Зеркало любви
Шрифт:
Простая ночная рубашка до пят - хорошо хоть тут Матильда соображает, что сама одета чуть иначе. А вот красное пятно на груди у них у обеих одинаковое. У Матильды измазано свадебное платье, у Малены - ночнушка... и что тут происходит?
Выяснить это девушка не успевает, Малена бросается ей на шею.
– ТИЛЬДА!!!
– МАЛЕЧКА!!!
Две сестры вцепляются друг в друга клещами, и только минут через пятнадцать начинают соображать. Малена вся дрожит, и Матильда гладит ее по волосам, ощущая себя старшей и сильной. Когда рядом есть кто-то кого надо защищать...
Да
Амальгаму их об кислоту три раза!
***
Девушки успокаиваются еще не скоро. Матильда, плюнув на все, раздирает на тряпки свадебное платье, и стелет его на зеркальный пол.
– Садись.
– Тильда, где мы?
– В... в большой заднице. Подозреваю, что так. Что ты помнишь со свадьбы?
Найдя сестру, Матильда уже начала сопоставлять и взвешивать.
– Анжелику. С... пистолетом?
– Ага, эта дебилка стреляла в нас. Надо полагать... видишь, где пятно?
– Д-да... зеркало?
– Однозначно, зеркало.
– Пуля его пробила, разбила...
Матильда задумалась.
– Разбить - определенно разбила. Но не пробила, это уж вряд ли. Я это зеркальце помню, его вместо бронежилета употреблять можно, там оправа - дай Боже...
– Думаешь?
– Примем за гипотезу. Мы живы, а вот зеркалу пришел полярный лис. Песец, то есть. Моему. А что с твоим?
– А что с ним?
– Можно только догадываться. Но судя по твоей ночнушке...
– Ой. Да...
– Ты спала, я бодрствовала, что там ночью произошло - черт его знает. Но похоже, что расколотили два зеркала.
– Одновременно?
– В природе еще и не такое бывает, - со знанием дела ответила Матильда.
– совпадения... вряд ли. Ты нашла свое зеркало - я свое. Ты оцарапала руку - и я тоже. Мое зеркало разбилось, и твое, надо полагать - тоже.
– И что нам теперь делать?
– Малена, кажется, решила разрыдаться и уже предварительно засопела.
– Думать, - утвердила Матильда.
– Думать и только думать, потом прыгать будем.
– К-куда?
– Не куда, а зачем... так, если эта тряпка идентична... хорошо, что я всяких фентезятин насмотрелась. Где она, черррррт!
– Кто?
– Вот!
Матильда торжественно предъявила булавку, которую лично подколола к подолу платья головкой вниз. От сглаза.
Суеверие?
Да и фиг с ним, просто когда еще человеку не позавидовать, как в день свадьбы? И вообще, значит булавка - суеверие, а общаться со своей половинкой из другого мира, это суровая реальность, ага...
– Давай сюда палец.
Мария-Элена кивнула.
– Ой.
Матильда проколола ей палец, потом так же кольнула свой, подождала, пока выступит алая бусинка крови...
– Давай сюда руку. Чтобы кровь соприкоснулась.
– Х-хорошо...
Чутье девушку не подвело. Кровью это началось, и кровью продолжилось.
Стоило рукам девушек соединиться...
***
Это было похоже на удар молнии. Ясность, простая и беспримесная, которая открывается...
вот смотришь иногда - и звучат слова. И ты понимаешь - это истина.Или говоришь что-то такое, словно на миг Пифия отдала тебе свой дар, то ли в награду, то ли в проклятие...
Это бывает.
И сейчас девушки осознавали на двоих одно и то же.
Миры чем-то напоминают зеркальный шар со множеством граней, их зеркала связали два мира. Но если бы Матильда и Малена не были отражениями друг друга, ничего не получилось бы.
Они одинаковы.
Не сестры, нет... если бы можно было провести генетический анализ, они были бы близнецами. Или - одним и тем же человеком, все же у близнецов есть свои различия.
Зеркала связали их, а разбившееся зеркало... оба зеркала - они порвали эту связь.
Порезали ее в клочья острыми зеркальными осколками. И именно сопротивление вышвырнуло девушек сюда.
Они не хотели, не собирались терять друг друга.
Но...
Матильда, не расцепляя рук, кольнула булавкой еще и другой палец, уже на левой руке. Коснулась кровью ближайшего зеркала.
– Смотри!
Больничная палата.
Какой-то здоровущий прибор в углу.
На кровати свернулась Беська. Рядом, на стуле, сидит Давид. Он держит руку неподвижно лежащей девушки в своих ладонях, и что-то говорит. Что?
Не слышно. Но можно догадаться.
Зовет? Молится?
Люди в таких ситуациях неоригинальны.
– Дай булавку, - попросила Малена.
И в свою очередь коснулась зеркала окровавленным пальцем.
Это - не палата. Это их спальня, в городском доме. И снова - бледная, словно смерть, девушка лежит на кровати, а рядом с ней сидит маркиз Торнейский, и что-то говорит, сжимая ее руку. И...
– Кота он откуда взял?
Серая и хвостатая копия Беськи так же пыталась придушить девушку путем заползания на шею. Лапы вообще по-хозяйски положила, чуть не в рот.
– Значит, и здесь, и там, - подвела итог Малена.
И посмотрела на сестру.
– Что мы теперь будем делать?
– Возвращаться, Малечка.
– Н-но...
Мария-Элена поежилась.
Как и Матильда, в этом зеркальном лабиринте, она понимала главное.
Зеркала - разбиты.
Они больше не смогут поговорить. Никогда...
И она никогда не увидит Матильду, Давида, Беську... никого не увидит... для нее навсегда закроется этот мир. Такой странный, но такой притягательный.
Матильда вздохнула.
– Мы не можем оставаться тут надолго. Без воды человек может прожить три дня, меня-то поддержат, а вот ты умрешь... я не хочу. Черт... я не смогу без Рида! Малечка, ты сделаешь его счастливым?
– Я - не сделаю, - медленно отозвалась Малена.
– не смогу. Только ты...
Здесь и сейчас девушки думали одинаково.
– Только я... и с Давидом я никогда не уживусь, ты же понимаешь...
Малена и это понимала.
Тихая жизнь семейной женщины - не для Матильды, рано или поздно ее потянет на подвиги. Слишком она вспыльчивая, умная, резкая... хоть они и отражения, но такие разные!