Зазеркальная империя. Гексалогия

И Александр, конечно, поддался бы обаянию «гостя», если бы не стягивающие щиколотки и запястья веревки. Это обстоятельство как-то не способствовало доверию.

– Я не буду спрашивать ваше имя, чин, номер и расположение части, – покивал сам себе «Вольтер». – Все это, во-первых, мне совершенно без разницы, а во-вторых, это можно установить из ваших документов, которые мои молодцы взяли на вашем бесчувственном теле. Да-да, именно в этом кармане, – улыбнулся он еще шире в ответ на попытку Александра дотянуться связанными руками до нагрудного кармана: там, завернутые в несколько слоев полиэтиленовой пленки, лежали его документы. Когда-то…

– Я даже не буду спрашивать вашего, Александр Павлович, – в его устах отчество прозвучало как «Павловитш», – согласия на небольшую прогулку… Я просто пришел взглянуть на человека, столь молодого годами, но сумевшего успешно возглавить оборону против многократно превосходящих сил противника. Да-да, против вас, мой друг, сражалось более двух сотен лучших бойцов Хамидулло. Вы слышали о «тиграх»?

– Не доводилось, – разжал губы Бежецкий.

– А совершенно зря! Это лучшие бойцы из лучших, выдрессированные – не побоюсь этого слова – лучшими инструкторами Его Величества. И они оказались сущими котятами по сравнению с вами и вашими солдатами. Сколько у вас было человек?.. Да ладно, ладно! Это большой тайны не составляет. Мои люди все равно это узнают. Неделей раньше, неделей позже… Вы, русские – странный народ. Другой бы гордился, а вы стесняетесь.

Англичанин – а Саша давно уже опознал акцент, который собеседник не слишком-то и скрывал, пожевал сухими губами и продолжил:

– Такой человек – и все еще поручик. У нас вы бы могли подняться до капитана. Или даже до майора. Если бы у вашего отца, – улыбнулся он, – хватило денег для покупки патента.[76]

– А у вашего хватило? – в упор спросил Саша.

– Увы, увы… – Собеседник погрустнел. – Потому-то я и вынужден был покинуть армию, в свое время… Зато теперь в той службе, что я представляю, мое личное состояние не играет никакой роли. А оно весьма и весьма увеличилось за последние пятнадцать лет, – похвастался он. – Вы бы тоже могли…

– Я не тороплюсь, – перебил его поручик. – Как-нибудь своим ходом доберусь и до ротмистра, и до полковника.

– Ротмистра? Ах, да – вы же кавалерист! Странный вы народ, русские: кавалерия у вас – на вертолетах… То ли дело – Империя… Я имею в виду Британскую, – счел он нужным пояснить. – Вся кавалерия – на танках. И уланы, как вы, и драгуны…

Саша хотел было сказать, что часть российской кавалерии тоже относится к бронетанковым войскам, но прикусил язык: небольшая тайна, но к чему распинаться перед врагом?

– И все равно вам придется прогуляться с нами, – сожалеюще вздохнул англичанин. – Я бы, конечно, отпустил вас – видит Бог! Но к чему демаскировать это укромное местечко? – обвел он рукой убогую халупу. – Уютно, не правда ли?

– Меня все равно найдут, – без особенной уверенности заявил молодой человек. – Наше командование, должно быть, уже подняло по тревоге все возможные силы и прочесывает сейчас…

– Прочесывает! Будьте уверены! Не поверите – генерал Мещеряков сделал невозможное, оголил несколько направлений, и вас теперь ищет целая армия. Вас и вашего товарища. Только не найдет.

– Почему?

– А вы разве не поняли? Ведь вся заварушка вокруг ваших вертолетов была всего лишь отвлекающим маневром! Мещеряков хороший вояка и оперативно закрыл границу, да так успешно, что прогулка моего дорогого гостя могла осложниться…

– Железнодорожного чиновника?

– Его самого. А держать привыкшего к комфорту столичного человека в таком вот дворце может оказаться вредным для его здоровья. Вот я и сделал шахматный ход. Пожертвовал несколькими пешками, но выиграл партию.

– Хороши пешки. – Саша представил, сколько туземцев осталось лежать вокруг той высотки. – Да и партию вы еще не выиграли.

– Выиграл, – самодовольству англичанина не было предела. – Пока русские войска переворачивают каждый камешек в трехстах милях отсюда, мы тихо-мирно перейдем демаркационную линию… И всех четверых я доставлю к своему начальству целехонькими.

– Каких четверых?

– Не важно, – тут же «спрятал рожки» собеседник, поняв, что наговорил лишнего. – От вас, мой друг, требуется лишь одно – вести себя тихо и мирно. Иначе придется привезти в Индию лишь троих…

В голосе англичанина впервые за весь разговор скрежетнул металл, и Бежецкий понял, что он совсем не шутит…

* * *

Посетитель давно ушел, забрав с собой светильник, но Саша все никак не мог успокоиться.

«Вот попал я в передрягу так попал, – думал он, следя за перемещениями скорпиона, выбравшегося из своего укрытия, как только угроза, по его мнению, миновала: света, падающего сквозь дырявую занавеску, было как раз достаточно, чтобы наблюдать за маневрами ядовитого существа, таскающего за собой длинную угольно-черную тень. – Опять мешок на голову и – вперед. И ничего не поделаешь… Ни ножа, ни гвоздя какого, чтобы от веревок освободиться…»

Скорпион опять пошел в наступление и нацелился взобраться на Сашину ногу.

«Ну, погоди! – отвлекся он наконец от своих тягостных дум. – Подберешься на верный удар – пришпилю я тебя… Как там Герман показывал: каблуком вот так…»

Александр замер с отвисшей челюстью, разом выбросив из головы настырное существо: как он мог позабыть про клинки, скрывающиеся в подошвах чудо-ботинок? А ведь столько времени потратил, тренируясь выбрасывать из ботинка лезвие одним движением, наносить удары воображаемому противнику…

«А если заклинило? – забеспокоился он. – Камешек попал или песок набился? Когда я в последний раз проверял-то?»

Слава Всевышнему, шедевр заморской техники работал исправно. Как часы.

Клинок с тихим щелчком вылетел из подошвы, и осталось лишь подтянуть к нему связанные руки, благо фигурой молодой человек обладал спортивной, а несколько килограммов мускулатуры, приобретенной уже здесь, в Афганистане, совсем не влияли на его гибкость.

Мгновение – и руки свободны! С ногами пришлось туже – снять высокий ботинок из-за стягивающей щиколотки веревки было трудновато. Чуть ли не полчаса прошло в бесплодных попытках. Мокрый от пота поручик уже было собирался пожертвовать одним из ножей, сломав его у основания, но хитрая обувь, будто испугавшись подобного «членовредительства», поддалась…

«А что дальше?»

Нападать на часового – шаркающие шаги снаружи слышались отчетливо – с ботинком в одной руке казалось комичным. Да и можно ли нанести серьезную рану таким способом? Лучше уж, как тренировался раньше – футбольным ударом ноги…

Притаившись сбоку от двери и несколько раз прорепетировав, как будет бить, Саша издал сдавленный стон и вжался в сухую, осыпающуюся глину стены. Нет результата. Еще раз, громче… И еще, и еще… Поручик настолько вошел в роль умирающего, что едва не пропустил момент, когда занавеска отлетела в сторону и в халупу, выставив вперед оружие, просунулся охранник.