Завещание Холкрофта

Теннисон натянул ружейный ремень покрепче и, удерживая винтовку левой рукой, незаметно вынул из-за пояса револьвер.

– Пора, Иоганн! Они остановились… – зашептал Тинаму-второй. – Давай, а то сейчас поедут. Ты их упустишь!

– Действительно, пора, – сказал Теннисон, поворачиваясь к своему ученику. – И я ничего не упущу.

Грохот выстрела эхом раскатился по пустой комнате. Человек в плаще засучил ногами и упал навзничь. Во лбу его зияла страшная рана. Кровь заливала широко раскрытые, удивленные глаза.

Вряд ли звук выстрела был слышен из-за гула толпы, но это не имело никакого значения. Через пару секунд будут еще выстрелы – и уж эти-то услышат наверняка. Теннисон вскочил на ноги, размотал винтовочный ремень и вытащил из кармана сложенный вчетверо листок. Присев на корточки у трупа, он разжал безжизненный, окровавленный рот и запихнул листочек бумаги как можно глубже в глотку.

Намотав винтовочный ремень на руку мертвеца, он подтащил труп к окну, достал платок, начисто вытер винтовку, надорвал перчатку так, чтобы стала видна татуированная роза, и приладил окоченевшие пальцы Тинаму-второго к спусковому крючку.

Пора.

Теннисон достал рацию и выглянул в окно.

– Я засек его! Он будет действовать, как в Мадриде! Точно! Как в Мадриде!

– Мадрид? Теннисон, где…

– Сектор тринадцатый, сэр. Восточное крыло.

– Тринадцатый? Точнее! Мадрид?..

Теннисон оттолкнулся от подоконника и отпрянул в глубь комнаты. Остаются считанные секунды – ровно столько, сколько понадобится агентам, чтобы доложить Пэйтону-Джонсу координаты Теннисона.

Иоганн фон Тибольт положил рацию на пол и опустился на колени рядом с трупом. Затем приподнял мертвеца и высунул в открытое окно безжизненную руку, сжимающую ружье. Эфир заполонили возбужденные голоса:

– Тринадцатый сектор, восточное крыло. Налево, за аркой.

– Всем агентам сосредоточиться в тринадцатом секторе. Восточное крыло. Общий сбор.

– Есть сбор, сэр! Сектор…

– Мадрид?.. Правительственное здание! Он в правительственном здании!

Пора.

Теннисон четырежды нажал на мертвый палец, без разбора паля по толпе. Раздались крики, визг, кто-то упал…

– Прочь из тринадцатого сектора! Всем лимузинам срочно уезжать! Готовность номер один! Уезжайте!

Зарычали мощные двигатели, кортеж рванулся вперед. Сент-Джеймский парк наполнился воем сирен.

Теннисон отпустил мертвеца, и труп кулем повалился на пол. Отбежав к пopoгу, Иоганн разрядил в мертвеца весь магазин. Пули одна за одной вонзались в мертвую плоть: труп жутко дергался при каждом выстреле.

По рации уже совершенно ничего невозможно было разобрать. В коридоре послышался топот бегущих агентов.

Иоганн фон Тибольт сполз по стене на пол. Лицо его было совершенно изможденным. Представление закончилось. Тинаму попался.

Его поймал Тинаму.

Глава 33

Последняя встреча Теннисона и Пэйтона-Джонса состоялась через двадцать семь с половиной часов после смерти неизвестного мужчины, которого предположительно идентифицировали как Тинаму.

Вскоре после гибели Тинаму весть об инциденте, оперативно освещенном газетой «Гардиан» и официально подтвержденном правительством Великобритании, взбудоражила весь мир. Британская разведка, которая отказалась комментировать событие, ограничившись благодарностью неназванным помощникам, восстановила былой авторитет лучшей секретной службы мира, изрядно пошатнувшийся в результате неудачных операций и провалов, преследовавших ее на протяжении последних лет.

Пэйтон-Джонс достал из кармана два конверта и вручил их Теннисону:

– Конечно, сие никак не может компенсировать услугу, оказанную вами Великобритании. Британское правительство перед вами в неоплатном долгу.

– Я не искал награды, – ответил Теннисон, принимая конверты. – Я полагаю, что это – письмо от МИ-5, а во втором конверте – имена членов «Нахрихтендинст»?

– Так точно.

– И мое имя будет изъято из списка участников операции?

– Ваше имя и не упоминалось. Вы проходили у нас под кличкой Умелый. Письмо, которое я вам вручил, уведомляет о том, что ваше досье безупречно. Копия хранится в деле.

– А как же быть с теми, кто слышал мое имя по рации?

– В случае, если они об этом проговорятся, им будет предъявлено обвинение в разглашении секретных сведений. Впрочем, это не столь важно. Они слышали только фамилию Теннисон. В британской разведке может оказаться десяток Теннисонов, каждый из которых в случае надобности будет предъявлен, как говорится, в натуральную величину.

– Что ж, в таком случае наше дело завершено?

– Полагаю, так оно и есть, – кивнул Пэйтон-Джонс. – Правда, быть может, возьму небольшой отпуск. Надо приглядеть за имуществом моей покойной сестры, привести в порядок ее дела. И потом, мне нужно отдохнуть пару дней. Съезжу, наверное, в Швейцарию. Обожаю горные лыжи. Самый сезон.

– Да. – Теннисон помолчал. – Надеюсь, в слежке за мной уже не будет необходимости.

– Конечно, нет. Только если вы сами попросите.

– Я попрошу?

– В целях безопасности. – Пэйтон-Джонс протянул Теннисону фотокопию какой-то записки. – Тинаму оставался профессионалом до конца: желая избавиться от этой бумажки, он пытался проглотить ее. Вы оказались правы. Он из «Нахрихтендинст».

Теннисон взглянул на записку. Слова, хоть и расплылись, читались вполне ясно:

НАХРИХТ. 13б0,78к. AU 23. 22.

– Что это значит? – спросил он.

– На самом деле все предельно ясно, – ответил Пэйтон-Джонс. – НАХРИХТ, естественно, сокращение от «Нахрихтендинст». Следующая цифра – 1360,78 килограмма. «AU» – химический символ золота. 23. 22. – скорее всего, географические координаты Йоганнесбурга. Тинаму должны были заплатить за операцию почти полторы тонны золота. Это равнозначно сумме в три миллиона шестьсот тысяч фунтов стерлингов, или семи миллионам американских долларов.

– Становится страшно, когда подумаешь, что «Нахрихтендинст» обладает такими суммами.