Земля обреченная

— Зовут меня дон Альберт, я рыцарь и путешествую по миру. Ваш город был на моем пути. Со мной мои друзья — дон Ярый и мастер Нак.

Стражник смерил взглядом меня и старика, остановившись на Совенке, который спрятал голову под крыло и спал, не забывая при этом крепко цепляться когтями за мою куртку.

— Предъявите ваши верительные грамоты.

— С каких это пор благородному человеку не верят на слово?

— Ладно, — стражник тяжело вздохнул. — Запрещенные предметы везете?

— Нет, — несколько обиженно ответил Альберт.

Я готов был поклясться, что он с удовольствием провез бы что-нибудь, да только не подумал об этом вовремя.

— Вы знаете, что в нашем городе запрещено ношение оружия всем, кроме солдат великих Королевств?

— С каких это пор? — с удивлением спросил Альберт.

— Уже три месяца. Поэтому, если вы хотите попасть за эти ворота — вы обязаны сдать копье нам на хранение, а меч и прочее оружие, как ваше, так и ваших спутников, будет опломбировано на все время вашего здесь пребывания.

Альберт попал в странную ситуацию. Без оружия рыцарь — не рыцарь, но, с другой стороны, иначе в город не попасть.

Стражник понял его сомнения и хитро улыбнулся.

— Благородные доны всегда могут между собой договориться, не так ли?

Я чуть раньше Альберта сообразил, что именно имеет в виду стражник, и толкнул молодого рыцаря в бок, прежде чем тот успел ляпнуть что-нибудь такое, после чего в город пришлось бы проникать уже другим методом. Руку я себе слегка отбил о доспех, но желаемого результата достиг. Альберт проглотил готовое уже вырваться высказывание, которое вряд ли пришлось бы стражнику по вкусу.

— Конечно, благородные доны всегда должны помогать друг другу, — ухмыльнулся я. — Не отойти ли нам в сторонку?

Стражник кивнул, довольный моей понятливостью. Я слез с Урагана и прошел вместе с доном Кеном в небольшое караульное помещение.

— Служба ваша трудна и утомительна, — начал я издалека. — Почему бы вам и вашим друзьям не выпить сегодня за наше здоровье?

— Благородный дон виден издалека, — кивнул стражник. — Я приметил вас давно, вы могли сразу подъехать ко мне, а не жариться рядом с этими плебеями! Я, конечно, имею в виду не ваших достойных спутников, а прочий сброд.

Мои старания остаться незамеченными с треском провалились. Скорее всего, стражник польстил мне: заметил он дона Альберта, а не меня, да его сложно было не приметить. Надо было думать о скрытности прежде, чем въезжать в город рядом со сверкающим рыцарем.

— Понимаете ли, у моего друга, с которым вы уже имели возможность побеседовать, есть обеты, и мы как раз помогали ему выполнить один из них!

— И что же это был за обет? — с любопытством спросил стражник. Видно, рыцари заезжали в Ольстин не так часто, и поговорить об их привычках было ему интересно.

— То был обет терпения! — пояснил я. — Два часа на солнце в таких латах — это большое испытание! Рыцари — странные люди, я сам не всегда понимаю, что ими движет…

— Точно, — с жаром подтвердил стражник. — Это надо же придумать — так себя мучить… обет терпения… ваше предложение очень заманчиво, светлейший дон, мы с друзьями с удовольствием выпили бы за ваше здоровье, но, понимаете, платят нам не очень много… а за таких уважаемых людей, как вы, пить нужно только самое лучшее вино!

— В этой беде я с удовольствием вам помогу! Сколь дороги в вашем замечательном городе хорошие напитки?

— Думаю, три серебряных монеты будет достаточно, чтобы мы могли вспоминать вас весь вечер, поднимая в вашу честь бокалы с самыми наилучшими пожеланиями! — объяснил стражник местные тарифы. — Но это только ради вас, светлейший! И ни в коей мере не стоит расценивать это как-либо иначе!

— Да что вы? Конечно же нет! Вот вам золотой, вспоминайте нас сегодня добрым словом!

Стражник заулыбался. Золотой у ростовщиков можно было поменять на пять серебряных монет, так что моя щедрость ему понравилась.

— Но только поймите, мой друг и я как люди благородные не можем позволить себе быть безоружными…

— Конечно, дон, я вас понимаю. Думаю, вам дозволено будет не сдавать копье!

— без пломб…

— И безо всяких пломб! Счастливого пребывания в Ольстине, дон. Если чем-то смогу вам помочь, ищите меня здесь. Моя смена день через день. Дон Кен, не забудьте.

— Договорились!

Мы вышли обратно а улицу, и дон Кен кивнул солдатам, чтобы нас пропустили.

Альберт тронул поводья коня, искоса на меня поглядывая. Видно, молодой рыцарь не совсем понимал, как получилось так, что сначала было все нельзя, а потом вдруг стало можно.

Я не стал ему рассказывать о многолетнем опыте общения с гаишниками, просто сделал глазами знак помолчать.

Мастер Нак, по-моему, вообще не заметил произошедшего. Он спокойно въехал вслед за нами, дружелюбно кивнув стражникам. Те благожелательно ответили ему тем же самым.

Ольстин был небольшим приграничным городком в западной части Мельоны. Далее на западе находились владения диких кочевников — Степь, подчинить которую даже у Королевств пока не хватало сил. Кочевники свободно перемещались по своей территории и полностью ее контролировали, совершая периодические вылазки в глубь континента. Впрочем, в последнее время случалось это не часто, видно, постоянные стычки с солдатами Королевств ослабили даже многочисленные кочевые племена.

— Тут наши пути расходятся! — заявил мне мастер Нак. — У нас есть свои дела, у тебя — свои. Книжника Адеруса ты найдешь на улице Трех Повешенных, что недалеко отсюда. А если будет у тебя желание повидаться с нами, приходи в гостиницу «Жирный хряк». Мы пробудем в городе некоторое время, думаю, еще увидимся! Удачи тебе!

Мастер Нак тронул поводья своего коня и поехал прочь. Альберт несколько смущенно кивнул мне на прощание, видно, его слегка задели манеры учителя. Но мне так было даже удобнее. Попутчики мои — люди, безусловно, крайне интересные, но и проблем с ними было не счесть. А мне сейчас требовалась скрытность и незаметность. Тем более, помня приказ Вероны, еще нужно было сообразить, как наладить контакт с людьми из гарнизона. Жаль только, что так и не удалось выяснить ничего о том, кем же на самом деле являлись дон Альберт и мастер Нак, хотя некоторые догадки по этому поводу у меня имелись. Но об этом я решил поразмышлять в другой раз, а сейчас сосредоточиться на текущих делах.