Здрасьте, я ваш папа
Шрифт:
И хочется еще.
И еще.
Хочется большего.
Кажется, до меня начинает доходить, почему так много шума вокруг этого самого секса…
Его умелые руки и жадные губы делают именно то, чего мне очень хотелось. Но я об этом не знала! Даже не подозревала, что у меня есть такие желания… И могла бы никогда не узнать, если бы не этот бесподобный дикарь.
Он как будто читает меня, как книгу. Он будит во мне что-то такое же дикое, как он сам. И я боюсь представить, что же будет дальше...
А ведь мы еще по-настоящему не начали. Он, кстати, почему-то до сих
И это такая сладкая мука...
Я пытаюсь снять с моего невероятного дикаря его колючий свитер. Но он не дает мне этого сделать!
– Ты чего?
– удивленно шепчу я.
– Я ничего.
– Раздевайся!
– Обязательно, - спокойно отвечает он.
И тут я вдруг замечаю, что он занимается чем-то очень странным. Невозможным. Просто невероятным!
Он привязывает мою руку к спинке кровати. Рукавами моего же черного эластичного джемпера.
– Что ты делаешь?
– воплю я.
– Завязываю.
– Что?!
– Узел.
– Какой еще узел?
– Голландский булинь. Очень прочный. Им обычно моряки привязываются, чтоб не унесло во время шторма.
Я застываю с открытым ртом.
Что вообще творится? Какой нафиг булинь? Какие, блин, моряки?
Это похоже на дурной сон...
Меня пронзает пугающая догадка.
– Ты маньяк?
– Ага, - кивает он.
– Но ты не бойся. Я очень нежный маньяк.
После этих слов он вдруг встает и выходит из комнаты. А я, практически голая, разгоряченная и привязанная к кровати, остаюсь в полном недоумении…
6
Андрей
Какой я дебил, что поперся в бар сразу с дороги, не переодевшись и не приняв душ. Умирал, пива хотел, видите ли.
Идиот!
Я же сейчас как вонючая скотина… Я не могу раздеться перед девушкой! Я и так исколол ее своим дурацким свитером.
А она…
Она невероятная.
Дикая пантера с нежными губами. Синеглазая нимфа с упругой круглой попой. Ультрамариновая бестия с острыми коготками...
Но от этой бестии можно ожидать чего угодно. Как минимум - она может передумать. А как максимум… боюсь даже представить.
Сейчас на нее действует адреналин, ударивший в голову после фееричной драки.
А если я оставлю ее одну, она может прийти в себя. И передумать. И сбежать!
Или, хуже того, притаится у двери ванной с перцовым баллончиком. Или треснет меня по хребту табуреткой.
Поэтому я вынужден принять меры.
Экстраординарные, но совершенно необходимые в данной ситуации.
Девчонка явно в шоке от меня...
Ну что ж, пока она будет отходить от шока, я уже вернусь. Мне нужно буквально пару минут, чтобы смыть с себя дорожную пыль и полярный пот.
А уж когда Мальвина снова окажется в пределах моей досягаемости, я сделаю так, что она никуда убегать не захочет...
Я залетаю в ванную, сбрасываю
с себя одежду, включаю душ, встаю под него - кипяток. Хлещет по самому дорогому… Блин! Не хватало нам тут еще вареных сарделек.Выскочив из ванны, я трясу свои брюки. Да где этот дурацкий бумажник? В нем с давних пор лежит упаковка презервативов. Блин… боюсь, трех будет маловато!
Минута - и я уже снова в спальне. Голый, если не считать полотенца, намотанного вокруг бедер.
Злая Мальвина сидит на краю кровати. Прикрывает грудь рукой. При взгляде на нее ошпаренный ледокол выражает готовность бороздить просторы мировых океанов.
В руках у Мальвины ножницы... Интересно, она свитер собирается порезать или мне что-нибудь укоротить? Склоняюсь ко второму варианту.
– Мне просто нужно было в душ, - объясняю я.
– Ты всегда привязываешь девушек, когда идешь мыться?
– сердится она.
– Впервые в жизни.
– Ты точно маньяк… И придурок!
Я делаю шаг к ней.
Полотенце падает.
– Ой, - Мальвина таращится на меня то ли испуганно, то ли восхищенно.
При этом она все еще держит в руке ножницы! И это меня пугает.
Но все же я не настолько напуган, чтобы остановиться.
Я сажусь рядом. Быстро, но нежно беру ее за руку. ЗМальвина пытается дернуться. Я легонько поворачиваю ее запястье... Ножницы с лязгом падают на пол. А Мальвина падает в мои объятия.
Ну как падает… поначалу она бешено сопротивляется. Шипит, царапается, кусается. Еще и ругает меня, на чем свет стоит.
– Ты псих!
– Да…
– Дикарь!
– Ага, одичал немного.
– Чудище бородатое!
– И оброс, - соглашаюсь я.
Продолжая держать ее за руки и целовать, куда придется.
– Я тебя боюсь!
Врет, ни капельки не боится.
– Я тоже, - говорю я.
– Боишься?
– Боюсь, что ты сбежишь. Не хочу тебя отпускать…
– Тогда зачем ушел, оставив меня одну? Да еще и привязал!
– Я был грязный, как свинья. Неудобно было раздеваться, не сходив в душ. А привязал потому что ты непредсказуемая.
Мальвина сначала таращится на меня, как на идиота, а потом вдруг начинает хохотать. Смеяться и брыкаться одновременно неудобно, так что я получаю передышку.
И не упускаю этот момент!
Она закрывает глаза. Позволяет мне целовать ее губы… шею… плечи… Постанывает, выгибается, снова царапается. Но уже по-другому.
Я забрасываю ее на кровать и падаю сверху. Наши тела сплетаются. Прикосновения моей грубой шкуры к ее нежной коже рождают электрические искры.
Я в раскаленном плену. Она моя.
Моя ультрамариновая бестия...
Я ненасытен, но и Мальвина не отстает.
Она начинает просить пощады уже под утро. После того, как мы несколько раз засыпаем, снова просыпаемся, набрасываемся друг на друга… Ну ладно, я на нее набрасываюсь. Но она не сильно возражает!
Но теперь она жалобно стонет:
– Нет… Не надо... Я больше не могу…
– А я могу.
– Ты маньяк!
– Я предупреждал.
– Давай спать. Пожалуйста.