Запретное влечение

Фейн ласкал большим пальцем ее сосок.

– Если я русалка, то кто же ты? – сказала она, польщенная его сравнением.

Когда Килби была маленькой девочкой, она часто, плескаясь в воде, мечтала о том, чтобы превратиться в это сказочное существо.

– Я? – переспросил ее Фейн.

Килби остановилась и выгнула спину, чтобы он вошел в нее еще глубже.

– Я человек, который умеет ловить в свои сети чаровницу.

Фейн направлял ее движения так, что они напоминали танец.

Ее длинные волосы ласкали его спину. Их игра началась как невинная забава, но затем разбудила в нем глубинные инстинкты охотника, желавшего поймать добычу. Волны поднялись, но Фейн видел только лицо Килби. Он наносил ее лону яростные удары, и она подчинилась ускоряющемуся ритму. Фейн обнял ее ягодицы и увеличил темп.

Спустя несколько секунд Килби запрокинула голову и с рыданиями вымолвила его имя. Она произнесла его как заклинание, и он ощутил, как его захлестывает огонь. Фейн держал ее, не отпуская, желая наполнить ее всю, без остатка.

Чувство удовлетворения, которое он испытал, заставило его ощутить легкое головокружение. Фейн снова хотел ее.

– Для человека, который живет под бременем проклятия, я щедро одарен судьбой.

Им повезло, что они не утонули. После того как Фейн излил в нее свое семя, у него подкосились колени и супруги снова опустились под воду. Килби поняла, что она так же ослабела, как и ее дорогой муж. С большим трудом они выбрались на берег.

Играть в воде было большим счастьем, но вот идти без одежды было вовсе не весело. Ее платье было мокрым, а рубашка испачкалась, и Килби не смогла ее надеть. Герцогиня хотела вернуться в дом за сухим платьем, однако у Фейна было другое предложение. Встряхнув покрывало, на котором она до этого лежала, читая книгу, он расстелил его на траве, залитой солнцем. Затем сел и потянул жену к себе. Спустя несколько минут они совершенно расслабились. Солнце вскоре согрело их. Килби лениво играла с черными курчавыми волосами на груди мужа. Он прикрыл глаза рукой, его дыхание было ровным.

Килби решила, что он уснул.

– Фейн?

– Хмм?

– Что ты имел в виду, когда сказал что-то о проклятии? – Она вдруг удивилась. – Это из-за меня? Ты проклят, потому что женился?

Он оторвал руку от глаз и раздраженно взглянул на нее.

– Не будь глупой. Как может женитьба на женщине, которая удовлетворяет мой ненасытный аппетит, быть проклятием? Если бы пятнадцать минут назад я утонул в озере, я бы умер счастливым человеком.

– О! – Килби смутилась из-за того, что ее невинный вопрос так рассердил его. – Но что тогда?

Фейн приподнялся на локтях.

– Разве ты никогда не слышала о проклятии Солити?

– Твоя семья проклята? – Килби не могла припомнить, чтобы кто-нибудь говорил ей об этом.

– Это зависит от того, веришь ли ты в это, – сказал Фейн, презрительно усмехаясь.

Килби начала ласкать его живот. Ее муж иногда напоминал ей дикого зверя.

– Насколько я понимаю, ты не веришь.

Он перекатился на бок, и его пальцы сплелись с ее пальцами.

– Нет, – покачав головой, сказал Фейн и горько хмыкнул. – По крайней мере, раньше не верил.

Килби открыла рот.

– Твой отец. Смерть твоего отца потрясла тебя.

Никто бы не усомнился в существовании проклятия, если бы потерял близкого человека так скоро.

– Проклятие было частью истории Карлайлов. Никто не может вспомнить ее начало, но ты права: я начал думать об этом после того, как мой отец умер в твоем будуаре.

Килби не хотела бы вдаваться в подробности. Она не готова была говорить на эту тему.

– Но что означает проклятие?

Фейн потер лицо и устало вздохнул.

– Если ты ждешь от меня запутанной головоломки, то ты ее не получишь, так как Карлайлы верят только фактам.

– И?..

Он протянул руку.

– Я наследник большой семьи, которая имеет долгую историю. Но все мужчины нашего рода умирали молодыми.

Килби ничего не сказала, и он продолжил:

– Все мужчины в нашей семье отличались безрассудством. Они искали опасностей и всегда были слишком красивыми.

– Я не знаю, кто мог бы это отрицать.

В его зеленых глазах мелькнул огонек.

– Наверное, ты права.

Фейн сжал ее сосок, а потом скользнул вниз по животу.

– Мы женимся, так как этого требует долг перед семьей. У нас появляется наследник, и мы умираем скоропостижно и при потрясающих обстоятельствах.

Килби нахмурилась.

– Может, это простое совпадение?

– Я тоже так думал. Мой отец был исключением из правила. Он не умер в расцвете лет. У него родились дети, и он первым дожил до седых волос.

Фейн отвернулся, не желая выказывать съедавшей его сердце грусти.

– Я думал, что он будет жить вечно, хотя это и звучит смешно.

Так как Килби знала, что такое смерть отца, она прекрасно понимала, что чувствует ее муж. Она накрыла его руку, которая лежала у нее на животе.

Фейн склонился над ней и поцеловал.

– Я по-прежнему думаю, что проклятие Солити – лишь пустой звук, суеверие, но не могу не видеть, что я иду привычной для всех Карлайлов дорогой.

Килби наморщила нос. Если она станет отрицать, что он настоящий Карлайл, то тем самым откажется от признания, что он самый замечательный из мужчин.

– Ты напрасно тратишь время, если пытаешься доказать мне, что не имеешь отношения к роду Карлайлов. Бог ты мой, Фейн, ты бросил меня в это озеро и занимался со мной любовью с такой силой, что я бы не удивилась, если бы вода закипела.

Когда он вспомнил о том, что только что произошло, в его зеленых глазах запылал огонь. Этот человек был ненасытен!

– Посмотри на нас, – обводя рукой пейзаж, сказала Килби. – Я бы никогда в жизни не подумала, что буду лежать обнаженная на берегу озера, но это я перед тобой, ты развратил меня в привычной Карлайлам манере. Не пытайся убедить меня в том, что с другим именем ты жил бы по-другому.

Фейн порочно улыбнулся.

– Думаю, что нет, – положив руку ей на жив от, сказан он. – Ты не думала о том, что можешь быть беременна?

Его вопрос поразил Килби в самое сердце. Она ощутила, как по ее коже пробежала волна. Неужели она беременна? Она положила руку на изгиб живота, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у нее была менструация. Ее цикл закончился как раз перед тем, как она встретилась с Фейном.

Килби прищурила глаза и подозрительно взглянула на самодовольное лицо своего мужа.