Зазеркалье для Евы

– Почему?

– Ты помнишь, кто наследник?

– Да. Ты. Ты не хочешь?

– Нет. Как ни странно, нет. Не мое это. Я хороший логик, Ева, и я знаю, что главой я буду не очень. Могу стать, если придется, но это не мое.

– А кто? Кто, если не ты?

– Хм… – многозначительный взгляд на мой живот и озорное подмигивание. – Думаю, мы решим этот вопрос. Верно?

Свекру хватило девяти минут. Девять минут и пятнадцать секунд, и я услышала, как открылась входная дверь и наверх поднялись двое.

– Где вы?

– Вторая дверь! – Крикнув в ответ, Рург даже не подумал отпустить мои пальцы, так и оставив их в своей ладони.

Вот и они, свекор и лекарь. А теперь вопрос: в прошлое посещение лекарь уже знал о беременности? Кстати, свекру мы скажем или не стоит? Вопросительный взгляд на мужа, попытка донести до него мысль и, похоже, удачно – он, коротко кивнув и приветственно махнув рукой лекарю, радостным голосом оповестил прибывших:

– А мы беременны. Правда, здорово?

Удивленный свекор – то еще зрелище! Брови у рогов, глаза навыкате, рот распахнут…

– Кто это вы? – Лишь лекарь абсолютно спокоен и даже, кажется, весел. Знал, зараза. Уже тогда знал, зуб даю!

– Мы.

– Оба?

– Ага.

– О как? И кем?

– Мальчиком! – И столько задора, столько азарта…

– Рург, прекрати, а то лекарь понадобится не тебе, а отцу, – недовольно покачав головой, попыталась успокоить странно застывшего свекра. – Я беременна. А Рурга тошнит именно потому, что я беременна.

– Ты… что???

– Я беременна.

– Ты???

А вот орать не надо. Аж зеркало треснуло! Вот это децибелы.

– А что? Нельзя?

– Сын???

– Да!

Блин, это уж фарс какой-то! Лекарь хихикает, Рург делает большие и честные глаза, а свекор то сереет, то багровеет и все никак не может вернуть глазам изначальный размер. Шуты гороховые!

– Ру, прекрати.

– Не могу. Я так долго ждал этого момента. – Короткий смешок и подмигивание мне, а отцу досталась широкая улыбка и четкий кивок. – Да, еще немного, и ты станешь дедом. Рад?

– Ну слава всевышнему!!! – Заорав так, что мне пришлось прикрыть уши ладонями, свекор начал странно подергиваться. О…

Это что значит?

– Это он так свою радость выражает. Ритуальные танцы. Точнее, их подобие. – Усмехнувшись снова, «большой и азартный» притянул меня к себе. – Я тебе как-нибудь покажу, как надо…

– Уже напоказывался. – По-доброму усмехнувшись и присев рядом, пока свекор танцевал у зеркала (это танец, да?), лекарь поинтересовался: – От меня-то что хотите?

– Убрать симптомы хотя бы на сегодняшний вечер. Вчера было уже лучше к обеду, а сегодня никак не проходит. Чувствую себя тряпкой в центрифуге.

– Хм… – И снова ладонь на груди, и снова голубые змейки-диагносты. – А теперь ты, девонька.

Позволив прикоснуться к себе, почувствовала лишь легкую щекотку и ничего более. Эх, все бы лекари так диагностировали! Быстро, безболезненно, а самое главное, точно.

– Ну что вам сказать…

– Желательно правду.

– Желательно, но не обязательно?

– Обязательно. – Кивнув вслед за Рургом, я нетерпеливо ждала решения лекаря, вот только он сам отвечать не торопился.

– В общем и целом все хорошо. Плохо только, что тело на грани было. Вот и накатывает все самое неприятное так часто. Хотя если бы не беременность, не было б тебя уже, верно?

– Верно. – Серьезный кивок, и я тут же нахмурилась. – Это скажется? На ребенке.

– Нет. Малец в порядке, он себя уже защитил, да и тебе уже ничего не грозит, а вот тому, на кого все перешло, думаю, несладко придется. – Ухмылка в сторону Рурга, но сразу же после нее лекарь засунул руку в карман и, пошарив там несколько мгновений, выудил флакончик с серебристо-зеленоватой жидкостью. – Вот, средство утихомирить недуг, но злоупотреблять не советую. Исключительно для особых и важных мероприятий – капля на час, но в день не более пяти, а то еще сильнее недужить будет. Так что учти, только для важных мероприятий. – Подчеркнув это интонацией, лекарь протянул флакон Рургу и встал. – Что ж, поздравляю с долгожданным и радостным событием, сообщаю, что мамочка и малыш чувствуют себя прекрасно, насчет папочки сами знаете и откланиваюсь. Будут ухудшения – обязательно зовите, случай уникальный.

Кивок, наше «спасибо» и «до свидания», и он вновь, крутанувшись вокруг своей оси, пропал с едва слышным хлопком.

Так, а свекор все танцует…

– Может, не надо было ему говорить?

– Ева, не удержался, прости. Но это того стоило! Ты только посмотри на него!

– А как же наш секрет? Ты думаешь, он не скажет? Ты посмотри – он же уже готов на весь мир заорать. Кстати, – надув губы, укоризненно посмотрела на мужа, – а ты меньше радовался.

– Неправда. – Надувшись в ответ, передразнивая меня, демон отрицательно помотал головой. – Больше. Просто по-другому. Но больше, это я тебе точно говорю. Даже не сомневайся.

Да? Ну ладно, поверю. Приятно так, что аж, кажется, краснею. Но все же он еще долго будет танцевать?

– Отец, может, хватит? На балу зажжешь.

– Думаешь? – Моментально остановившись, старший Иммериахантен предвкушающе сверкнул глазами. – Точно! Ох, и зажгу я там!

– Не-э-эт! Нет! Ру! – Вспылив, что секрет уже практически не секрет, стиснула кулаки. – Я не хочу!

– Почему? – Стремительно подойдя к нам и усевшись прямо на пол, свекор начал так пристально вглядываться в мое лицо, что у меня появилось отчетливое желание спрятаться за Рурга. – Ты стесняешься своего положения? Но это глупо!

– Я не стесняюсь. – Отрезав, упрямо мотнула головой. – Я не хочу становиться центром внимания. Знаете, в суде хватило. Это для вас я жена сына, причем желанная, а для остальных я неизвестный, требующий пристального изучения человек. Вы читали утренние новости? Читали, что там пишут о нас?

– Ну. – Немного нахмурившись, свекор тут же процитировал фразу из новости: – «Никто и ничего не может сказать о супруге наследника рода Иммериахантен, но мы точно уверены, что она приглашена на ежегодный императорский бал, и уже там мы с вами узнаем абсолютно все». Ты об этом?

– Верно. И знаете, меня очень интересует вопрос – как они будут узнавать. Не подскажете?

– Хм… – Странное переглядывание с Рургом, продолжительное молчание, а затем серьезный и четкий кивок. – Что ж, я уважаю твое желание, никто и ничего не узнает до тех пор, пока вы не решите объявить об этом сами. Но, сын, если я не расскажу об этом матери, то за последствия не ручаюсь.

– А что будет? – невинно поинтересовавшись, заработала сразу два полубезумных взгляда. Хм… понятно. Будет плохо всем. – Ладно, это был риторический вопрос. Тогда условие – скажете после бала дома. Наедине. И больше никому. Ни детям, ни родителям, ни прочим родственникам, друзьям и знакомым. По крайней мере, ближайшие два-три месяца. На это хоть я могу рассчитывать?