Жду трамвая

– Она скучала по тебе, – соврал Ден.

– Не скучала, она меня даже не помнит.

– Вспомнила бы, если бы ты не избегал её всё это время.

Смелости мне не хватило. Когда она пришла в себя в больнице, то очень долго вспоминала родных, а когда мы наконец встретились, то спряталась за своего отца и испуганно спросила его:

– Кто это?

Солнце погасло, стёрлась из памяти конфета на ладошке, а искренняя улыбка сменилась вечной настороженностью, которая проявлялось напряжённой складочкой на лбу. Она забыла меня, забыла что с ней случилось, и я посчитал это знаком. Сам решил вычеркнуть себя из её жизни. Но свет к Наде всё равно не вернулся, улыбаться она не начала, словно той ночью мне всё отдала. В итоге я не выдержал этой пытки. Смотрела на неё и мучился от бессилия. Сбежал в Москву, хотя мог остаться, поступить в наш пед, быть рядом… Я пожалел об этом в первый же месяц, но назад пути не было. Я быстро направил свою безумную любовь в нужное русло, стал безотказным добрячком с периферии. Меня смешила недоверчивая реакция на мою безвозмездную помощь, и вскоре я поверил, что таким образом несу Надин свет. Вот только я не был искренним, потому что только ей одной я хотел светить…

– Не расстраивайся, Юрец. Позвони ей, хочешь номер дам её? – предложил Денис, доставая из кармана мобилу.

Поезд ушёл, и я воспринял это как очередной знак. Вернулся к маме и остывшему супу, отложив своё признание на неопределённый срок, а заодно проморгав мудака Кирилла…

Дома мне ничего не сказали. Опять всё поняли без слов, а утром мама положила мне на подушку билет на поезд и поцеловала в висок. Я ещё долго не мог решиться, а потом…

– Юр…

– М?

Я уже заполнил графы со своими паспортными данными, и наблюдал за Надей.

– Ты точно уверен?

Молча ткнул пальцем в свою подпись и улыбнулся. Я точно уверен. Никогда ещё не было настолько, чёрт возьми, уверен.

– Мне надо будет исправлять зачётку и студенческий билет…

– Просто в деканат зайдёшь и поставишь всех в известность. В зачетке сверху подпишут новую фамилию. Обычное дело.

– Не верится, что мы это делаем.

– Чудовы же. Нам подходит.

Она вывела красивым почерком мою фамилию и шумно выдохнула.

– Поздравляю, – кисло прокомментировала наше решение работница загса, которую сегодняшние рокировки явно не оставили равнодушной. – Четырнадцатое февраля в десять тридцать. Не опаздывайте…

– Не опоздаем, – ответил за нас, потому что моя девочка говорить резко разучилась.

Забегая немного вперёд, мы не опоздали, и целовала меня Надя. Привстала на мысочки и робко потянулась ко мне, забирая последний долг и свой свет обратно. Не весь, конечно. Половину она оставила мне, и теперь мы его делили на двоих.

15

— Не передумала? — немного нервно спросил Юра, теребя в руках свои вязанные варежки.

— Всего пять минут прошло, думаешь, у меня было достаточно времени осознать всю глубину случившегося?

— Первые мгновения самые важные. Именно тогда мы понимаем, что совершили ошибку. Как самоубийца, шагнувший в окно. Или сидящая на диете девушка, запихнувшая в рот что-то очень калорийное, или когда подкидываешь монетку...

— Так, стоп! — положила Чудову руки на плечи и хорошенько встряхнула. — Я уже поняла, что ты силён в метафорах.

— Это было сравнение вообще-то, — поправил меня Юра, тут же превратив моё желание успокоить его в нечто противоположное, но я сдержалась. Он учитель, ему можно.

— Метафора — особый вид сравнения, — процедила сквозь зубы.

— Ну, допустим, — нехотя согласился мой будущий муж, — Но это была не метафора. Союз “как” тебе ни о чём не говорит? Как ты собираешься сдавать практику речи, ты же простой анализ текста не сделаешь.

Он неодобрительно прицокнул и покачал головой, а я в шутку сомкнула ладони на его шее.

— Придушу!

Никакой неловкости, никаких сомнений. Мы дразнились и смеялись, строили планы и решали, что наденем на наш важный день. Сошлись на джинсах и футболках с каким-нибудь приторно-романтичным принтом.

Неловкость вернулась ночью в постели, когда наше неровное дыхание и смущённое молчание начало выдавать слишком многое. Вот только ни я, ни он не решались пересечь невидимую черту, пролегавшую между нами.

— До свадьбы ни-ни?

С наигранным сожалением спросил меня Чудов.

— Опять издеваешься?

— Ага. Мне так нравится, как ты бесишься.

Поджала губу.

— А сам-то? Можно подумать, что не хочешь, — не удалось придать голосу едкости, под конец фразы в нём уже вовсю сквозила надежда.

— Что хочу? — прикинулся дурачком Юрец, и я обиженно отвернулась к стенке. Да ну его.

Через долгие минут пять, а я засекла по тиканью настенных часов, Чудов тяжело вздохнул и прижался ко мне со спины, крепко обняв одной рукой.

— Если тебе ещё интересно, то я очень тебя хочу, одно моё неосторожное движение, и ты это даже почувствуешь.

— А что мешает? — неожиданно спросила сидящая во мне плохая девочка.

— Ну, у нас как минимум нет презервативов. То есть на самом деле есть, если их сдуть и надеть сразу два, а то и три для прочности, предварительно нарисовав защитную пентаграмму. Что скажешь?

И как на него злиться? Смеялась. Чудов смеялся вместе со мной. А потом мы просто одновременно перевели взгляд на потолок, как если бы вместо него над нами вдруг появилось бесконечное летнее небо. Под спинами у нас скрипели доски мостика, где-то переквакивались лягушки, шумел рогоз, и счастье больше не казалось чем-то недостижимым. Оно было рядом, сплетало пальцы с моими, дышало в унисон, засыпало вместе со мной.

*.*.* 

— Не хочу вставать, ну ещё минуточку— ныла в подушку, а Юрец уже вовсю суетился в комнате, отчаянно поправляя время от времени взлохмаченные волосы своей пятернёй.

— Ты на экзамен опоздаешь, а я на работу! —Юра сорвал с меня одеяло, и я подтянула ноги к груди, когда лодыжек коснулся холодок.

— Жестокий.

— Быстро в душ! Мы и так завтрак проспали.

Борясь с очередным зевком, прошмыгала в ванную. Отпуск Чудова очень быстро подошёл к концу. И у меня теперь есть уникальная возможность посмотреть на моего жениха-препода. Открыла дверь пошире и пока чистила зубы, наблюдала, как он смешно прыгает, надевая тёмно-синие джинсы. Белая рубашка, неформальный пиджак с асимметричным воротником сидели идеально. А мой парень красавчик оказывается, начинаю понимать влюблённых в него старшеклассниц. И как мне отпускать его на работу?! Даже слегка закомплексовала, влезая в свои старые шмотки: счастливый, но безбожно растянутый свитер, который ещё не подвёл меня ни на одном экзамене, а брюки с пузырящимися коленями идеально дополнили мой образ бродяжки.

Вот только Юрец всё равно смотрел на меня, как на суперзвезду, а ещё не забыл поцеловать в газели на прощание.

— Жду от тебя пятёрку, — запредельно сексуальным голосом пробормотал мне в губы.

— Надеюсь, ты не так же мотивируешь своих учеников перед тестами, — я испортила момент, Чудов закашлялся, а я показала ему язык и побежала в универ, прикрывая от снега голову папкой с распечатками.

Сложно было скрывать свою радость ото всех, особенно от Оли, которая требовала от меня подробностей о моём совместном проживании с Юрцом. Я отмахнулась от её жарких фантазий раскладушкой, на которой якобы спит мой благодетель, уступив мне целый диван. Одногруппница нарочито разочарованно выдохнула.