Земной муравейник

– Очевидно, ни Сальвахэ, ни его техники не смогли восстановить эту часть изображения. Но оно есть, и мы, используя новейшее оборудование, смогли его реконструировать, так что теперь можно видеть продолжение, – сказал агент.

Картинка появилась снова. На этот раз чудовище было гораздо крупнее, формы несколько изменились. На массивом черепе выделялись два симметричных выступа наподобие отростков оленьих рогов. У него сформировалась дополнительная пара рук в грудной части. О громадных размерах твари можно было судить по шкале, впечатанной в изображение голограммы. Стены помещения были теперь покрыты спиралевидными разводами блестящего черного материала, а пол – завален яйцами размером с бак для мусора.

– Бог мой! Да это же матка! – проговорил Орон.

– Похоже, она не нуждается в оплодотворении, – добавил агент.

Орон покачал головой:

– Это подтверждает мою теорию, что в условиях изоляции для продолжения рода матка может развиться из самца. Гормональные изменения являются и причиной и следствием подобной трансформации.

Чудовище показало зубы, глядя прямо в камеру. Изображение исчезло.

Орон ждал продолжения.

– Это все, что было в украденной записи, – сказал агент.

– Милая крошка! Чудный подарочек! Надо забрать и его, и яйца. Я приму меры: мы захватим лабораторию в Лиме, прикрывшись интересами безопасности, – сказал Орон.

Агент покачал головой:

– Слишком поздно.

Орон нервно замигал:

– Что? Что вы имеете в виду?

– Смотрите.

Агент снова поиграл кнопками, в воздухе появилась новая картинка.

– Вот это снято с мониторов службы безопасности исследовательского комплекса в Лиме. Обратите внимание на дату.

Орон посмотрел на красные цифры в углу изображения – это было вчера, около часа ночи.

– Очевидно, Сальвахэ держал Пинара под наблюдением или имел информатора в местной полиции. Как бы там ни было, он понял, что мы его нащупали. Взгляните, как развивались события в перуанской лаборатории Байонэшнел, пока мы допрашивали Пинара.

На изображении появился участок забора с воротами и контрольно-пропускным пунктом.

Внутри домика скучали два охранника.

– Смотри-ка! – сказал один другому.

Оба охранника вскочили. Камера показала приближающийся грузовик – старинный, скоростной, тридцатитонный. Он на большой скорости мчался к воротам.

– Остановись, ты, задница! – закричал один из охранников.

Грузовик ударил в ворота. Они были сделаны из толстых брусьев, увитых стальной сеткой, но под ударом многотонного грузовика, движущегося со скоростью пятидесяти километров в час, прогнулись, болты крепления вылетели, сетка натянулась. Однако замок устоял. Грузовик остановился. Из разбитой кабины выползла раненая женщина, одетая в балахон, и с трудом поднялась на ноги. Компьютер системы безопасности навел на нее камеру крупного плана. Лицо женщины было окровавлено, руками она прижимала что-то к груди – нечто круглое размером с тарелку. Один из охранников нажал кнопку тревоги, взвыла сирена. Второй выхватил пистолет и приказал женщине остановиться. Она продолжала идти. Когда охранник поднял пистолет и приготовился стрелять, женщина взорвалась. Изображение побелело.

– Боже! – только и сказал Орон.

– Мы определили эту бомбу как заряд для разрушения зданий с пятитонным эквивалентом, – пояснил агент. – Он разнес будку, грузовик и двадцать шесть метров ограды.

Следующий фрагмент записи был сделан патрульным роботом. Изображение, переданное им, несколько покачивалось из-за того, что гироскопы в камере не могли справиться с толчками, когда робот перебирался через канавы. Орон смотрел затаив дыхание.

Робот передал предупреждение в сторону приближающегося явно украденного автобуса, набитого людьми. При объявлении тревоги роботу предписывалось открывать огонь по нападающим. Вот он начал поливать автобус из своих двух десяти миллиметровых пулеметов – его камеры показали, как пули пробивают отверстия в толстых пластиковых стенках автобуса. Было очевидно, что люди внутри автобуса гибнут, но робот продолжал стрелять, целясь в водителя. На детекторах робота снова замигал сигнальный огонь, и он успел среагировать на новую цель, повернувшись вокруг своей оси, но тут же был сбит машиной на воздушной подушке, мчавшейся на полной скорости. Раздался взрыв, уничтоживший и робота, и машину, и водителя, умершего с улыбкой.

– Следующий фрагмент мы получили со спутника, направленного на эту область, – сказал агент.

Этот эпизод был снят сверху, и картинка получилась довольно размытой. Компьютер, повышающий качество изображения, смог лишь незначительно улучшить его. Три автобуса приближались к большому зданию в центре кадра. Роботы защиты стреляли по ним.

Первый автобус подъехал к входу в комплекс. Десять или двенадцать фигур в балахонах выскочили из него и бросились к дверям. Орон не мог определить, мужчины это или женщины, хотя это не имело значения. Террористов тут же срезали огнем из здания. Еще группа боевиков появилась из автобуса, еще больше – из следующего, и четвертая волна – из последнего. Почти все они были убиты. Почти все.

Но один человек, ковыляя, добрался до входа и тут же взорвал себя. Фильтры телекамеры спутника позволили увидеть сквозь белый дым взрыва разлетающиеся во все стороны клочья тела; было видно, как полетели по воздуху обломки стены здания и повалил дым.

– Сорвана дверь и убиты охранники, – объяснил агент таким тоном, как будто речь шла о меню его завтрака.

На автобусах подъехали новые группы террористов. Изображение закачалось.

Агент пояснил:

– Это спутник выходит из зоны видимости, происходившее в следующие несколько минут снять ничем не удалось. Продолжение заснято камерами компьютера системы охраны. Смотрите.

Единственный охранник, лежа на полу с оторванной ногой, вел огонь из пулемета, содрогающегося в его руках. Он водил стволом из стороны в сторону, целясь в группу одетых в балахоны людей, с улыбкой идущих навстречу смерти. Не менее десятка их было убито прежде, чем пулемет замолчал, – кончились патроны.

Далее камера очень четко показала женщину, наклонившуюся над раненым охранником и вонзившую ему в глаз лезвие тонкого длинного ножа. При этом она улыбалась так, будто на нее снизошла благодать. В поле зрения появилась еще одна группа людей.

– Остановим кадр, – предложил агент.

Изображение движущихся фигур замерло, превратившись в как бы написанную маслом картину, но очень ясную и резкую.

– Отличная оптика, – заметил агент и показал на одну из фигур на голограмме:

– Видите, вот этот, второй справа?

Орон кивнул.

– Это Сальвахэ.

Орон долго рассматривал бородатого человека. Он вовсе не выглядел фанатиком. Да и как должен выглядеть фанатик? Он что, должен быть придурком, брызгающим слюной от ярости.

– Продолжаем воспроизведение записи.

Появилась еще группа людей в балахонах. Орон прикинул, что при нападении уцелело по крайней мере тридцать пять – сорок человек.

– Мимо этой камеры прошло тридцать семь, – сказал агент, как бы прочитав мысли Орона.

Теперь камера показывала изображение двери, на которой крупными буквами было написано: «Опасность, биологический эксперимент. Допускаются только имеющие разрешение». Два мертвых охранника лежали на полу. У одного из них из глаза торчал тонкий длинный нож. Рядом распростерлись пять фигур в балахонах.