Зелье, кот и чемодан

Трин фыркнула, в очередной раз сменила мелодию, в этот раз на бравурный марш. В общем, тревог и переживаний в ее жизни хватает, но это не значит, что нужно игнорировать поводы для радости!

Она с умилением прислушалась к задорному мужскому и веселым мальчишеским голосам в глубине дома и поставила на полку последнюю сверкающую чистотой тарелку.

— Тырдым тым тым! — напевала она, притопывая в ритм.

— Пфффыр фыр фыр! — хриплым противным голосом внес нотку диссонанса в задорную мелодию норр Кот, неведомым образом проникший на кухню.

Трин неприязненно на него покосилась. Увидела пыльные поникшие усы и растерянность в желтых глазах. Кота стало жалко.

— Что? Загонял тебя дракон? — сочувственно поинтересовалась Трин у кота.

— Пфф! Пфф! Фыр! — чихнул в ответ тот.

— Бедняга, — протянула Трин.

Кот, возмущенный жалостливым тоном, вскочил на лапы и дернул хвостом.

— Не бедняга, — Трин тотчас же пошла на попятную. — Герой!

Норр Кот, действительно героически, хоть и безрезультатно, уже второй день сражался с пылевым дракончиком. Ну как дракончиком… Когда Трин видела его в последний раз, уменьшительно-ласкательный суффикс в его наименовании определенно стал лишним. Дракончик вырос в уже вполне себе солидного дракона, ростом с пони. И Трин изо всех сил надеялась, что до драконища дело не дойдет.

— Какой интересный результат! — восхищенно протянул Кристоф утром, разглядывая монстра и вцепившегося в его загривок кота.

— Ты же говорил, что он живет не дольше часа! — хватаясь за сердце, воскликнула тогда Трин. В голове вертелась только одна мысль: «Этого постояльца Амма не примет!»

— Ну, строго говоря, он и сейчас не живет. Это некое подобие, некий алгоритм перемещения множества частиц в пространстве, который благодаря магии… — занудно начал пояснять муж.

— Кристоф!

— Кхм… Да, дорогая. Просто это моя юношеская наработка и здесь еще не учтена возможность постороннего влияния…

— Постороннего? — уже подозревая ответ, переспросила Трин у мужа.

— Ну для нас он, конечно, не посторонний… Дорогая, Фриди — удивительно талантливый ребенок! Воображение, упорство, внушительные магические способности… Жаль, что пока контроля маловато и с дисциплиной беда… И со знаниями… И с осмотрительностью… Но для его возраста!

Трин вздохнула в очередной раз — она понимала, что по некоторым пунктам дело не в возрасте. Осмотрительность — это вообще не про Хольманов. В конце концов Трин делегировала мужчинам решать проблему с драконом, который продолжал расти, притягивая к себе пыль и грязь изо всех закутков дома. С тех пор Кристоф с мальчишками пытались с ним разобраться. Кот сперва участвовал во всем этом безобразии, затем, видимо, понял, что его бойцовская душа не приемлет излишне гуманных методов борьбы, применяемых соратниками, и пришел на кухню.

Трин пропела:

— Траляля! Траляля! Тра-ля-ля!

После чего поставила перед норром Котом блюдце с молоком и, попросив его сидеть тихо, достала кастрюльку, выполняющую роль ведьминского котелка. Пришло время заняться вторым зельем.

Зелье имитации Трин еще никогда не готовила. Она вытащила семейную ведьминскую книгу и прочитала нужный рецепт в сто первый раз за последние дни. Вроде, ничего сложного. Только точность и решительность.

Пока закипала вода, Трин достала весы, разложила все необходимые ингредиенты и стала их отмерять. В ряд раскладывая по плошкам шепотку одного, чашечку другого, унцию третьего. Закидывать в кипящую воду их нужно будет очень быстро. Если зелье получится, то засияет нежно розовым светом. Когда свет погаснет, зелье можно будет применять. А если Трин ошибется хоть на волос, зелье почернеет, завоняет болотом и перестанет быть зельем, превратившись в бесполезную жижу.

Бульк! Громко лопнул первый пузырь в закипающей воде.

— Эх, — вздохнула Трин. — Вот бы все люди, задумавшие нехорошее по отношению к другим, взяли и просто забыли обо всем…

Трин еще раз привычно вздохнула, тряхнула кистями рук и, плотно сжав губы, принялась за работу. Зелье имитации надлежало готовить в полнейшем молчании.

Где-то на четвертом ингредиенте кот, расправившись с подношением и заскучав в одиночестве, бесшумно подошел к Трин и, не останавливаясь, легко вспрыгнул на полку, что была прибита аккурат над плитой. Трин нахмурилась, но кот улегся на полке, не издав ни звука, не сдвинув ни единой склянки, и она облегченно выдохнула. Руки ее меж тем, не останавливаясь, продолжали ритмично высыпать в кастрюльку толченые крылышки саранчи, сушеные усики страстоцвета и пыльцу кипрея. Пыльца была седьмой и самой коварной. На ней нестерпимо захотелось чихнуть. Но Трин сдержалась и мужественно ссыпала в кипящее варево зверобой, кору дуба и сухие цветки ландыша. И чихнула только после того, как зелье в кастрюльке робко засветилось нежно-розовым заревом.

Чих вышел оглушительным!

Кот на полке возмущенно зашипел.

А когда Трин открыла зажмуренные от собственного чиха глаза, то увидела, что кот на полке не только зашипел, но еще и подскочил… И склянки поронял. А одна, та, что с сахаром, аккуратненько так на боку лежит, и сахар из нее тоненькой струйкой в кастрюльку сыплется.

Трин ахнула и с трудом поборола желание зажмуриться вновь. Она обреченно смотрела, как от каждого попавшего в зелье белого кристаллика оно темнеет все больше. Сахар высыпался весь. Зелье сделалось черным. Трин вяло подумала, что вот сейчас завоняет, а густой болотный запах так просто не выветришь, да и домочадцам его наличие так просто не объяснишь.

Но вони не было. Зелье вдруг мигнуло ядовито-зеленым. Затем золотисто-оранжевым. После засияло нежно-сиреневым, почти розовым. И наконец сделалось прозрачным.

Магический процесс явно завершился удачно. Зелье было готово к употреблению. Оставалось выяснить, к какому именно.

В этот момент из столовой послышался азартный крик Кристофа:

— Ага! Загоняй его ребята! Держи!

После послышался грохот, звон разбитого стекла и радостное гиканье мальчишек.

Трин взяла себя в руки. Накрыла кастрюлю крышкой и поспешила из кухни. Зелье может подождать, а вот за сражающимися с пылевым драконом мужчинами семейства Хольман нужен глаз да глаз.

Глава 21

Амма

Сознание возвращалось плавно. Постепенно. По капле.

Сперва Амма почуяла одуряющий запах сирени. Сладкий. Терпкий. Чуть резковатый.

Затем ощутила мягкость и тепло шерстяного пледа, что укрыл ноги, укутал колени, обнял плечи.

Только после этого она попыталась понять, где она. Да и как она? Она стоит? Лежит? Сидит? То, что она не стоит, Амма поняла довольно быстро, а вот выбор между лежит и сидит пришлось делать довольно долго. В конце концов Амма решила, что она расположилась полулежа. Или полусидя. К тому же ее явно покачивало. Она расположилась в лодке? На качелях? Кто-то баюкает ее на руках. Не похоже.

Теплый ветерок обдувал лицо и щекотал ноздри уже узнанным ароматом сирени. Амма вздохнула несколько раз и попыталась приподнять веки. Глаза открыть не получилось. Зато в сознание хлынули звуки. Много. Разных.

Мерное поскрипывание, пение каких-то пичуг и голоса.

— У моей младшей сестры был дар, — грустно сказал усталый мужской голос. — Она не была пифией. Нет… Но могла находить утерянные вещи… Или людей… Говорят, что это родственные способности: предсказатели, поисковики… Каждый раз после того, как она интенсивно использовала свой дар, ей нужно было некоторое время побыть в тишине и одиночестве. Для восстановления.

— А где сейчас ваш сестра? — спросил звонкий девичий голос, когда пауза слишком затянулась.

Голоса были знакомы. Амма вновь попыталась проморгаться. В этот раз не без успеха. Ресницы наконец-то удалось слегка разлепить. Когда глаза привыкли к дневному свету, первым, что Амма смогла разглядеть, была качающаяся перед самым носом гроздь сирени.

— Она… Ее больше нет, — произнес норр Штиплер, которого Амма увидела, чуть повернув голову.

— О-о-о! Мне так грустен! Так печален! — сдвинув бровки домиком, протянула Паулина, которая тоже, оказывается, была здесь.