Запретный мир

Сам Вит-Юн – вождь? Нет, ни в коем случае. Тем более что он чужак. Пусть остается верным оружием в умелых руках. Но если Хара родит ему сына… то очень возможно, что она родит будущего вождя племени Земли и всех племен одного языка, населяющих как горный пояс, так и леса за его пределами. По крови он будет наполовину не такой, как все, – именно поэтому его примут легче, чем своего или чужака. Когда племянник подрастет, все эти земли, все эти вечно грызущиеся друг с другом народцы должны давно находиться в одних крепких руках!

Но предстоящий год будет трудным…

И жаль, жаль Юр-Рика! Жаль легенды о неуязвимости сказочных воинов из Запретного мира!

Безответный дымок над Змеиной горой стал, кажется, еще гуще. Словно в ответ, за спиной вождя из очага взлетело облачко пепла – неумеха-жена раздувала угли, собираясь варить обед. Растак поморщился. Следовало бы рявкнуть, нагнать страху – не хотелось отворачиваться от оконца. Тем более что по улице, по оттепельной снежной слякоти к дому вождя рысцой торопился Гал, воин из отряда Риара. Новости с юга?

Гонец не стал топтаться и скрестись у двери – откинув занавеску из медвежьей шкуры, влетел без промедления, как полагается тому, кто несет важную весть. Раскраснелся, глаза выпучены, с бороды капает… Как видно, всю дорогу бежал без отдыха.

– Можешь сесть, – разрешил Растак. – Говори.

Вторжение? Мятеж?

Не похоже.

Гал разевал рот, отплевывался, махал руками. Говорить он не мог. Пришлось приказать жене поднести ему пива – вылив полный кувшин пополам в пасть и на себя, гонец обрел дар голоса.

– Риар шлет тебе привет и почтение, вождь. Послал сказать: вчера мы схватили лазутчика Волков… еще живого. Пришлось ткнуть его копьем, чтобы взять, и тащить из него жилы, чтобы заставить говорить. Прежде чем умереть, он сказал: Ур-Гар не собирается начинать войну до весны. Еще он сказал: ни Юр-Рик, ни внучка Скарра не попадались Волкам живыми, не были они найдены и среди мертвых. Он ничего не знает о том, где их искать… – Гал перевел дух.

– Еще пива, – бросил Растак жене. Гонец застыл, боясь моргнуть под его взглядом. – Это все?

– Сказал еще, что караул у Двери усилен…

– Больше ничего?

– Ничего. – В подтверждение Гал замотал головой.

– Отдыхай, – велел Растак. – Ешь, пей. Потом назад. Передашь Риару, что я им доволен.

– Разреши навестить жену, вождь…

Растак кивнул. Торопливо поклонившись, Гал выскочил из дома и одновременно исчез из мыслей вождя. Теперь Растак глядел в очаг, где под котлом наконец-то заплясал огонь, и временами чему-то улыбался.

* * *

– Думай как хочешь, а это был бетонный мост, – говорил Юрик на ходу, удивляясь, отчего жена не требует объяснить ей значение прилагательного «бетонный», и продолжал: – Только он в речку упал… от старости, наверное, сам собой.

– Сгнил? – сквозь зубы спросила Юмми. Здесь она вела себя пугливо, потешно шарахалась от всех непонятных ей предметов и, кажется, даже дышать старалась через раз и понемногу.

– Вроде того. А может, и не сам он упал. Может, и уронили. Видала, как бык покосился? Десять кило пластита – делов-то…

– Уйдем скорее отсюда, – попросила Юмми.

– Куда уж скорее. Напоремся еще на кого-нибудь… А я топор потерял.

– Здесь нет людей, – по-прежнему сквозь зубы возразила Юмми, отчего в ее слова вплелось шипение. – Здесь нет жизни. Это Мертвый мир. Посмотри: здесь нет ни комаров, ни слепней, им некого кусать. В этом мире нет ни богов, ни духов, они ушли отсюда. Здесь плохой воздух. Здесь смерть.

Что верно, то верно: никто не кусался, не жужжал над ухом, в глаза не лез, до исступления не доводил. Правда, в отличие от середины лета Дикого мира, здесь стояла непоздняя осень: солнце грело вполсилы, лиственные деревья начинали желтеть, из лесной подстилки в изобилии торчали шляпки грибов.

Шоссе заросло толстым мхом, сосны взломали дорожное покрытие. Если бы не руины моста, Юрику и в голову не пришло бы, что здесь когда-то проходила дорога. Однако под слоем мха и прелого лесного сора оказался именно асфальт – приподнятый корнями, разломанный, частично раскрошившийся в прах, но все-таки асфальт и ничто иное. Знакомое, ласково-шершавое прикосновение к коже. Асфальтовая болезнь – ностальгия…

А главное – в этом мире Дверь открывалась там же, где у Волков, по-над береговым откосом точно такой же, если не считать притонувшего пролета моста, речки! Стоило сидеть сиднем в Диком мире четыре дня, пялиться на мамонтов и дожидаться нападения первобытных отморозков! Не жена – чудо в перьях… Впрочем, и сам хорош: сдуру решил, что Мертвый мир похож на Пустой, только хуже, не заставил жену показать… Ну и поделом дураку! Будь счастлив, что унес ноги – дуракам, говорят, везет…

– Пойдем скорее, – торопила Юмми. – Это Мертвый мир.

– Могла бы не напоминать…

Поддев ногой сыроежку, Юрик осторожно потянул ноздрями воздух, прислушался к ощущениям. Воздух как воздух, ничего особенного. Дышать можно, и даже приятно. Опять супруга чудит, мерещится шаманке всякое…

– А куда мы идем?

– До Змеиной горы – и в нашу долину. То есть в ту долину, где в нашем мире живут люди Земли. Потом через Плешивую гору – туда, где в нашем мире живут Выдры. До их Двери.

Некоторое время Юрик двигался молча, удивленный тем, что жена решила все сама, не спросив его мнения. Не в ее обычае было принимать решения за мужа… все-таки что ни говори, а воспитание у местных женщин правильное. Потом он сообразил, что девчонка рискнула решить за него по единственной причине: иного решения попросту нет! Конечно, она его не видит, для нее все так просто! Выскочишь в привычном ей мире где-нибудь вне владений Растака – тут же получишь в брюхо стрелу либо копье, отчего произойдет несварение. Во владениях Растака вообще хрен выскочишь – Двери засыпаны. Кроме одной…

Ну да, верно, у Выдр был помост! Тот самый, чьи столбы штангист ковырял ломом, прежде чем огонь пожрал и столбы, и настил, и частокол. Дверь Выдр особенная: она блуждает над склоном холма, чаще всего оставаясь на высоте трех-пяти метров, и тем похожа на Дверь Волков – та вообще над крутым откосом. Кстати, почему Волки обходятся безо всякого помоста? Наверно, их Дверь стоит на месте, как приклеенная, и правильно говорит девчонка, что нет двух одинаковых Дверей… Ну ладно.

Стало быть, придется сигать с высоты. Ничего: мягко, снег… Если, конечно, Растак не велел набить в том месте острых кольев. А что, очень может быть. Что с того, что, объявись у Выдр новый колдун, он смог бы открыть Дверь и воззвать о помощи против Растака только со стремянки, чего, конечно, не допустят? Пахан – мужик осторожный…

Да, но чтобы добраться до Двери с этой стороны, тоже придется иметь какую-нибудь подставку! А впрочем, что тут невозможного? Есть нож и есть четыре руки, из них, правда, две женских и одна продырявленная… Все равно смастрячим что-нибудь!..

– А в Запретный мир отсюда есть выход? – спросил Юрик как можно простодушнее.

На этот раз Юмми ответила не сразу, а сперва долго вглядывалась в лицо мужа, как будто ища в нем ответ на мучившую ее загадку.

– Прямого пути туда нет. Только через наш мир.