Зазеркалье для Евы

М-да, так я и учиться полюблю! Интересно, может, еще и на летные курсы записаться? Ну потом, когда рожу…

Погладив свой живот и попку малыша, в аккурат находящуюся под ладонью, я добилась того, что он легонько шевельнулся в ответ. Солнышко мое… Как же я вас всех люблю. Да-да, сегодня мы с тобой обрадуем своего папочку известием, что ты уже достаточно большой для того, чтобы мы начали видеть и чувствовать твое движение. А то бедный наш папочка, у него начались ночные забеги в туалет, минимум раза по три, да к утру судороги в ногах. Слава всевышнему, не каждую ночь, да и совет искира Ленжирона о массаже с волшебным кремом пришелся кстати.

Теперь по вечерам мы занимаемся тем, что делаем друг другу приятное – я Рургу, а он мне. Да, массаж ног – это восхитительное занятие! Ой, что-то я отвлеклась.

Что там о демо-морфах и их привязке?

Идеальные дни с любящей семьей, нежные ночи с невероятно ласковым и предусмотрительным мужем, ни разу не упрекнувшим меня в том, что все отрицательные моменты беременности доставались ему и только ему. Я начала верить в сказку.

А зря.

Обычное утро. Теплое, солнечное и очень волнительное – сегодня будут проходить предварительные зачеты по вынужденной посадке в случае, если с грифоном произошло что-либо в небе. На самом деле с ним мало что могло произойти, но дотошность демонов меня в этом вопросе радовала. На самом деле произойти могло все что угодно, а согласно статистике мирового свинства, обычно происходило именно то, что не могло произойти никогда.

– Мамусик, ты будешь смотреть?

– Обязательно. В первых рядах. – Поцеловав дочь в щеку, с улыбкой проводила ее взглядом до дверей загонов. Сегодня моя маленькая летунья встала чуть ли не на час раньше обычного и возбужденно спрашивала меня буквально обо всем. Взяли ли мы шлем? Взяли ли мы угощение для Везунчика? Взяли ли мы ее «везучие» перчатки…

Взяли, все взяли.

Уже повернувшись, чтобы пройти на балкон, откуда родителям разрешалось наблюдать за полетами детей, едва устояла на ногах, вцепившись в стену, когда за спиной раздался жуткий взрыв, а затем и мощнейшая воздушная волна, снесшая меня и троих учеников к противоположной от загонов стене.

От загонов…

Мамочка…

– Олеся!!! Не-э-эт!!!

Обняв с каждым днем все больше округляющуюся мамочку, Олеся решительно направилась к загонам, на ходу доставая из сумки печенье. Везунчик просто обожал печеньки с изюмом, и она приносила их на каждое занятие, перед полетом угощая своего любимца. Вот и сейчас, придя пораньше, чтобы настроить Везунчика на победу, Олеся направилась к его стойлу, даже не подумав поздороваться с куратором, как назло тоже пришедшим рано и уже проверяющим своего Грома, стоящего в соседнем стойле. Идиотина высокомерная! Пф!

– И тебе доброе утро, малявка.

– От оглобли слышу, – привычно огрызнувшись, Олеся улыбнулась грифону и проворковала: – Доброе утро, Зунечка, как спал? Это чудовище к тебе не лезло? Ах ты мой хоро-о-оший… Так, а это еще что?

Отдав печеньку радостно курлыкавшему грифону, Олеся принялась гладить пернатый бок питомца и, наткнувшись ладошкой на странную шишку с той стороны, куда она всегда крепила седо, попыталась прощупать, что же это было. Черт! Да что за хрень?

– Угр-р-р! – Передернувшись от боли, грифон нервно переступил лапами. Он любил эту девочку, но сейчас она делала ему больно.

– Миленький, подожди, я только оторву эту неправильную хрень…

– Ты что делаешь, малявка? Он же сейчас тебя затопчет! – Вынырнув из-под своего грифона, Шенон попытался отодвинуть от все больше нервничающего Везунчика упрямую ведьму, но тут его взгляд зацепился за бурый комок, который она пыталась отковырять.

Ч-ч-черт!!!

Он успел лишь прижать малявку к себе так сильно, что печать наследника накрыла и ее, и отвернуться, потому что даже так она могла не выжить. А он выживет, он демон.

Взрыв. Мощнейший взрыв, оглушивший его так сильно, что в себя он пришел лишь через час.

Жутко болели спина, шея и копчик. Не двигалась левая рука и не ощущалась…

– Олеська? – Кое-как прохрипев, демон попытался открыть глаза. – Живая?

– Да-а-а… – Судя по всхлипам, девчонка ревела, причем неподалеку. – Что… что это было?

– Ментпластид.

– Что?

– Взрывчатка. Половины этого куска, который был прилеплен к Везунчику, хватило бы для того, чтобы от вас обоих остались лишь воспоминания.

– Но… – Подползя по влажному мху к окровавленному парню, больше похожему на труп, чем на живого, девочка, всхлипнув, уточнила: – Меня хотели убить? Но… кто?

– Кто – разберемся. Сейчас важнее, где мы. Должны же быть в другом месте…

– Почему? – Все еще не в силах остановить слезы, но уже не всхлипывая, Олеся испуганно осматривалась вслед за Шеноном. – Мы в лесу? Что это? Тропики? Мы проходили тропики… это… болото?

Брезгливо скривившись на вязкую бурую жижу, начинающуюся буквально в десяти метрах от них, девочка неосознанно пододвинулась еще ближе к парню.

– Болото. И… – Старательно прислушиваясь к внутреннему компасу, парень, сморщившись, закончил: – Это Амазонка. Мы на Земле.

– Как??? – Открыв рот и забыв его закрыть, ведьмочка уже через секунду визжала как сумасшедшая, когда с одной из многочисленных лиан свесилась змея и попыталась соскользнуть ей на плечо. – Какая га-а-адо-о-ость!!!

– Не ори. – Сморщившись от визга, как от звука бормашины, парень, рывком приподнявшись, протянул руку, одним движением свернул змее шею и, откинув ее подальше, тут же рухнул обратно. – Она не ядовитая. Черт…

Заметив, как побледнел «тупой идиотина» от одного-единственного движения, Олеся закрыла рот и попыталась взять себя в руки. Мамочка всегда говорила, что она сильная и умная и со всем-всем справится. Мамочка…

Мамочка!!!

– Они найдут нас?

– Найдут. Со временем. Дня через два, может, три. – Прикрыв глаза и пытаясь понять, насколько сильно повреждена спина, демон поморщился. – Я переход совершить не смогу – нет сил. Кажется, это был не просто ментпластид… Слушай, кто тебя так не любит? Вроде никому еще не успела напакостить…

Неторопливо рассуждая вслух, парень с недовольством рассматривал темнеющее небо. Нет, так нельзя. Им необходимо укрытие. Пропитание и воду он найдет – обучен. Защитить себя тоже сможет, без проблем. Но малявку… черт!

– Олеся. Давай начистоту. Я сильно ранен и не смогу связаться с родней. В тебе магии нет – она запечатана. Мы сможем продержаться эти три дня, только если ты будешь во всем меня слушаться. Ну? Согласна?

Недовольное сопение вместо ответа, но говорить «да» она не торопилась. Почему?