокоился, зная, что Рома перебесится и все вернется на круги своя. Учитывая специфику, найти постоянного партнера в данной среде не так-то просто, так что он очень берег эти отношения. К тому же Роман был близок ему по духу и за годы стал практически родным человеком. А его гибель стала для Леонида самой тяжелой утратой в жизни.

Они сидели в квартире Плисецкого, на огромном угловом диване и пили поданный хозяином коньяк. Плисецкий любезно предоставил Гурову рубашку и брюки, а свои вонючие пожитки, включая и безнадежно испорченное пальто, полковник сложил в огромный полиэтиленовый мешок. Правда, принимать душ в гостях он все же не стал, тем не менее даже Крячко отметил, что «вонища вроде поменьше стала».

Выслушав монолог Плисецкого, сыщики долго молчали. Первым нарушил молчание сам Плисецкий.

– Ну вот, я рассказал все, – тихо произнес он. – Вот такие отношения нас связывали. Вы, конечно, можете осуждать…

– Мы не из отдела по защите нравственности, – перебил его Гуров. – И нас, в принципе, все это не интересовало бы, не совершись убийство. А когда совершается убийство, значимыми становятся вещи, которые в обычной жизни являются глубоко личными. И вот именно в связи с этим у меня возникает вопрос: кто еще из посторонних знал о вашей связи и кому она могла мешать?

– Никто, – быстро ответил Плисецкий, нервно приглаживая и без того гладкие, коротко подстриженные виски.

– Так уж и никто, – возразил Гуров. – Во-первых, знала ваша жена…

– Она не в счет, – твердо проговорил Леонид Максимович. – У нас с ней договор, условия которого обе стороны четко соблюдают. Если она его нарушит, сразу же лишится всего, что имеет сейчас.

– А что, если предположить следующее… – вздохнув, медленно произнес Лев. – Допустим, у вашей жены появился любовник…

– Ну и пусть, – тут же прервал его Плисецкий. – Это не запрещается. Только при соблюдении внешних приличий и конспирации.

– Вот-вот, – подхватил Гуров. – А если отношения зашли настолько далеко, что она решила жить с ним вместе? Вы же не отпустите ее?

– Нет, – не задумываясь, ответил Леонид Максимович. – У нас дочь. Я хочу, чтобы она воспитывалась со мной, а не с чужим дядей.

– Вот видите! Возможно, ваша жена надеялась, что, убрав из вашей жизни Романа, сделает вас более сговорчивым?

– Ерунда! – заявил Плисецкий. – Это ни при чем! Дочь-то никуда не денется!

– Я тоже так думаю, – поддержал его Крячко. – Тогда бы уж Светлана решила убрать самого супруга.

– И все-таки, что насчет мужчин в ее жизни? Вы в курсе этого?

Плисецкий молчал, и Гуров понял, что он не интересовался этой стороной жизни супруги. За него ответил Крячко:

– Светлана говорила, что в настоящее время ее не связывают ни с кем серьезные отношения.

– И ночует она всегда дома! – тут же вставил Леонид Максимович.

– Кстати, а в случае вашей смерти кому достается ваше состояние? – как бы между прочим спросил Лев.

Цвет лица Плисецкого сразу стал меняться. Было очевидно, что тема эта ему крайне неприятна, он страшно не хочет и боится смерти.

– Большая часть имущества достается моей дочери, – нехотя ответил он. – Но получит она его по достижении двадцати одного года. До этого времени моя жена будет являться ее опекуном. Лев Иванович! Зачем вы это спрашиваете! Я не собираюсь умирать!

– Наверное, ваш друг Роман тоже не собирался, – философски заметил Гуров. – Ладно, не буду вас пугать. Скажите мне вот еще что. Насколько я понял, вы стали для Романа первым любовником. У него был кто-то еще, кроме вас? Я имею в виду мужчин.

Плисецкий вспыхнул. Лицо его, только что бледное, моментально стало наливаться кровью.

– Нет! – категорически заявил он. – Это исключено! Мы практически все время были вместе!

– Однако для романов с девушками он находил время, – заметил Лев. – Вы же сами признавались.

– Это совсем другое дело! Просто попытка Романа убедиться, что он якобы «нормальный»! Понимаете, мужчине завести отношения с девушкой гораздо проще, чем с мужчиной. Роман, несмотря на свою привлекательную внешность и материальное благополучие, в душе оставался таким же застенчивым. Он бы просто не решился на подобный шаг. К тому же, не забывайте, мы не просто не афишировали свои отношения, мы старались их скрывать! Наш союз – закрытый, мы не впускали в него посторонних! Пойти на отношения с кем-то еще – это у нас было равносильно инцесту! И абсолютной глупости, потому что от этого зависел успех в бизнесе, а для Романа это было важно. Он обладал здравым смыслом, который перевешивал в нем чувства.

– Хорошо, будем считать, что вы меня убедили, – кивнул Гуров. – А вы-то сами?

– Что я? – начал злиться Плисецкий. – Разумеется, я тоже!

– Но ведь Роман не был для вас первым, как я понял? До него у вас были отношения с человеком вашего пола?

– Ну и что? Это-то здесь при чем? – закатил глаза Плисецкий. – Того человека уже нет в живых. Давайте оставим в покое хотя бы его память.

– Ну, хорошо, – согласился Лев. – Теперь, когда достоверно известно, что Роман Витальевич погиб, какие вы можете высказать предположения по этому поводу?

Он смотрел на Плисецкого в упор, а тот все отводил глаза в сторону.

– Ну же, Леонид Максимович! – поторопил его Гуров. – Вы сами пришли в Главное управление МВД, когда ваш компаньон и близкий друг пропал. Это говорит о том, что вы беспокоились о нем, следовательно, у вас были для этого основания!

– А у вас разве не было бы таких оснований? – наконец посмотрел на него Плисецкий. – Он не вернулся вовремя! У меня начались проблемы с Буровым! Этого недостаточно?

– Хорошо, хорошо! – махнул рукой Лев. – Достаточно. И все же главный вопрос я задаю вам: кто мог убить Романа Любимова? Кому он мешал? Кто выигрывал от его смерти?