Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 2
Шрифт:
Какой-то рыночный насмешник, выслушав мадам Русс, поинтересовался было, уж не из-за этого ли парня Дева не хочет замуж, но сразу же о своих словах и пожалел. После того, как возмущенный хор кумушек излил на него все проклятья, которые пришли им на ум, сама мадам Русс, презрительно плюнув ему под ноги, заявила:
– Не о любви она думает. И тебе бы безбожнику пойти к ней, поклониться. Вот только на порог-то к себе я тебя всё одно не пущу…
Судебное разбирательство тоже прошло быстро и вполне ожидаемо. На все вопросы судейских чиновников Жанна отвечала вежливо, толково и очень складно, тогда как обиженный отказом
Кончилось дело тем, что, поморщившись с досадой на очередное упрямое «обещали», судья повернулся к Жанне с явной благосклонностью, и объявил, что, коли девушка парня в глаза не видела, так и обещать ему сама, лично, ничего не могла. А раз не обещала, так и замуж идти не обязана.
– Он настолько умело повторил мои слова, всего лишь переставив их местами, что со стороны казалось, будто судья сам до всего додумался, – смеясь рассказывала потом Жанна.
Она действительно совсем не испугалась ни судей, ни людей, толпившихся за дверьми. В зал их не пустили по просьбе отца Мигеля, который, с присущей его сану заботой, пожелал оградить и без того униженного отказом парня от нового унижения. На самом же деле, монах попросту боялся, что кто-то заметит подмену – мало ли что, какой-нибудь житель из Домреми запросто мог оказаться в Туле. Поэтому и Жанне он велел ходить на заседания суда в длинном плаще с большим капюшоном, а сам зорко и немного испуганно озирался, идя следом.
Но обошлось.
И даже повезло, потому что в обратную дорогу удалось пуститься с большим обозом, направлявшимся в Нанси. Из этих людей Жанну, жительницу Домреми и Шато д'Иль знать никто не мог, но о Деве они слышали и согласились сделать большой крюк, аж до развилки на Вокулёр, лишь бы с девушкой ничего не случилось по дороге.
– Поверить не могу – вот уж не думал что доживу когда-нибудь, – ликовал пожилой крестьянин, усадивший их на свою телегу. – Мне ж про Деву-Спасительницу ещё мать покойница рассказывала… А правду говорят, что ты и лечить можешь?
– Нет, не могу, – ответила Жанна.
– Жаль, – огорчился крестьянин. Потом закатал рукав и, демонстрируя язву на сгибе локтя, доверительно сообщил: – А то у меня вон какая страсть. Уж и не знаю, как извести.
– Молиться тебе надо… Иди в аббатство Сен-Мишель, отслушай мессу… Да попроси настоятеля, чтобы показал тебе источник, из которого они берут воду. Промой в нем свою руку, это должно помочь, – уверенно сказала Жанна.
Крестьянин благоговейно уставился на девушку.
– Вот спасибо тебе, родная! Коли поможет, всю семью заставлю за тебя молиться!
– А если не поможет? – тихо спросила Клод – Не будешь молиться? Или скажешь, что она самозванка?
– Зачем же сразу самозванка? – смутился крестьянин. – Просто без руки я в хозяйстве совсем непригоден, а лечить никто не берётся. Вот и подумал – ежели нашему дофину только чудо поможет, так и мне отчего же счастья не попытать?
Он с вызовом посмотрел на Клод, но от её ответного взгляда смутился, почему-то, ещё больше и замолчал.
А она, когда никто не мог видеть и слышать, придвинулась к Жанне, взяла её за руку и огорчённо прошептала:
– Бедная ты, бедная! Как же много начнут теперь от тебя требовать. Может, и Бог так же несчастен, потому что и от него все всё требуют, а по-настоящему любят не все.
И, любят-то как раз те, кто не требует ничего.Жанна вздохнула, не находя ответа, а Клод обеспокоенно спросила:
– Ты уверена, что источник этому человеку поможет? Откуда ты про него знаешь?
– Мне Рене рассказал. Помнишь, я говорила – тот, кто меня всему учил… В этом источнике все раны заживают, он сам проверял.
– Хорошо…
Больше до самого конца пути никто к Жанне ни с какими просьбами и расспросами не приставал. То ли крестьянин тот предупредил, чтобы не ляпнули лишнего, как он, то ли сами по себе робели и тихо переговаривались на её счет, бросая робкие взгляды. Но незадолго до развилки, все же не утерпели, подошли и смиренно попросили благословения.
Не умевшая ничего такого Жанна обратилась за помощью к отцу Мигелю, а Клод и господин Лассар, чтобы не мешать, отошли в сторонку.
– Ну, и что теперь? Снова пойдете в Вокулёр? – спросил Лассар, наблюдая за тем, как церемонно, один за одним, крестьяне подходили к Жанне, которая для каждого произносила слова благословения, повторяя их за отцом Мигелем,
– Пойдём, – твердо сказала Клод.
То, что происходило на её глазах, выглядело почти величественно, из-за пронизывающей всю сцену предельной искренности и веры.
– Теперь мы не можем не пойти. И не уйдём, пока не убедим господина де Бодрикура.
– Значит, надо искать дом в Вокулёре.., – вздохнул господин Лассар.
Он собирался поговорить об этом с Мигелем, когда тот закончит, но монах сам подошёл с лицом каким-то странным и, дождавшись, когда его спутники распрощаются с крестьянами, быстро проговорил, не глядя им в глаза:
– Ну, вот… Теперь, когда до поместья д'Иль осталось рукой подать и всё позади, я могу оставить вас со спокойной душой.
– Ты уходишь?! – испугалась Клод.
– Пора и мне помочь вам, хоть чем-то, – вздохнул монах. – Пойду к его светлости, герцогу Карлу. Может, удостоит меня аудиенции и позволит рассказать о Деве и о том, как в неё здесь поверили…
– Не надо! Не уходи! После Рождества мы снова пойдём к господину де Бодрикуру, и в этот раз всё получится.
– Нет… Когда ещё такая оказия представится… Пойду.
Отец Мигель печально улыбнулся девушкам, перекрестил их и поклонился господину Лассару. Потом поспешил за удаляющимся обозом, удивляя самого себя тем раздражением, которое вызывали в нём воспоминания о лежащем в сумке письме от герцогини Анжуйской с предписанием немедленно отправляться в Нанси, к герцогу Карлу, куда, совсем недавно, приехал её сын Рене.
Франция. Орлеан
В самом начале октября взбешённый невнятной полуудачей на границе Шампани и Лотарингии герцог Бэдфордский двинул армию на Орлеан.
Вёл её Томас Монтаскьют, до сих пор не утоливший свою жажду мести. К поражению под Боже добавилась неудача под Монтаржи, когда Жан Бастард вместе с Ла Иром в сентябре двадцать седьмого года ловко и быстро отбил его отряды от стен города, так и не позволив заключить Монтаржи в кольцо осады. Теперь четвертому графу Солсбери предоставлялась возможность взять реванш. И он шёл на Орлеан обстоятельно, зло, учитывая все прошлые ошибки.