Завтра убийство!

– Но вы так ничего и не рассказали о предсказании, – прошептала я.

– Я рассказываю то, что этому предшествовало, иначе вы ничего не поймете, – объяснила Долорес. – Мы приехали в Лос-Анджелес месяца три назад, и почти сразу Эбигейл встретила Ромейна – она знала его раньше, знала, что он ловкий и удачливый барыга. Они разговорились, и он пожаловался, что главная его забота в одном – как сообщить тем, с кем он имеет дело, о времени и месте доставки товара. Старуха и подсказала ему, что лучше всего купить время на телевидении или радио. Ему идея понравилась. Через три дня Рей пришел к нам и сказал, что в программе Сэма Барни собирают всяких придурков, и предложил Эбигейл изображать из себя чудаковатую старуху. Он пообещал, что если она сможет во время передачи произнести несколько фраз, условных естественно, предназначенных для его клиентов, и все пройдет нормально, то он будет платить за каждую передачу по триста долларов. Эбигейл сразу согласилась. Она научилась говорить замогильным голосом, выдумала ту чепуху, что вы уже слышали, оделась как чучело, и все получилось лучше некуда… Эта ведьма даже имела успех… А потом мы проводили уикэнд на Лонг-Бич, и старая дура опять подцепила какого-то простака. Мне совсем не хотелось связываться, но она уговорила, и я сыграла свою обычную роль… Но когда старуха ворвалась в комнату… В общем, этот тип оказался частным детективом, который решил вывести нас на чистую воду… – Долорес закрыла глаза и содрогнулась всем телом. Я же настолько увлеклась ее рассказом, что почти не чувствовала боли.

– Нам грозило тюремное заключение от двух до пяти лет. Он собрался звонить в полицию, и уже взялся за телефонную трубку, как вдруг Эбигейл схватила бронзовое пресс-папье и ударила его по голове… Бр… Он умер прежде, чем упал на пол… Вот тогда нам и понадобилась помощь, – торопливо глотала слова Долорес. – Я предложила позвонить Ромейну, но старуха заявила, что тут он нам не помощник, и набрала номер Майка Инглиша, она и с ним давно знакома. Он сразу примчался и все уладил – через час труп уже был выброшен в море, Майк заверил, что к телу привязан основательный груз…

– Если я правильно поняла, он это сделал по старой дружбе?

Долорес печально улыбнулась.

– Конечно, нет. Он знал Эбигейл давно, но это же Майк Инглиш! Кстати, он ведь тоже получал сообщения от Ромейна с ее помощью. Да и вообще, они провернули немало дел. Но прежде, чем притронуться к трупу детектива, Инглиш сразу поставил условия: если что будет не так, он сразу позвонит в полицию и посоветует справиться у нас о судьбе этого человека. Потом он забрал пресс-папье с отпечатками старухи… Майк Инглиш никогда и нигде своего не упустит, – с горечью констатировала она.

Долорес еще немного помолчала, словно собираясь с мыслями.

– Очень скоро он позвонил, велел мне во что бы то ни стало попасть на передачу Сэма Барни и предсказать смерть Ромейна… Остальное вам известно…

– И он велел позвонить Ромейну в четыре часа?

– Нет, просто сердце было не на месте. Инглиш сказал, что он просто хочет заставить Рея немного потрястись, поскольку, мол, он ему насолил. Но я ведь уже успела узнать, кто такой Инглиш, и стала думать, что за всем этим кроется что-то более серьезное. В конце концов нервы не выдержали, и я позвонила сюда, чтобы убедиться, что Ромейн жив… А вот теперь попала, кажется, в настоящую переделку!

– Думаю, – сказала я твердо, – вам не о чем беспокоиться. Вы ведь в самом деле ничего не знали. Так же, как не могли предвидеть убийства того детектива.

– Мне кажется, что после того случая Эбигейл сошла с ума. – Долорес покачала головой. – По-моему, она всерьез насчет этой чепухи о силах зла, и у меня такое чувство, что ей хочется убивать еще и еще…

– Успокойтесь, дорогая, – взмолилась я. – Послушайте, полиции ведь ничего не известно о ваших злоключениях, и вряд ли когда-нибудь станет известно, не будут же те простачки обращаться с жалобой, сами понимаете… Единственное, что можно против вас использовать, это ваше молчание после убийства детектива. Но если вы поможете мне задержать Майка Инглиша, то уверяю вас, в полиции к вам не будет никаких претензий!

– Вы так думаете? Вы уверены в этом?! – с волнением воскликнула она.

– Честное слово! Послушайте, у меня готов план, только нужна ваша помощь…

– Что я должна делать?

– Для начала развяжите меня, затем возвращайтесь в гостиную и сообщите, что я пришла в сознание. Когда сюда придет Эбигейл, я сама о ней позабочусь, обещаю вам это. Вы же постарайтесь встать как можно ближе к Бенни, Майк вряд ли будет очень следить за вами, он же думает, что вы у него на крючке. Когда я успокою тут старуху и войду в холл, то сразу начну орать на Майка. Все, естественно, уставятся на меня, и вот в этот момент вам надо выхватить пистолет из рук Бенни и сразу передать его Эдди, а уж он разберется, что к чему.

– Но это очень рискованно, Мэйвис, – задрожала Долорес. – А если выйдет осечка?

– Я уверена, что у вас все получится как нельзя лучше! Но развяжите же мне скорее руки и ноги! С минуты па минуту может войти Эбигейл…

– Хорошо, я сделаю все так, как вы сказали… Долорес развязала меня, я приподнялась, и лишь через несколько минут усиленного растирания снова почувствовала свои конечности.

Усевшись на край кровати, я кое-как натянула на себя пижаму и попыталась встать, но тут же рухнула обратно.

– Вы уверены, что справитесь со старухой? – спросила Долорес обеспокоенно.

– Справлюсь, – вздохнула я. – Вот только немного приду в себя…

Я осторожно прошлась по комнате, и, наконец, почувствовала, что ноги подо мной перестали подгибаться, хотя тело по-прежнему ныло неимоверно. Но главное – руки и ноги слушались меня, видно, ведьма приберегла их напоследок, на десерт, так сказать, на них даже синяков не было.

– Вам пора, – сказала я Долорес. – Помните, как только я заору на Майка, сразу вырывайте оружие у этого задохлика!

– А вы уверены, что они уставятся на вас, Мэйвис?

У меня чуть не вырвалось: «Вы шутите!», но тут я вспомнила, что за все это время Эдди ни разу даже не взглянул в мою сторону, и ответила поскромней: «Они ведь не ждут моего появления. А сюрприз всегда привлекает внимание всех…»

Как только Долорес вышла, я прижалась к стене у самой двери. Прошло, наверное, полминуты, которые показались мне вечностью, и я услышала звуки рок-н-ролла. Это означало, что Эбигейл готова приподнять занавес второго акта. Правда, она не знала, что Мэйвис Зейдлитц намерена при этом бухнуть в барабаны.

Я увидела, как повернулась дверная ручка, и вся напряглась струной. Дверь распахнулась, и жуткая старуха вошла в комнату. В тот же миг я подняла над головой сцепленные в замок руки. Она подошла к кровати и оцепенела. Я сделала отчаянный бросок вперед, обхватила ее шею и вошла в клинч.

Злодейка рухнула на колени, довольно сильным рывком попыталась приподняться, но ее колени подогнулись, и она упала снова, на этот раз уже на кровать, – словно тряпичная кукла. Я пожала сама себе руку, осторожно приоткрыла дверь, выглянула и неторопливо повернулась к кровати.

От того ли, что она была ненормальная, или потому что ее облекала невидимая глазу стальная оболочка, только я рановато поздравила себя с успехом. Я находилась всего на полпути к кровати, когда старуха пришла в себя, уселась и уставилась на меня, яростно сверкая глазами. Ее костлявая рука нырнула куда-то в недра невообразимого платья, и вдруг я увидела узкое лезвие ножа.

– Иди, иди ко мне, дорогая, – прошипела она, безобразно скалясь и крепко сжимая рукоять ножа, который, как я успела заметить, был привязан под платьем к ее правому бедру. – Ближе, еще ближе! Ты не можешь бороться с силами тьмы, они все время подстерегают тебя!