Затворник из горной твердыни

Он бродил по вестибюлю, слыша шум транспорта на улице Зуттера, слыша обращенные к участникам встречи слова представителя министерства иностранных дел. Вся наша религия в корне неверна. Что же мне делать? задумался он и подошел к выходу из посольства. Служащий открыл перед ним дверь и Тагоми спустился по ступенькам к дорожке, которая вела на автомобильную стоянку. Рядом стояли водители.

Зло - это одна из составных частей нас самих. В мире, что нас окружает. Единожды пролитое, оно просочилось в наши тела, умы, сердца, даже в камни мостовой.

ПОЧЕМУ?

Мы - слепые кроты. Ползающие под землей, все вокруг себя ощупывающие своими хоботками. Мы ничего не ведаем. Я постиг это... теперь я не знаю, куда мне деваться. И только визжу от страха. Бегу подальше прочь.

Презираемый всеми.

Смейтесь надо мной, думал он, увидев, что водители обратили на него внимание, когда он брел к своему автомобилю. Их глаза были устремлены на него, когда он кивком подозвал своего водителя. Тот раскрыл дверцу. Он вполз в кабину.

В госпиталь, подумал он.
– Нет, назад, в контору.

– "Ниппон Таймз Билдинг", - произнес он вслух.
– Не очень быстро.

Он теперь внимательно глядел на город, автомобили, магазины, высокие здания самой современной архитектуры. На людей. Всех этих мужчин и женщин, что спешили каждый по своим особым делам.

Стоило Рамсэю связаться с одной из других торговых миссий, чтобы ее представитель на встрече в посольстве позвонил ему о своем возвращении.

Он объявился вскоре после полудня.

– Вы, наверное, заметили, что мне стало не по себе на встрече, сказал в трубку Тагоми.
– На это, без сомнения, все обратили внимание, особенно на мой поспешный уход.

– Я ничего не видел, - ответил представитель "Цветных металлов".
– А вот по окончании встречи я вас не обнаружил и тотчас же захотел узнать, что это с вами случилось.

– Вы очень тактичны, - уныло произнес Тагоми.

– Вовсе нет. Я убежден в том, что все настолько были поглощены докладом министерства иностранных дел, что не обращали никакого внимания на все остальное. Что же касается содержания того, что было прочитано после вашего ухода - вы до конца дослушали краткий анализ претендентов в борьбе за власть? Он был приведен в самом начале доклада.

– Я прослушал до той части, где говорилось о докторе Зейсс-Инкварте.

– После этого докладчик стал освещать состояние экономики Рейха. На островах метрополии придерживаются той точки зрения, согласно которой осуществление германской программы низведения населения Европы и Северной Азии до положения рабов - плюс истребление всех интеллектуалов, буржуазных элементов, патриотической молодежи и чего только не еще - привело к экономической катастрофе. Нацистов спасли только грандиозные технологические достижения германской науки и техники. Чудо-оружие, так сказать.

– Да, это так, - произнес Тагоми. Не поднимаясь из-за стола и держа трубку в одной руке, он другой налил себе чашку горячего чая.
– Как помогли их чудо-ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2 и реактивные истребители выиграть войну.

– Но ведь это балансирование на краю пропасти, - сказал представитель "Руд Цветных Металлов".
– Только использование атомной энергии позволяет им удержать экономику от полного распада. И отвлечение внимания с их помощью, правда, больше похожих на цирковые выступления, ракетных путешествий на Марс и Венеру. Докладчик подчеркнул, что, несмотря на всю эту захватывающую воображение важность подобных путешествий, они ничего им не дали в экономическом плане.

– Но зато какое это производит впечатление, - заметил Тагоми.

– Прогноз его мрачен. Он чувствует, что большая часть высокопоставленных нацистов отказываются смотреть в глаза фактам, касающимся их катастрофического экономического положения. И поступая так, они ускоряют развитие тенденций, ведущих к еще более головокружительным авантюрам, к еще большей непредсказуемости, к еще большей нестабильности. Они не в состоянии вырваться из цикла, состоящего сначала из маниакально энтузиазма, затем страха, затем отчаянных решений партии - так он хотел довести до нашего сознания, что все эти тенденции выведут на вершину власти наиболее безответственных и безрассудных соискателей.

Тагоми понимающе кивнул.

– Поэтому мы должны предполагать скорее худший, чем лучший выбор, который будет сделан. В нынешней схватке трезвомыслящие и осознающие свою ответственность элементы потерпят поражение.

– А кто же из них, по его мнению, хуже других?
– спросил Тагоми.

– Гейдрих. Доктор Зейсс-Инкварт. Герман Геринг. По мнению имперского правительства.

– А лучше?

– Возможно, Бальдур фон Ширах и доктор Геббельс. Но в отношении этих претендентов он высказался с меньшей определенностью.

– О чем он еще говорил?

– Он сказал нам, что в такое время наша вера в императора и кабинет должна быть еще крепче, чем обычно. Что мы должны с уверенностью взирать на императорский дворец.

– И была минута почтительного молчания?

– Да.

Мистер Тагоми поблагодарил представителя "Руд Цветных Металлов" и положил трубку.

Пока он пил чай, зажужжал интерком. Раздался голос мисс Эфрикян.

– Сэр, вы высказали пожелание отправить послание германскому консулу.
– Она сделала паузу.
– Вы соизволите продиктовать его мне сейчас?

Еще вот это, дошло до Тагоми. А я и забыл.

– Зайдите в кабинет, - попросил он.

Мисс Эфрикян тут же вошла с улыбкой, исполненной надежды, на лице.

– Вы уже чувствуете себя лучше, сэр?
– спросила она.

– Да. Инъекция витаминов очень помогла мне.
– Он задумался. Напомните мне имя германского консула.

– Фрайгерр Хуго Рейсс.

– Майн герр, - начал Тагоми.
– Нас всех потрясло известие о том, что скончался ваш вождь, герр Мартин Борман. Слезами наполняются мои глаза, когда я пишу вам эти строки. Вспоминаю смелые деяния, совершенные герром Борманом для спасения немецкого народа от врагов внутренних, так и внешних, так же, как и поражающую душу твердость, проявленную им к изменникам, которые хотели предать извечную мечту всего человечества о покорении космоса, в который так смело ныне вторглись светловолосые голубоглазые нордические расы после тысячелетий...
– Он умолк, потеряв всякую возможность хоть как-то закончить мысль мисс Эфрикян выключила свой диктофон и стала ждать дальнейших указаний.

– Великие времена мы переживаем, - заметил Тагоми.

– Записать это, сэр? И использовать в послании?
– не зная, как поступить, она снова включила свой аппарат.

– Это я сказал, обращаясь к вам, - пояснил Тагоми.

Она улыбнулась.

– Воспроизведите, что я наговорил, - попросил Тагоми.

Послышался звук обратной перемотки. Затем его собственный голос, слабый и монотонный, воспроизводимый двухдюймовым громкоговорителем: "...совершенные герром Борманом для спасения..."