Затворница

– Здравствуй, Маришенька!

– Бабуля, ну, слава Богу! Ты куда пропала? Что-то случилось?

– Да нет, Маришенька, всё в порядке. – В голосе Пелагеи Васильевны послышались виноватые нотки, и Марине тут же стало неловко за излишнюю эмоциональность. – В делах просто вся, закрутилась…

– Бабуля, ты не забыла, что я замуж выхожу?!

– Не передумала всё-таки? – Пелагея Васильевна ответила не сразу. Марина эту паузу уловила и расстроилась. Чуткая бабушка тут же постаралась сгладить возникшую напряжённость:

– Ну, что ж, Маришенька… Господь милостив. Я молиться буду, чтобы ты счастлива была…

– Мы, мы были счастливы! – напомнила Марина. Ей было важно, чтобы бабушка приняла её жениха.

– Да, конечно. Вы…

– Бабулечка, – позвала в трубку Марина. – Я очень хочу, чтобы ты была на моей свадьбе. Как мне тебя всё-таки уговорить?

Пелагея Васильевна заранее предупредила её, что не видит в себе сил ехать на большой праздник, но она всё ещё надеялась убедить бабушку. Однако та только повторила прежние аргументы:

– Маришенька, да куда же я поеду-то, в мои-то годы? Да и мешать вам буду…

Услышав в голосе Пелагеи Васильевны привычные ласковые интонации, Марина сразу же повеселела и быстро заговорила:

– Бабушка, ну, о чём ты говоришь? Мешать! Ну разве ты можешь помешать? И вообще, я за тобой приеду, от порога до порога доставлю. И обратно потом отвезу.

– Нет, Маришенька, – твёрдо перебила её Пелагея Васильевна. – Вот только не хватало, чтобы ты в свой праздник со мной возилась! Давайте уж вы там празднуйте, радуйтесь. А потом, коли захотите, ко мне, когда время будет, приедете. А мне уж тяжелы большие да долгие праздники. Ты не забывай, сколько мне лет…

– Бабулечка, но может…

– Нет, моя хорошая, ты на меня не сердись, но тяжело мне, старой. Вы молодые, вам и праздновать. А я уже не в этот мир смотрю…

– Бабуля, ну что за настроение?! – укорила Марина.

– Очень хорошее настроение, Маришенька, очень правильное. В моём возрасте только такое и должно быть. – Слышно было, что бабушка улыбается, и Марина тоже улыбнулась. Бабушка всегда умела её успокоить и настроить на хороший лад.

– Я тебя люблю, моя сладкая. Храни тебя Господь, детонька. А я Его всегда буду об этом молить.

Марина хотела ещё поуговаривать бабушку, но тут к ней подбежала мокрая весёлая Лера:

– Мариш, прости, что отвлекаю! Но там привезли торт-мороженое! Все жаждут его скорее попробовать, но совестливо ждут тебя и глотают слюнки. Пошли скорее!

Пелагея Васильевна услышала слова Леры:

– Беги, Маришенька, беги! Целую тебя! И Лерочке с девочками привет от меня передай.

– Конечно, бабуля! И я тебя целую! Я позвоню! – крикнула в трубку Марина, которую Лера уже тянула за руку к остальным, и отключилась.

Пелагея Васильевна положила телефон на стол и расстроено покачала головой. С того дня, как Мариша сообщила ей о предстоящей свадьбе, она всё надеялась, что внучка передумает. Ан нет… Решилась всё-таки. Ну, значит, так тому и быть. Господь знает, что делает. И то, что нам иногда кажется трудностями и бедами, в итоге оказывается дверью в лучшее будущее. Просто мы всё судим со своей, человеческой, колокольни, невысокой и дающей плохой обзор. Вот и не понимаем Божьего замысла, и ропщем, и сердимся. А всего-то и надо – подождать немного. И наладится жизнь, да так здорово, что только совсем уж равнодушный человек не увидит в этом Божью руку… Пелагея Васильевна вздохнула, перекрестилась и пошла на чердак, к своей любимой иконе. Пусть уж всё будет так, как задумал Господь. А она попросит сил и мудрости принять то, что должно. Для себя и Маришеньки попросит…

* * *

Мальчишник Тимофея неоригинально праздновали в сауне. Выпивки и девочек было так много, что элитная сауна напоминала одновременно пивную и бордель, и всех это устраивало. Только виновнику торжества, как его то и дело именовали многочисленные друзья и приятели, было неспокойно. Выпив «лишнего», он вообще был склонен к сплину, а перед свадьбой и вовсе расклеился. И ведь знал, что лучше не пить. Но не удержался – и, пожалуйста, тоска навалилась и мешала радоваться жизни. Лёвчик уловил его состояние и притащил очередную кружку ледяного пива.

– Что, детинушка, не весел? Что головушку повесил? – пропел он дурным голосом.

Тиф поморщился.

– Да… Думы одолели… – не очень трезво отозвался он и отвернулся, глядя на обнимающихся с девицами музыкантов. Хорошо им всем… Веселятся…

– О чём кручинишься, добрый молодец? – не успокоился Лёвчик.

Но Тифа его показное шутовство не развеселило, и он, как только мог серьёзно, спросил:

– А вдруг я зря женюсь?

– Ну, зря – не зря. Теперь уж ничего не попишешь… – то ли пожалел, то ли разозлился продюсер. И тут Тиф вспомнил и подскочил с лавки, словно его, распаренного и жаркого, окатили из кадушки холодной водой:

– Слушай, Лёвище! Я ж это… забыл Маринку предупредить.

– О чём? – не понял Лев.

– О том, что мы на свадьбе клип снимать будем! Из головы совсем вылетело.

Лёвчик пьяно рассмеялся и толкнул Тифа в плечо:

– Ты как всегда в своём репертуаре… Не голова, а натуральный дуршлаг. Ничего не задерживается. Ну, позвони сейчас. Маринке же ничего делать не надо, подготовки никакой… Всё на нас. А ей всего и делов-то, что стоять, глаза таращить и не спалиться, что знала заранее… Так что не поздно…

Тимофей согласно кивнул, с трудом поднялся, прошлёпал к вешалке, неловко, едва не уронив, вынул из кармана джинсов телефон и принялся тыкать в экран. Одна из нетрезвых девиц, танцующих перед столом, заметила его, растроганно заулыбалась, потянулась поцеловать, случайно толкнула – и телефон выпал из неуверенных рук прямо в большую купель. Лев и Тимофей задумчиво посмотрели на то, как чёрный прямоугольник плавно опустился на дно, а девушка засмеялась пьяно и визгливо и, шатаясь, направилась к столу за очередной рюмкой.

– Упс! – выпятил губы Тимофей и потерянно спросил: – И что делать теперь?

Более трезвый Лев успокоительно поднял руки ладонями вперёд и великодушно скомандовал:

– Продолжай праздновать. Тебе в любом случае не стоит ей звонить. Переоценил я твои возможности. А состояние у тебя уже явно не то, чтобы с невестой общаться. Тебе же скандал не нужен?

– Не нужен… – неуверенно подтвердил Тиф. – Но Маринка и не такая… Не станет она скадалить.

– Всё равно не стоит, – мотнул головой Лёвчик.