Зефирка для чемпиона

– Иди мой друг, дорою добра, – огрызнувшись, отворачиваюсь и заполняю журнал.

– Зефирка! – топает Рома. – Я же не столько из-за очков прошу, сколько хочу рты твоим завистникам заткнуть. Знаешь же, что пишут о тебе в чатах игры? Если лично увижу, как ты играешь, то буду свидетелем, что ты не мужик. И не десяток игроков, которые шутерят с одного аккаунта. Буду твоим алиби!

– Свидетелем, – поправляю и смеюсь: – Алиби он моим собрался быть! Шут ты, а не Ботан. Вот честное слово!

– Это «да»? – оживился Рома.

– Это «подумаю».

– Опять замуж зовут? – спрашивает Егор.

Вздрагиваю и поворачиваюсь к мужчине. И когда успел войти? Так тихо! А сколько услышал? Если узнал, что я шутерю, расскажет Руслану? Тому не нравятся девушки, играющие в стрелялки! Мне ничего не хочется скрывать от Аскерова, но я очень боюсь спугнуть нечто удивительно, что зарождается сейчас между нами.

– Никто меня замуж не звал, – честно говорю Егору.

Тот берёт журнал и, листая его, хитро поглядывает на меня:

– Да? А слухи другие ходят.

Ботан важно кивает и многозначительно кашляет, а я спокойно говорю:

– Егор, вы слишком разумный человек, чтобы верить слухам. С каких пор вдруг стали к ним прислушиваться?

– Уже полчаса, – глянув на часы, признаётся тот и улыбается мне: – С момента, как услышал от Игоря Степановича, что тебя переводят ведущим массажистом в другой клуб. Причём, Ложкин признался, что это была личная просьба Марата.

Растерянно моргаю, ничего не понимая. Переводят? Почему именно сейчас, когда Руслан назвал меня своей девушкой? Просьба Марата? Мы же действительно едва знакомы! Но этот человек сначала попросил назначить меня его массажистом, а когда Аскеров решительно выступил против, договорился о моём переводе?

Да что происходит?!

Глава 28. Маски, отмазки и лживые сказки

Глава 28. Маски, отмазки и лживые сказки

Подходит время, назначенное Русом, и я спешу в тренировочный зал. Ботан не отстаёт от меня и на шаг, преследуя с маниакальной настойчивостью. Покосившись на него с иронией, уточняю:

– Таира, как я понимаю, теперь проводит рабочее время в зале? Не видела в административном крыле у нас уже довольно давно.

Роман мрачнеет, но отвечает:

– Она взяла отпуск. Но ты права, в тренировочном зале встречаю её каждый день.

– Отпуск? – удивляюсь я, но тут же машу Руслану, заметив, как он спускается с ринга: – Перерыв!

– Мять минут, – шепчет он и направляется к своей команде.

Что-то говорит, но мужчины не сводят с меня взгляда и будто бы посмеиваются. Заметив это, Рус обрывает себя на полуслове и решительно идёт ко мне.

– Эй! Рус! – спохватываются те, но Аскеров игнорирует так же, как только что делали с ним.

Берёт меня за руку, и наступает тишина. Ведёт к стулу, на который усаживается и, глядя на меня снизу вверх, улыбается.

– Ты пришла зарядить меня?

Прозвучало двусмысленно, но я деловито киваю:

– Согласно предписанию, вам положен отдых двадцать минут. Я проведу расслабляющий массаж шейно-воротниковой зоны, а потом немного акупунктуры.

– А на меня акупунктуры не хватит? – выкрикивает с ринга Марат.

Не обращаю внимания на человека, который проявляет ко мне странное внимание. Возможно, он заметил, что между мной и Русланом летают искры, и решил таким образом выбить Аскерова из колеи? Массируя напряжённые плечи, наклоняюсь к мужчине и шепчу:

– Забудь обо всём мире. Здесь только я и ты…

– Если бы так и было, – едва слышно бормочет он, – мы бы занимались другим.

Поджимаю губы и сдерживаюсь, чтобы не цыкнуть на явную подначку. Но уголки губ непослушно расплываются. Что поделать, ведь так сложно скрыть бурлящее во мне счастье. Я вижу Руслана, дотрагиваюсь до него. А мужчина постепенно расслабляется под моими руками, отпуская излишнее напряжение.

Мысленно благодарю вселенную за этот потрясающий момент.

И тут в зал входит Таира. Девушка сегодня одета в длинное белоснежное платье из летящего полупрозрачного материала, и все взгляды направляются на неё.

«Не смотри», – умоляю Руса.

Ведь женское чутьё подсказывает, что нарядилась она именно для Аскерова. И Руслан опускает ресницы, будто услышав меня, улыбается с закрытыми глазами, когда вокруг Таиры собираются все спортсмены, кроме двоих. Наперебой говорят девушке комплименты, но она лишь отмахивается, будто от мух. Идёт к нам.

– Зефира, поздравляю с повышением и переводом.

– Не с чем поздравлять, – спокойно отвечаю ей, хотя в груди леденеет. Плечи Руса снова как каменные! – Я не соглашалась на перевод.

– Как же так? – Таира прижимает ладони к щекам. – Марат так старался ради твоего будущего, а ты откажешься?

Руслан распахивает глаза и смотрит на неё, а по губам девушки проскальзывает тонкая улыбка. Аскеров молча поднимается, не обратив внимания на то, что я попыталась его удержать, и поворачивается к рингу, с которого за всем наблюдает Марат.

– Слышала, что ты мечтала работать в реабилитационном центре, которым руководит мать Марата... Кстати, я могу тебя поздравить? Говорят, вы с Маратом встречаетесь и скоро поженитесь!

Рус молча надевает перчатки и стремительно идёт к сопернику, а тот довольно ухмыляется и бьёт кулаком о кулак, показывая, что готов к бою. Оба встают в позицию, а я порываюсь их остановить:

– Нет!..

Но меня оттесняют в сторону – спортсмены, возбуждённо переговариваясь, спешат посмотреть бой чемпионов и уже делают ставки.

Они кричат, подбадривая соперников, а я сжимаюсь каждый раз, как Рус пропускает удары. Кажется, будто бьют меня, и становится так больно!

– Он так хорош, – восхищается Таира. Она встаёт рядом и с горящими газами наблюдает за боем, а потом поворачивает голову и смотрит на меня. – Ты же понимаешь, что он всё равно будет моим?

Подозрение колет меня, как камушек, попавший в обувь, и я стремительно покидаю тренировочный зал, не дожидаясь окончания страшного боя. Схватив Рому за руку, выбегаю из зала, приговаривая:

– Спасибо, дорогая вселенная, за мой гнев на эту скользкую гадину!

– Что ты сказала? – не понимает Ботан.

– Сказала, что сыграю с твоего акка, – шиплю в ярости. – Прямо сейчас!

Мне срочно нужно сбросить напряжение, иначе я за себя не ручаюсь. Выдеру этой гадине все волосы! Оболью платье чем-нибудь вонючим! Наору, высказав всё, что думаю.