Защитник для Феи или Не нужно помнить обо мне
Шрифт:
– Ты накостыляла Жабе?
– недоверчиво спросила подруга, я несмело кивнула, - Респект, сестренка! Я уже сто лет мечтаю ей по физиономии проехаться, да все никак.
Я тихо рассмеялась, нога начала сильно ныть, но на душе было приятно.
– А по какому поводу драка?
– поинтересовалась Фея, все еще не пропуская меня в палату.
– Да так, - отмахнулась я, - Рассказала девушке, что негоже на чужих мужчин слюнями капать. Да и угрожать мне тоже не желательно.
– Вау, - услышала я спокойный голос брата позади. Обернулась, взгляд скользнул мимо усмехающейся физиономии Вита и задержался
– Я так понял, что Климовские гены с беременностью передались?
– смеялся брат надо мной.
Тем временем, любимый медленно приблизился ко мне.
– Привет, - тихо поздоровалась я. Он молчал. Поднял меня на руки, вошел в палату, потеснив Фею. Та, подбежав к Виту, запрыгнула на него, крепко обнимая. А я все еще боялась взглянуть на Степку.
Он усадил меня на кровать и без слов начал ощупывать мою поврежденную ногу.
– Ну, зачем же ты так?
– строго проговорил он.
– Степ, я, правда, не хотела, само собой как-то вышло, - едва слышно пролепетала я, - Тебя теперь уволят? Давай я перед ней извинюсь.
– Еще чего не хватало, - резко прервал мой лепет любимый, - Я спрашиваю, зачем ногой ударила. Больно ведь теперь. Или нужно было хотя бы другой бить.
– Так ты не сердишься?
– ошарашено спросила я.
– Сержусь ли я за то, что моя любимая перед всей больнице заявила свои права на меня?
– уже улыбаясь, переспросил Степка, - Неа, не капельки. А вот с ножками своими аккуратнее нужно. Нам они еще пригодятся. И потом, негоже так ногами махать, мы как-никак беременны.
– Стёп?
– тихо позвала я, улыбаясь, - А я люблю тебя.
В ответ меня сгребли в крепкие мужские объятия и за пережитый стресс наградили поцелуем. Стресс прошел бесследно.
Из коридора донесся громкий визг Жанны Ивановны, утверждающей, что ее избили и изувечили.
– Я быстро, разберусь там, и вернусь, - вздохнул Степка. Кивнула, но из любопытства последовала за ним. Влад Сергеевич стоял в коридоре и выслушивал крики этой полоумной барышни. Я покраснела от негодования. По ее версии я сама поймала ее в коридоре и набросилась на неповинную даму. Вот ведь...! Постаралась успокоиться.
Когда Жанна перестала верещать, профессор, скрестив руки за спиной, хмуро кивнул.
– У Вас, Жанна Ивановна, - спокойно спросил он, - Контракт с нашей клиникой когда истекает?
– Через неделю, - всхлипывая, ответила эта грымза. И лицо такое невинное, я бы ей сама поверила, если бы не знала, как все обстоит на самом деле.
– Вот и славненько, - кивнул Влад Сергеевич, - Думаю, Вам будет лучше подыскать новое место работы.
– Но, Влад Сергеевич, - возмутилась Жанночка,- Я не виновата. Говорю ведь, она сама на меня набросилась!
– Уважаемая Жанна Ивановна, - вздохнул профессор, - Я не за что не поверю, что Милена Захаровна набросилась на вас без веской на то причины. Разговор считаю бессмысленным. Можете доработать неделю, либо покинуть клинику прямо сейчас. Выбирать вам.
– Но...- всхлипнула Жанночка.
– Я все сказал!
–
– Что за безобразие?
– громко проговорил профессор, поворачиваясь к нам, - Быстро по палатам! А вам, молодой человек, - он посмотрел на Вита, - быстро к Антонине Павловне на перевязку.
Мы все послушно разбежались по указанным местам. Степка, кряхтя, улегся со мной на кровать, Фея была с Витом в процедурной, а Зарина Ибрагимовна, вернувшись из дома с завтраком для нас, оставила сумки с продуктами и уехала к мужу.
– В десять тебя врач осмотрит, и если все в порядке, отпустит домой, - кряхтел любимый мне на ухо, устраиваясь удобнее, - Устал я чего-то. Возьму отгулы, и выспимся как следует. Да и тебе отдохнуть не помешает.
Я согласно кивнула, устраивая голову на груди любимого.
– Как там малыш поживает?
– шепнул он мне на ухо, накрывая теплой ладонью мой живот.
Мне вдруг захотелось плакать.
– Не знаю, Степ, - всхлипнула я, - А вдруг с ним что-то случилось, а я даже и не знаю. Я малыша совсем не чувствую.
Под последние слова я уже зарыдала в голос, проливая слезы на тонкий свитер Степана.
– Вставай, - скомандовал любимый. Я послушно поднялась. Степка встал следом, крепко ухватив меня за руку, присел, помог обуть тапочки на ноги. Помог накинуть халат, завязал пояс.
– Пойдем, - также спокойно проговорил он. Плакать расхотелось. Любопытство победило.
– Куда?
– спросила я, вытирая слезы с мокрых щек.
– Увидишь, - только и ответил Степка, и уже мягче добавил, - Сейчас все выясним. Ты только не бойся.
Спустя несколько минут мы уже входили в кабинет УЗИ. Степа, пообщавшись с врачом, уложил меня на кушетку. Сам присел рядом, не забывая держать меня за руку.
– Я так понимаю, Степан Романович, у вас это первый ребенок, - улыбаясь, спросила врач, нанося гель и приступая к процедуре.
– Первый, - кивнул Степка, он уже смотрел на монитор. Улыбался. Подняв наши соединенные руки, он прижался губами к моей ладони, - Смотри, солнышко.
Любимый указал на монитор. Я удивленно рассматривала изображение. Господи, ну и как там можно хоть что-то понять?
– Срок точный определить сложно, - услышала голос врача, - Скорее всего, недели четыре. Плод в порядке. Угроз нет.
Врач что-то еще говорила, но я уже ничего не слышала. Все внимание было сосредоточено на лице любимого. Он продолжал сидеть в той же позе, что и пять минут назад, прижавшись губами к моей ладони. Взгляд устремлен на монитор.
Врач распечатала изображение, первую фотографию нашего ребеночка, и, оставив нас одних, вышла. Я продолжала лежать на кушетке, а Степка сполз на пол, и, встав на колени возле меня, начал осторожно стирать остатки геля после процедуры. Заметила, что руки его немного подрагивали. Посмотрела в его лицо. Губы сжаты, в глазах радость с нотками грусти.
– Милена, - тихо начал говорить он, избегая моего взгляда, - Я не буду давить на тебя. Решение примешь ты сама. И я его поддержу в любом случае, каким бы он ни было.