Жаба расправила крылья
Шрифт:
– Мама права, - заметила Люси, - В экоистории есть примерно про то же это самое.
Микеле мягко положил ладонь на шею Чубби и пощекотал ее за ухом.
– Любовь моя, тебя еще не утомила политика?
– Ужас как утомила! – согласилась она, - Ребята! Меняем тему! Что угодно! Космос, танцы, секс, кино, китайская каллиграфия, экстремальная охота на крокодилов…
– Мы до сих пор не поставили гамак для камасутры! – в ужасе завопила Рибопо.
– Мы еще даже не придумали, где ставить, - заметила Фэнг,
– Я предлагаю поставить рядом с балконом этого
– Это подарок Ним Гока, - ответила Чубби, - А дизайн придумала Флер. Тебе правда нравится? Только честно.
– Честно. Нравится. Надо же, как я это пропустил, когда был на Тиморе…
– По ходу, их недавно начали производить в Тулуала, - сообщил Оскэ.
– Ясно… - Мак Лоу кивнул.
– Эй!!! – крикнула Рибопо, - Почему опять мы одни работаем!
Гамак для камасутры в боевом положении - просторный пятиугольный лист немного эластичной ткани, растянутый на опорах, поставленных на манер каркаса индейской палатки-tipi – поражал воображение обилием открывающихся возможностей.
– Хэх… - задумчиво произнесла Фэнг, - по-моему…
– По древнему обычаю, - поправила Люси.
– …Надо тестировать, - договорила Флер, - так заведено еще во времена Мауна-Оро!
– Линяем отсюда на два часа, - подвела итог Рибопо,
– …На два с половиной, - уточнила Пума, - это ты такая быстрая, да!
– Хэй, крошка Ру!
– Оскэ повернулся к Флер, - Мелких мы берем обоих, так?
– Ага. И полотенце. Мы с ними поплаваем. А часа через полтора их надо кормить.
…
Экс-майор INDEMI фыркнула и выразительно пожала плечами, глядя в след быстро набирающему скорость катамарану.
– Микки, я только что обнаружила ужасный факт: обе наши девчонки уже выросли и превратились в квази-туземок Океании. Kanaka-hine, как это теперь называется. Они ссылаются на какой-то обычай, хватают моего ребенка, и смываются вместе с моими гостями с моего дня рождения на два с половиной часа! Как тебе это нравится?
– Мне это нравится, - сообщил Микеле.
– Гм… Что именно тебе нравится?
– Ну, в первую очередь, мне нравится одна женщина. Ей очень идет этот саронг, и нефритовое ожерелье. И я думаю: а как эта изумительно красивая женщина будет смотреться в ожерелье и без саронга? Нефрит цвета морской волны на чуть-чуть бронзовой коже, без постороннего фона…
– Милый, скажи честно: ты что, реально решил сейчас тестировать этот гамак?
– Что ты, любовь моя! Как я могу решить это в одиночку?
– Так… - сказала она, - Если я правильно поняла, ты предлагаешь воспользоваться нахально объявленной рекомендацией наших девчонок.
– Нет, любимая! Я предлагаю воспользоваться гамаком. А перед девчонками мы совершенно не обязаны отчитываться. Мы можем им заявить, что читали прессу и любовались на факапов. И пусть они только попробуют задать нахальные вопросы! Я лично нашлепаю обеих по задницам, невзирая на их условно-семейное положение.
– Нет, милый! – сказала она, сбрасывая саронг на спинку кресла-качалки, - если мы нашлепаем им попы, то проявим неуверенность
в себе. Поэтому, если они зададут нахальные вопросы, мы гордо ответим: «Ага, щас!». Кстати, ты умеешь подсаживать красивых женщин в гамак? Я могу и сама залезть, но романтичнее будет, если……
Почти выступающая над водой отмель на коралловом поле – это самое медитативное место на свете. Разумеется, при условии, что у вас имеется надувной рафт с навесом, защищающим от экваториального солнца.
– У нас осталось около часа, - сообщил Мак Лоу, после того, как оба младенца были общими усилиями выкупаны на мелководье, вытерты, и пристроены на кормежку.
– Глюкеан Утцлху! – заявила Фэнг, - Ты обещал рассказать!
– Ладно. Обещал, так обещал. Кто помнит школьную химию?
– Наверное, я, - призналась Люси.
– Тогда для тебя не составит проблемы объяснить, что такое водный коллоид смеси гидроксидов кремния и алюминия.
– А что объяснять? Это такая фигня, типа желе, которым можно что-нибудь склеить. Например, бумагу. Если потом не слишком трогать, то будет держаться.
– Правильно. Теперь, давай запихнем это желе в большую колбу, накачаем туда смесь газов: водород, азот, метан, аммиак и водяной пар, и начнем методично пробивать это электрическими разрядами киловольт по двадцать, постоянно взбалтывая. Что будет?
– Это эксперимент Миллера - Юри, середина прошлого века, - почти не задумываясь, ответила Люси, - мы про него учили в 5-м классе и даже делали в лаборатории.
Молекулярный генетик неопределенно качнул головой.
– Ответ почти правильный, но не совсем. В том эксперименте состав газовой смеси несколько отличался, а в жидкой фазе была исходно только вода, а не коллоид. Но сходство с нашим случаем достаточно близкое. Итак: что же получится, а?
– Ну… - она задумалась на минуту, - …Всякие аминокислоты, еще спирт и сахар, и кусочки ДНК… Или РНК? Короче, те четыре фигни, которые в них все кодируют.
– Нуклеотиды, - подсказал Мак Лоу.
– Ага! – обрадовалась она, - А потом все это долго склеивалось и расклеивалось по естественному отбору, и получились самые простые микроорганизмы.
– Да, - согласился он, - примерно так представлял себе это Гарольд Юри, один из величайших физхимиков XX века… А его студент, Стэнли Миллер, придумал эту простую лабораторную установку. Кстати, студентом Юри был и Айзек Азимов, знаменитый фантаст, впервые поднявший тему Немезиды и жизни на планетах в ее системе… Теперь, попробуем понять, чем отличается ситуация на древней Земле и ситуация на Ктулху.
– Живой ветер Немезиды, - сказал Оскэ, - В смысле, поток водорода и метана, если я правильно понимаю, что вылетает из атмосферы Немезиды и попадает на Ктулху.
Мак Лоу вытащил из сумки сигару и утвердительно кивнул.
– Верно. Это одно важное отличие. На древней Земле свободный водород и метан в атмосфере исчезли за два миллиарда лет химической эволюции. На Ктулху эти газы постоянно поступают в атмосферу, и связывают кислород, если он там появляется. Результат: совершенно другие химические условия. А что еще?