Жанна д'Арк из рода Валуа

– Мы пажи Девы, – гордо ответил Раймон, – и должны быть с ней рядом.

– Рядом, рядом…, – прокряхтел раненный, тяжело поднимаясь с помощью Клод, соскочившей с лошади. – С ней рядом господин Ла Ир, а он сотни таких как вы стоит. Говорю – не суйтесь! От желторотых в бою одни помехи, уж я-то знаю. Во дворцах будете рядом крутиться…

Навалившись на плечо Клод, он наблюдал за сражением посветлевшим от гордости взглядом.

– Давно мы так не бились, парень! Жаль, ногу мне крепко рубанули. Но цела, цела! Подлатаю в городе – у меня там лекарь есть знакомый – и снова в бой… Эй, парень, ты чего?!

Солдат неловко запрыгал на здоровой ноге, рукой придерживая за шиворот оседающую Клод. Слушая его, девушка невольно посмотрела на рану, и перед глазами всё поплыло от вида окровавленной человеческой плоти, развороченной до самой кости, что белела среди заляпанных грязью и травой ошмётков, оставленных чьей-то затупленной секирой. Клод и раньше видела раны, и некоторые были пострашнее этой. Но все те были «потом», после набегов бургундских наёмников, казались неизбежной платой за жизнь, и было уже ясно, с кем случилось, а кого Бог миловал. Эта же изуродованная плоть, именно здесь, в двух шагах от боя, показалась настолько страшной как раз потому, что каждое мгновение текущей жизни, люди делали друг с другом подобное, и увечье ещё могло настигнуть каждого…

– Ты, парень, того… стой! Я ж тебя не удержу…

– Плохо ему, не видишь! – крикнул, подбегая, Раймон.

– Тю-ю, – присвистнул солдат, – да это же девчонка!

– Похоже, тебя не только в ногу ранило, – проворчал мальчик, пытаясь уложить Клод на траву.

– А ты, похоже, совсем слепой, – захохотал раненный, но покачнулся, наступил на искалеченную ногу и, со стоном, повалился.

В тот же миг Клод открыла глаза, и, почти сразу, окрестности огласил победный клич воинства, прорвавшего оборону.

– С нами Бог! – захлёбываясь восторгом завопил Раймон, вторя этому кличу.

– Дева! Дева! – забыв о боли кричал солдат.

А Клод, не отрывая глаз от фигурки в белых доспехах, вскочила и побежала к укреплению.

– Куда ты?! Куда?!, – попытался удержать её раненный.

Но девушка даже не обернулась. Только крикнула через плечо:

– Помоги ему, Раймон!

Ей нужно было увидеть Жанну, убедиться, что всё с ней в порядке, и это первое сражение не принесло ни страха, ни боли…

Ещё издали Клод смогла рассмотреть, как виновато подошел к Жанне командующий, как тяжело и незнакомо она на него посмотрела и что-то сказала, и он только кивнул в ответ. А потом, такой же незнакомый взгляд скользнул и по её лицу… Осматриваясь вокруг, Жанна посмотрела на подругу, как на многих других, не узнавая, и Клод остановилась. Что-то новое появилось в этом взгляде. Не злое, не плохое, но настолько чужое, словно проложившее между ними некую границу, что девушка не осмелилась подойти ближе.

Мимо побежали, потрясая оружием, солдаты, и Клод, не зная зачем, побежала с ними.

– Эй, парень, меч потерял! – весело крикнул кто-то рядом с ней.

– Зачем ему, – отозвался другой, – мы этих гадов сейчас голыми руками!

– А куда вы? – пытаясь унять нарастающую тревогу, спросила девушка.

– Вон в ту церковь, – ткнул мечом в воздух тот, что бежал рядом. – Отправим Господу подарок от Девы – недобитых английских ублюдков! Как знали, куда сбежать. Из церкви, на суд Божий, напрямую, как раз и попадут!

Впереди отряда азартно, как будто играясь, бежал рыцарь, которого Клод уже видела и в Шиноне, и в Пуатье. С разгона, он без труда вышиб стальным плечом деревянную дверцу в невысоком заборе и, ворвавшись во двор церкви, первым увидел что-то такое, из-за чего зарычал почти по-звериному. Солдаты же, вбежавшие следом, в первый момент опешили от вида десятка полуголых монахов, которые испуганно жались к стене, теснимые английскими лучниками, грязными от крови и пота. Одежда, которую отняли у клириков, кучей валялась неподалёку, и пара англичан уже примеряла на себя ветхие сутаны.

– Спасите нас! – закричал старший из монахов. – Они хотят сбежать в нашей одежде, а нас убить!

Англичане ощерились пиками и секирами.

– Не по карману выбрали одежонку, – сплюнул де Ре. – Французское платье нынче дорого стоит.

Покрепче перехватив меч, он пошёл прямо на англичан, усмехаясь так, что Клод снова стало не по себе.

– За каждую сутану плату беру я. Кровью. Но лучше – жизнью.

Ближний к де Ре англичанин бросил копьё, а освободившуюся руку поднял вверх. Следом за ним и другие, кто сразу, а кто после раздумий, побросали оружие, и девушка облегчённо выдохнула. Больше всего она боялась, что сейчас начнётся резня. Но тут кто-то из французских солдат заметил среди монахов одного, с тонким воем нянчившего руку, у которой была отрублена кисть. Грязно выругавшись, солдат бросился к англичанам и схватил за волосы первого подвернувшегося – совсем молодого рыжего парня с такими же, как у Раймона веснушками. Запрокинув парню голову так, что колени у того подломились, он выхватил из-за пояса кинжал.

– Не-ет! – закричала Клод и закрыла лицо руками.

Но тьма, в которую она опустилась, тут же взорвалась красными, горячими брызгами, и уши затопил мерзкий булькающий звук.

– Не сметь! – сквозь туман ужаса услышала она голос Жанны. – Вы – солдаты Бога, уважайте церковь! Я не позволю устраивать резню на святой земле!

Жанна верхом, со своим победным знаменем в руке, въехала во двор, и Клод не решилась отнять руки от лица. Она только слушала, как таким же новым, как и взгляд, властным голосом девушка распорядилась отправить англичан в город к остальным пленным, и решилась вынырнуть из темноты лишь когда поняла, что Жанна уехала.

Рыжий парень лежал перед ней в луже крови, скрючившись, как младенец в утробе, из-за чего перерезанного горла видно не было…

– Паж? – доплыл до девушки плохо понимаемый вопрос. – Ты ведь паж Девы, да?

С трудом оторвав взгляд от страшного зрелища, Клод посмотрела туда, откуда спрашивали.

Барон де Ре шёл к ней, лениво закладывая в ножны свой меч.

– Орёшь, как девица. Первый раз на войне?

Клод подавила тошноту и кивнула. От боли внутри ей захотелось согнуться и упасть. Но не при этом же господине…

Де Ре подошёл и носком сапога потрогал убитого.

– Жалеешь его?

– Да.

Барон усмехнулся.

– Действительно, почему бы и не пожалеть? Теперь, когда он мёртв, это смогу даже я. Хотя, не подоспей мы вовремя, жалеть пришлось бы не его. И не его одного, а всех этих.

Он обернулся на монахов, часть из которых, уже одевшись, уводила со двора своего изувеченного собрата.

– Он же только что дышал и о чём-то думал.., – еле выговорила Клод. – Всё это слишком жестоко