Завоеватели

говой распиской Франсиско поставил крест, а Охеда на-

царапал свою фамилию. Через два дня Франсиско был в

Кадиксе.

Каждый день расхаживал он по верфям, где достраи-

вались отправляемые в экспедицию корабли. Впервые в

жизни видел он эти морские чудовища, которым пред-

стояло пересечь семь тысяч миль водной поверхности и,

преодолевая бури, грозы и смерчи, доставить в далекую

Индию тысячу с лишним человек. Корабли были широ-

кие, неуклюжие, громоздкие. Капитан и начальники

экспедиции со своей свитой помещались в небольших

каютах, построенных на носу и на корме, матросы и сол-

даты ютились в трюме, рядом с лошадьми, ящиками с

провизией и товарами. Вмещали эти суда от пятидесяти

до двухсот тонн. Самые большие из них были рассчита-

ны на двести человек солдат и экипажа.

Кораблей было семнадцать. Многие везли только ло-

шадей, а другие - домашних животных, которых испан-

цы хотели разводить в Индии.

Весь Кадикс был заполнен участниками экспедиции,

которые целый день слонялись по набережной, а по вече-

рам гуляли и пили в кабачках. Настоящих земледельцев

среди них было очень мало. Преобладали оборванные

дворяне - не то бывшие бандиты, не то бывшие солда-

ты, - рассчитывавшие поправить свои дела индейским

золотом. Большинство из них уже успело прокутить вы-

данное вперед жалованье и перебивалось кое-как. Они

должали трактирщикам, обыгрывали в карты простаков,

37

Корпус морского судна XV-XVI века.

тащили, что плохо лежит, - словом, жили так, как жил

Франсиско в Севилье. Многие уже выражали недоволь-

ство.

– Мы испанские гидальго, - сплошь и рядом раз-

давались голоса, - а этот Колумб, генуэзский .моряк без

роду, без племени, пожалованный ныне в чин адмирала и

наместника Индии, два месяца заставляет нас торчать тут

без дела. Сколько бы золота мы успели за это время

набрать!

– Правда, правда, - поддакивали агенты архидьяко-

на Фонсеки.
– Если бы нашим начальником был испан-

ский гранд, не то было бы. А от этого выскочки чего же

хорошего и ожидать?

Кроме солдат и матросов, в экспедиции было немало

и монахов. По приказу высших церковных властей, в

Кадикс прислали их до восьмидесяти человек во главе с

аббатом (настоятелем) бенедиктинского монастыря Бер-

нардо Бойлем. Они должны были обращать индейцев в

христианство, строить церкви и искоренять языческие

суеверия. Но в свободное от этих занятий время не воз-

бранялось и выменивать стеклянные бусы и яркие деше-

вые тряпки на индейские золотые серьги и золотые

ожерелья. Монахи тоже слонялись по набережным, а в

вечерние часы не брезговали и портовыми кабачками.

За десять дней до отплытия, назначенного на 25 сен-

тября, в Кадикс приехал сам великий адмирал, чтобы

следить за последними приготовлениями. Каждый день с

раннего утра шел он в доки и осматривал каждый ко-

рабль, не упуская ни одной мелочи. Всюду сопровождал

его Охеда, которому, как узнал впоследствии Франсиско,

было поручено исподтишка наблюдать за Колумбом.

Франсиско жадно всматривался в знаменитого человека.

Толпа превозносила Колумба как героя, и королева Иза-

белла и король Фердинанд, совместно правившие Испа-

нией, оказали ему столько почестей! Великий адмирал

был высокий человек с большой бородой и длинными,

с проседью, волосами. Несмотря на свои сорок семь лет,

он держался прямо, ходил быстро, говорил громким и

ясным голосом. Его высокий лоб прорезали глубокие

морщины - следы мучительных дум и пережитых тревог.

Глубоко запавшие глаза горели. Скромная темная мантия

с широкими рукавами и покрывавший голову простой

черный берет делали его похожим не то на судью, не то

на художника. И видно было, что этот человек всеми

своими помыслами живет не здесь, в Кадиксе, а где-то

далеко, в той великой заокеанской стране, которую от-

крыл его отважный гений.

Когда приехал великий адмирал, недовольные при-

умолкли. С раннего утра до позднего вечера на кораблях

сновали плотники, корабельные мастера, грузчики с тя-

желыми ящиками и мешками на плечах.

Наконец все было готово. Накануне отплытия Колумб

созвал матросов и солдат и обратился к ним с неболь-

шой речью.

– Вас ждут великие труды, дети мои, - говорил он.
–

С тех пор как стоит свет, еще не предпринимали люди

такого смелого дела. Два, а может быть, и три месяца

мы не увидим земли. Два, а может быть, и три месяца

нас будут поливать тропические дожди и бросать по вол-

нам свирепые океанские ветры. Нас будет мучить морская

болезнь. Мы будем тосковать по близким людям и род-

ным городам, которых нам долго не суждено увидеть.

Сегодня, накануне отплытия, подумайте о том, можете

ли вы это выдержать. Сейчас еще есть время. Всякий,

кто боится плыть со мной, может остаться. Я не буду

взыскивать с него уплаченного вперед жалованья. Гово-

рите же, кто идет и кто остается.

Солдаты и матросы переглядывались. Некоторые в не-

решительности мяли шапки и переминались с ноги на

ногу, как будто желая что-то сказать. Но огромное боль-

шинство не думало об отступлении. На родине им нечего

было терять, кроме заимодавцев. А впереди, за океаном,

их ждало золото, плодородные земли, сотни индейских

рабов, привольная жизнь. Конечно, опасностей много. Но,