Запрет на истинность

– Ну хорошо, а кто нам скажет, есть ли смысл применять с этими препаратами огненную или земляную стихию? – И, услышав «нет» сразу от нескольких человек, магистр милостиво кивает.

– Есть, – раздаётся с первого ряда низкий рокочущий голос.

– Это для чего же?

– Джерайская лихорадка очень часто лишь следствие более серьёзной проблемы – джерайской чахотки.

– Но она неизлечима, – не выдерживает одна из целительниц, сидящая радом с Эйнаром.

Кажется, её зовут Кри.

– Вы так уверены? Вы позволите, магистр Лария?

Магистр недоверчиво крутит головой, но разрешает. И на её лице написано огромными буквами, что сейчас этот чамп оскандалится по полной программе. А я невольно начинаю переживать за него. Вот зачем он встрял? Всем известно, что джерайскую лихорадку можно вылечить только в самом начале. А если потом она перейдёт в чахотку, то тут любая магия бессильна. Драконы выживут, но ни люди, ни обычные маги – нет.

Эйнар поднимается со своего места и снова красиво одним движением перемахивает через стол.

У нескольких девушек вырывается что-то вроде тихого стона. И я понимаю, что, даже если чамп сейчас потерпит поражение в таком предмете, как целительство и зельеварение, в глазах женской части аудитории он не упадёт.

Фат и позёр этот чамп.

Тем временем Эйнар берёт один из сосудов со смесью и ставит его в центр стола. Поднимает голову и обводит своими горящими драконьими глазами аудиторию, словно спрашивая, готовы ли мы к представлению. Встретив мой напряжённый взгляд, Чамп неожиданно мне подмигивает.

– Огонь и Земля по отдельности ничего не дадут, – объясняет он. – Эти две стихии должны воздействовать одновременно.

Эйнар наставляет центры своих ладоней на смесь и… некоторое время ничего не происходит, а затем из его рук вырываются два потока: красный и жёлтый, они обвивают сосуд спиралями. Два смерча смешиваются, сливаются в один и втягиваются сквозь стекло, окрашивая смесь в оранжевый цвет.

– Держите. – Эйнар ставит сосуд на кафедру перед магистром.

– Это нужно ещё проверить, – голос магистра полон скепсиса.

– Проверяйте, – беззаботно соглашается Эйнар, но на своё место возвращаться не спешит.

Он поднимается по ступенькам на третий ряд и опускается на скамью рядом со мной.

Я смущена, но, похоже, никому до меня сейчас нет дела. В первом ряду подскакивает сидевшая рядом с Эйнаром целительница, складывает в умоляющем жесте руки перед грудью и срывающимся голосом просит:

– Магистр Лария, пожалуйста, разрешите мне попробовать. У меня младшая сестрёнка в соседнем городе сейчас умирает от джерайской чахотки. Целители сказали, что надежды нет.

– Но если это средство ухудшит её состояние? – не может не усомниться магистр.

– Ей терять нечего. – В голосе девушки такая боль, что у меня начинает щипать в глазах.

– Всё будет хорошо, – успокаивающе говорит мне Эйнар. – Если её сестра не умрёт до её приезда.

И я обнаруживаю, что неосознанно вцепилась в его руку, а он мягко поглаживает тыльную сторону моей кисти.

– Как умрёт?

– Чахотка обычно быстротечна.

А ведь я могу помочь ей успеть, моя Райлинг очень быстрая. И я принимаю решение.

– Мы можем отложить сегодняшний выезд?

– Мы с Рией тебя дождёмся. – Эйнар касается губами моего виска. – Интересно, если её сестра выживет, спасителю будет положена награда?

Глава 7. «Он не дикарь!»

Путь до небольшого городка Овар, откуда родом Крианна, занимает всего два часа. А чтобы добраться до него на карете, ей потребовалось бы не менее двух суток. И вряд ли она успела бы.

Понимаю это ещё до того, как мы переступаем порог детской спальни. Хриплое дыхание и надрывный кашель слышны из коридора.

Навстречу нам выходит бледная осунувшаяся женщина с заплаканными глазами.

– Ты вовремя, Кри, – глухо говорит она. – Успеешь попрощаться с Китти. Целитель только что ушёл, сказал, что до утра вряд ли…

Голос женщины срывается.

– Мам. – Крианна обнимает мать, но тут же отстраняется. – Я хочу попробовать ещё одно средство.

На лице женщины не появляется даже проблеска надежды.

В комнате с зашторенными окнами пахнет драконьей мятой, шалфеем и чабрецом. А ещё пол щедро устлан ковром из лекарственных растений. Непроизвольно разбираю ароматы на составляющие: можжевельник, эвкалипт и полынь. Они должны отогнать болезнь и злых духов. С болезнью у них не получается, а в злых духов я не верю.

Семилетняя сестра целительницы без сознания. Крианна сама наносит вязкую субстанцию на содрогающееся от кашля тело малышки. А я, непривычная видеть так близко болезнь и смерть, сижу в оцепенении. Не может быть такого, чтобы чамп знал о самой смертельной болезни больше, чем имперские целители. В душе моей надежда сменяется отчаянием, потом снова надеждой. Эйнар, после того как закончил воздействие на смесь, посмотрел мне в глаза. И в тот момент я поверила. И он так легко и уверенно об этом говорил. Поднимаю с пола стебелёк полыни, вдыхаю терпкий горьковатый запах.

Загадываю: если Китти выздоровеет, я соглашусь поцеловать этого самоуверенного чампа. Пусть мне этого совершенно не хочется. Дыхание неожиданно учащается, и мелькает крамольная мысль. Уверена ли я, что для меня это будет жертвой?

Отгоняю её. О чём я думаю у постели девочки, которая может умереть в любую минуту?

– Теперь остаётся только ждать. – Крианна опускается на скамью рядом со мной.

Беру её за руку. Мы уже третий год в одной лекционной аудитории, но не общались особо, только редко-редко перекидывались парой фраз. Крианна с целительского, я с артефакторики. На лекциях говорит магистр, а после лекций у каждой свои занятия и своя компания. А сегодня ночью мы сидим, держась за руки, в ожидании чуда.

И оно произошло. К утру дыхание ребёнка выровнялось, и Китти открыла глаза. Кри проверила её состояние своей целительской магией, а я, воспользовавшись моментом, когда прибежала её мама, выскальзываю из дома.

Раннее утро встречает меня прохладой. Косые лучи солнца ещё не греют, и на травинках поблёскивают капельки росы. После душной комнаты, пропитанной лекарственными ароматами, я с наслаждением вдыхаю свежий воздух. Мне пора. А то начнётся тут… Зову Райлинг, и по рукам пробегает чешуйчатая рябь.