Завод войны

— Примитивная флора и фауна никуда не денутся, — продолжал Флейт. — А будущие колонисты, пожалуй, даже обрадуются рыбойникам.

— Если окажутся крабами, вроде тебя, — фыркнула Рисс. — Ты еще помнишь, каково это — иметь тело, а, Флейт? Фантомные вкусовые сосочки встрепенулись?

— Эй, — возразил Флейт, — я, по крайней мере, хотя бы изведал удовольствие от еды. А ты знаешь только эрзац–оргазмы, которые испытывала, вводя яйца прадорам.

— А Свёрла здесь нет, — произнес я вслух.

После короткой озадаченной паузы Рисс ответила:

— Свёрл улетел двадцать дней назад. Гровз и его команда остались только для того, чтобы оценить причиненный Панцирь–сити ущерб и, возможно, отыскать выживших.

Гровз этот — тот государственный агент из записи. Он и его команда демонстративно игнорировали меня и Флейта, но, кажется, один из контактов Рисс находился именно на борту их корабля.

— Нашли кого–нибудь?

— Только трупы, хотя у одного был мемплант, так что он, можно сказать, выжил.

— Да, можно сказать.

Я с трудом переключился на настоящее, отстраняясь от царившего в голове хаоса. Мне действительно нужно найти Пенни Рояла, потому что, хотя он уже стал причиной моей смерти на планете Панархия, теперь я снова превращаюсь в одну из жертв черного ИИ. Я продолжил:

— Значит, Свёрл, прадор, который, похоже, трансформируется в некий гротескный вариант человеческого существа, решил защитить Панцирь–сити — или, скорее, тамошних жителей. Столкнувшись с катастрофическими последствиями взрыва в атмосфере прадорского камикадзе, он опустил корабль на поверхность и спас население города.

— Похоже на то, — откликнулась Рисс.

Я снова повернулся к дрону:

— Потому, что в нем больше человеческого, или потому, что меньше прадорского? Но и люди, и прадоры неплохо справляются как с совершением геноцида, так и с равнодушным потаканием ему.

Голос мой звучал язвительно, и я знал, что является тому причиной, но остановиться не мог.

Рис пожала плечами — по–своему, по–змеиному.

— И, кроме того, — продолжал я, — мотивы Свёрла, забравшего с планеты всех этих людей — «моллюсков», могут быть вовсе не такими, как все считают. Не исключено, что он просто запасся провизией. Нет, все это не имеет большого смысла.

— У нас недостаточно информации. — Рисс открыла черный глаз. — Я разговаривала с государственным дроном Эрроусмитом, который общался со Свёрлом в прошлом и может анализировать его действия.

Я взглянул на дрона:

— Твой контакт?

Рисс наклонила голову, подтверждая мою догадку:

— Эрроусмит сказал мне, что Свёрл, похоже, напрямую соединен с кристаллом ИИ.

— Теоретически это должно было бы убить его.

Рисс вновь пожала плечами:

— Пенни Роял.

Да уж, подходящее объяснение, тем более что подобную технологию большинство государственных ученых пока что считают недостижимой. И смысл оно имеет, поскольку Свёрл усовершенствовал Флейта, одного из своих детей, кристаллом ИИ. Таким образом, разгадка утраты отцом–капитаном прадорского отвращения к искусственному разуму в слиянии самого Свёрла с кристаллом.

— Значит, сплав прадора, человека и ИИ. Очередная «грязь», которую Пенни Роял может захотеть прибрать, а для нас — очередная причина его преследовать.

— Вероятно, этим и объясняются его действия по спасению местных жителей, — добавила Рисс.

Флейт фыркнул — насколько позволяла электроника.

— Конечно, — рявкнул я, — ведь ИИ такие добродетельные.

Мне никто не ответил, так что я продолжил:

— Но все это не приближает нас ни к пониманию, куда делся прадор, ни к Пенни Роялу. У кого–нибудь из вас есть что–то полезное?

— Свёрл воспользовался весьма замысловатой защитой во время прыжка, — сказала Рисс. — Здешние государственные наблюдатели не выявили ни намека на то, куда он направился.

— Значит, ничего полезного.

И тут, после долгого молчания, Флейт пискнул:

— У меня есть кое–что.

— Выкладывай.

— Мы не знаем местонахождения Свёрла; однако можем засечь Цворна, за которым Свёрл почти наверняка и отправился.

— Спутники–шпионы, — вскинулась Рисс.

— Не кради у Флейта минуту славы, — одернул я ее. — А с чего ты решил, что Свёрл пойдет за Цворном?

— Так поступают прадоры.

— Но Свёрл уже не вполне прадор. И все же попытка не пытка. Продолжай.

— Да, спутники–шпионы, — подтвердил Флейт. — Цворн должен был наблюдать за обстановкой, чтобы рассчитать с такой точностью последствия взрыва камикадзе. Я уже засек несколько спутников — они работают. Можно попробовать определить координаты места, куда ведется их постоянная передача.

— Доставь нас к одному из них, — приказал я, уже устав от бездействия.

Флейт запустил двигатель, уводя нас прочь от планеты. Литораль начала уменьшаться, потом последовала краткая дезориентация — и планета исчезла с экранов, сменившись рамкой, вытравившей часть вакуума и увеличившей его, чтобы продемонстрировать объект, похожий на головку крокетного молотка — шар, утыканный антеннами датчиков. Я связался через форс с системой управления и включил внизу экрана шкалу. Объект оказался размером с грейпфрут.

— Заберем его? Или, может, он заминирован?

— Зачем? — удивилась Рисс.

— Ничего подобного, — вмешался Флейт. — Спутник–шпион совершенно не защищен, и я уже засек координаты приемника.

— Зануда, — пробормотала Рисс.

Я проверил вычисления.

— Флейт, просканируй эту штуку на предмет неприятных неожиданностей и, если все чисто, тащи ее в кубрик, к боеприпасам, — сказал я и после паузы добавил: — Ничего себе ситуация — компанию мне составляет парочка высших разумов, и ни один из них, похоже, не просчитывает и на ход вперед. Мы же не хотим сразу очутиться в объятиях Цворна, мы хотим выследить его.

Мертвая тишина была мне ответом, так что я продолжил:

— Мы совершим У-прыжок в точку, располагающуюся в нескольких световых минутах, а то и часах, от приемника, и подождем прибытия Свёрла. Если он не появится, будем наблюдать. А если Цворн куда–нибудь двинется, мы продолжим следить за ним с помощью этого шарика.

— Я предполагала, что мой разум поврежден Пенни Роллом, — сказала Рисс.

— Как будто он у тебя вообще имелся, — пробурчал Флейт.

— А ты чем оправдаешься? — парировала дрон.

Флейт лишь пробормотал что–то неразборчивое — и послал корабль в У-пространство. А я отправился в каюту, где мне, несомненно, предстояло пережить еще кучу смертей. Нет, просто необходимо контролировать это безобразие, поскольку оно сильно влияет на мои суждения и настроение. Я должен помнить, что не был теми людьми. Ради здравости рассудка — я должен отыскать способ отгородиться от них. А еще лучше — полностью отделиться.

Глава 4