Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
И Черствый со своими воинами, в свою очередь, зашагали прочь, оставив Рикке, Изерн и Трясучку одних под капающими дождем деревьями.
— Я слыхала, можно судить о том, насколько был велик человек, по тому, как быстро народ начинает ссориться после его смерти. — Изерн задумчиво прищурилась. — Похоже, твой отец был даже еще более великим, чем я думала.
Рикке тихо покачала головой:
— Я даже не замечала, какой столп меня поддерживает, пока он не исчез. Такое чувство, что отдала бы последний оставшийся глаз, лишь бы еще хоть разок с ним поговорить.
— Этого тебе никто не предлагает, — возразила Изерн.
— Наверное, и к лучшему. Мне понадобятся все глаза,
— Я буду рядом, — сказал Трясучка.
— Все, что скажешь, — поддакнула Изерн, облизнув два пальца и принимаясь скатывать ими ломтик чагги. — Вот только чего ты на самом деле хочешь?
Хороший вопрос… Рикке потыкала кончиком грязного пальца в воспаленную кожу вокруг глаза. Теперь все будет по-другому. И в первую очередь другой будет она сама. Она еще не успела по-настоящему смириться с потерей прежнего облика, и вот теперь у нее отняли отца, и похоже на то, что ее дом может последовать тем же путем.
— Папа говорил, что нужно смотреть на вещи реалистично. И еще он говорил, что, если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, ты должен сделать это сам. Папа сказал, что, когда его не станет, Уфрису понадобятся мой хребет и мои мозги.
— Если так, я назову его проницательным. — Изерн выразительно глянула в ту сторону, куда ушли Красная Шляпа, Оксель и Черствый. — У этих старых ублюдков не найдется и пары крепких хребтов или добрых извилин на всю ораву. Старики, чтоб им пусто было. Они становятся слабыми и упрямыми одновременно, так что хороших идей от них не дождешься, зато с плохих плугом не своротишь.
Она протянула Рикке катышек чагги.
— А когда начинаются проблемы, они начинают трещать так, что только щепки летят.
— Папа сказал, что мое сердце им тоже понадобится, — сообщила Рикке, засовывая чаггу за верхнюю губу.
— Хм-м, — промычала Изерн, скатывая еще одну порцию для себя. — Звучит прелестно. Но у тебя нет ни такого имени, как у твоего отца, ни такой славы, ни, скажем уж прямо, хоть какого-нибудь члена.
— То есть, если у тебя нет члена, ты не можешь позволить себе сердца?
— Нет, если ты хочешь, чтобы что-то было сделано. Уверяю тебя, Черный Кальдер добился своего отнюдь не добротой. — Она кинула катышек чагги в рот и принялась жевать. — Ты должна сделать свое сердце каменным, понимаешь?
Рикке снова тяжело вздохнула:
— Понимаю… Может, глаз у меня нынче вдвое меньше, зато видеть я могу вдвое лучше.
Она присела на корточки и еще раз запустила руку в рыхлую землю. Потом потрепала могилу ладонью:
— Спи спокойно, папа. — Солнце наконец-то вышло из-за туч, и, бросив взгляд к морю, Рикке увидела, как оно сверкает. — Дальше я позабочусь обо всем сама.
Часть V
«Трое могут хранить тайну, если двое из них мертвы».
Сын своего народа
Корабельная обшивка заскрипела о причал, и Лео вдохнул полной грудью доброго воздуха Инглии. После адуанского смога он казался особенно чистым и честным.
На пристани собралась немалая толпа, чтобы поприветствовать его с молодой женой по прибытии в Остенгорм, и хотя погода была серой, вокруг было светло от их улыбок. Кто-то размахивал боевым знаменем со скрещенными молотками Инглии, истрепанным в сражениях. Это навело его на мысли о Красном холме, об их битве на мосту, обо всех
этих людях, марширующих навстречу победе. Он почувствовал нетерпение снова пуститься в поход.4
Б. Франклин, «Альманах бедного Ричарда» (1735). — Прим. пер.
— Они тебя любят, — заметила Савин, не сводя глаз с ликующей толпы.
— Ну ты ведь знаешь, как это бывает. Они любят тех, кто выигрывает сражения.
— Лео, они в самом деле тебя любят!
— Кажется, я впервые вижу, как ты удивляешься.
— Мне доводилось видеть разъяренные толпы и толпы попрошаек, но не могу сказать, что я хоть раз чувствовала, что нравлюсь толпе.
— Сейчас ты им нравишься, могу поручиться.
Она неуверенно подняла обтянутую перчаткой руку и помахала. Приветственный гул усилился. Какой-то мальчишка прыгал возле самого края причала так энергично, что Лео побоялся, что он может свалиться в воду. Савин засмеялась и послала ему воздушный поцелуй. Парень побагровел настолько, что казалось, он вот-вот лишится чувств.
— Клянусь Судьбами, — прошептала она. — Кажется, это действительно так!
Но увы, не всем было так легко угодить. Стоило сходням загрохотать о причал, как из толпы выступили Мустред с Кленшером, сурово хмуря брови. Деваться было некуда, разве что нырнуть в соленую воду.
— Нам необходимо поговорить, ваша светлость! — объявил Мустред.
— Снова проблемы с налогами, — прорычал Кленшер.
— У треклятого Закрытого совета нет ни стыда, ни совести!
— Ни сострадания! Нужно, черт подери, знать хоть какие-то пределы!
Лео скривился. Он-то надеялся, по крайней мере, дойти до своей лорд-губернаторской резиденции, прежде чем его снова затянет бюрократическое болото.
— Мы вернемся к этому, господа, но прежде позвольте представить вам мою жену: леди Савин дан Брок!
— Вы, должно быть, лорд Кленшер. — Она грациозно скользнула вперед, протягивая руку. — У вас замечательные сапоги, и, похоже, совсем новые?
— Э-э… собственно, так и есть, ваша светлость… — буркнул Кленшер, склоняясь, чтобы поцеловать ей руку. Он явно собирался выразить свое неодобрение выбору, сделанному Лео, но уже с первых слов это оказывалось не так-то просто. — Я, разумеется, знаком с вашим отцом.
Савин рассмеялась, словно он отпустил ей очаровательный комплимент.
— Могу только выразить вам свои соболезнования! Но я — не мой отец. Я — ваша леди-губернаторша и явилась сюда, чтобы помогать вам всем, чем смогу. Как поживает леди Лизет?
Кустистые брови Кленшера уехали на лоб:
— Вы знаете мою жену?
— Только понаслышке, но мне не терпится исправить это упущение. Моя подруга Тильда дан Рукстед — ее племянница, как вы, наверное, знаете, и она отзывается о ней в самых хвалебных выражениях! Насколько я понимаю, у нее какие-то проблемы со спиной?
— Ну… она…
— Я взяла на себя смелость привезти с собой целебные соли, которые, как мне говорили, просто творят чудеса!
Зури проворно вытащила из сумочки банку с цветным порошком.
— Вы… невероятно внимательны, — выдохнул Кленшер, окончательно обезоруженный.
— А вам, лорд Мустред — какие потрясающие усы! — я привезла только что изданный труд по геральдике Инглии и Старикланда, надеюсь, у вас его еще нет?
Зури передала Мустреду книжку, и тот любовно погладил ее по корешку.