Затворник из горной твердыни

– Настоящий шедевр, - сказала Бетти. Она привстала на колени и протянула поднос, на котором лежали небольшие ломтики сыра со всем прочим, что к ним полагалось.

– Международные новости заняли очень большое место место в последние дни, - произнес Пол, неторопливо опорожняя свой бокал.
– Пока ехал домой сегодня вечером, я слушал прямой радиорепортаж грандиозных похорон в Мюнхен, включая прохождение пятидесяти тысяч человек знамена и все остальное в том же духе. Сплошное непрерывное пение "Был у меня товарищ...". Тело сейчас установлено для всеобщего обозрения.

– Да. Это большое горе, - произнес Чилдэн.

– Эта неожиданная новость в начале недели.

– Японская "Таймс" сегодня вечером, ссылаясь на заслуживающие доверия источники, сообщает, что Бальдур фон Ширах находится под домашним арестом, - сказала Бетти.
– По настоянию СД.

– Плохо, - сказал Пол, покачав головой.

– Власти, безусловно, хотят сохранить порядок, - заметил Чилдэн. Фон Ширах известен своим своеволием и опрометчивостью. Даже своими весьма непродуманными акциями, чем очень напоминает Рудольфа Гесса в прошлом. Достаточно вспомнить его безумный перелет в Англию.

– О чем еще сообщается в японской "Таймс"?
– спросил Пол у своей жены.

– О сильном замешательстве и интригах. Армейские подразделения непрерывно перебрасываются то туда, то сюда. Отпуска отменены. Пограничные станции закрыты. Проходит сессия рейхстага. Выступают все подряд.

– Это напоминает прекрасную речь доктора Геббельса, которую мне довелось услышать по радио, где-то около года тому назад, - сказал Роберт Чилдэн.
– Очень остроумная обличительная речь. Публика слушала его, как обычно, затаив дыхание. В ней был весь диапазон владевших им чувств. Безусловно, после того, как удалился от дел несравненный Адольф Гитлер, доктор Геббельс теперь оратор номер один среди национал-социалистов.

– Верно, - согласились с ним кивками головы Пол и Бетти.

– У доктора Геббельса отличные дети и жена, - продолжал Чилдэн. Тоже весьма незаурядные личности.

– Верно, еще раз согласились Пол и Бетти, а Пол еще добавил:

– Прекрасный семьянин, в отличие от остальных тамошних главарей, весьма сомнительных сексуальных пристрастий.

– Я бы не стал сегодня обращать внимание на всякие слухи, - сказал Чилдэн.
– Вы, вероятно имеете ввиду таких, как Рэм? Но ведь это уже древняя история. Давно уже позабытая.

– Я скорее думал о Германе Геринге, - произнес Пол, медленно потягивая содержимое своего бокала и задумчиво глядя на него.
– О рассказах насчет фантастических оргий, своим разнообразием и изощренностью напоминающих древнеримские. Мороз проходит по всему телу от одного лишь упоминания о них.

– Это все ложь, - сказал Чилдэн.

– Этот вопрос недостоин нашего обсуждения, - тактично произнесла Бетти, поглядев поочередно на каждого из мужчин.

Они осушили свои бокалы, и Бетти вышла, чтобы снова наполнить их.

– Политические разговоры разгорячили кровь у множества людей, сказал Пол.
– Всюду, куда только не зайдешь. Сейчас важно не терять головы.

– Правильно, - согласился Чилдэн.
– Спокойствие и порядок. Чтобы все пришло к привычной устойчивости.

– Период, наступающий после смерти вождя, очень критичен в тоталитарном обществе, - сказал Пол.
– Отсутствие традиций и созданных средним классом учреждений в своем сочетании...
– Он осекся.

– Давайте лучше бросим говорить о политике, как в прежние студенческие годы.

Роберт Чилдэн почувствовал, как вспыхнуло его лицо, и низко склонился над принесенным Бетти полным бокалом, чтобы скрыть от хозяина свое смущение. Какую ужасную глупость он сморозил в самом начале, совершенно неуместными и категорическими суждениями о политике; нагрубил хозяевам дома своим несогласием, и для того, чтобы спасти вечер, понадобился весь присущий им изначально такт. Сколь многому мне еще необходимо учиться, подумал Чилдэн. Они такие элегантные и хорошо воспитанные. А я - просто белый варвар. Этого нельзя оспаривать.

На какое-то время он весь ушел в себя, медленно потягивая виски из бокала, стараясь сохранять на лице притворное выражение якобы испытываемого им при этом удовольствия. Мне нужно всецело следовать их примеру, решил он. Соглашаться всегда и во всем.

Однако паника не оставляла его. Мой ум, размышлял он, помутился из-за выпитого спиртного. И из-за усталости и нервов. Удастся ли собраться с духом? Все равно, больше меня сюда уже никогда не пригласят. Поздно что-либо предпринимать. Его охватило отчаянье.

Бетти, вернувшись из кухни, снова расположилась на ковре. Какая она все же привлекательная, подумал Чилдэн. Стройное тело. У них фигуры - само совершенство; ни жира, ни выпячивающихся выпуклостей. Ей не нужно ни бюстгальтера, ни корсета. Мне надо тщательно скрывать свое вожделение. Причем, чего бы это не стоило.

И все же время от времени он не мог удержаться, чтобы не бросить украдкой взгляд в ее сторону. Полюбоваться прелестным темным цветом его кожи, волос и глаз. Мы выпечены всего лишь наполовину по сравнению с ними. Нас вынули из печки для обжига до того, как мы были полностью готовы. Старый миф аборигенов. Здесь он звучит как правда.

Я должен думать о чем-нибудь ином. Найти какую-нибудь нейтральную тему для разговора. Взгляд его блуждал по комнате, пытаясь отыскать, за что можно было бы зацепиться. Молчание становилось все более тягостным, напряженность была невыносимой. О чем же, черт побери, говорить? О чем-нибудь безопасном. Взор его остановился на книге в черном невысоком шкафчике из тикового дерева.

– Я вижу, вы читаете "И саранча легла густо", - произнес он.
– Я много о ней наслышался, только вот напряженная работа все не позволяет самому уделить ей какое-то внимание.
– Поднявшись, он подошел к шкафчику, чтобы взять книгу, тщательно сверяя каждое свое движение с выражением их лиц. Они, казалось, даже одобряли такой поворот в характере общения, и поэтому он осмелел еще больше.

– Детектив? Извините меня за дремучее невежество.
– Он стал листать книгу.

– Вовсе не детектив, - сказал Пол.
– Совсем наоборот, весьма своеобразный вид беллетристики, ближе всего, пожалей, к жанру научной фантастики.

– О нет, - возразила Бетти.
– Нет здесь никакой науки. Действие ее разворачивается не в будущем. А научная фантастика имеет дело с будущим, с тем, в частности, будущим, где наука продвинулась далеко вперед по сравнению с нашей. В книге отсутствуют какие-либо логические посылки сути ее содержания.