Жека

Фотич хотел что-то сказать, но не смог — поплыл, только как рыба открывал и закрывал рот. Похоже, начался отёк мозга из-за перелома черепа. Его подкосило, но он удержался на ногах. Однако Жека вертушкой в висок окончательно добил его, сломав височную кость и шейные позвонки. Фотич как мешок с говном рухнул на асфальт, заливая всё вокруг кровью. Жека пожал плечами, оглянулся, убедился, что никто ничего не видел, нагнулся и обыскал труп. Нашёл около сотни рублей мелкими купюрами — то, что Фотич нарэкетменил со студентов, пачку Мальборо и спички. Положил себе в карман, и быстро пошёл во дворы, осматривая казаны на правой руке. А нормально получилось! Даже следов не осталось! От досок и то больше следов было!

По пути закурил Мальборо. Угостил какого-то мужика-работягу, спросившего сигарету, с гордостью продемонстрировав ему пачку. Мужик с завистью посмотрел на Жеку.

— Ну ты крут, пацан... Такие сигареты смолишь!

На вокзале как всегда. Толпы народу. Играет музыка тут и там, в основном «Ласковый май! и «Фристайл». Жека сейчас был при деньгах, поэтому жопиться не стал, купил МК-60-9, считавшиеся крутыми, на них германская лента стояла и звук писался приличный. Но и стоили они уже 20 рублей. Импортные, Макселл и Сони девяностоминутки стоили по 30 и 35 рублей, что совсем уж дорого. Жека недолго думая купил сразу три кассеты. «Ласковый май» 5-6 концерт, «Ласковый май» 7-8 концерт и «Белые розы», первый концерт.

Гордый собой, положил кассеты в пакет с нарисованной девяткой и пошёл на базар.

Глава 4. Валька

Перед входом на базар стоял мангал, где кавказцы жарили шашлыки. Жека купил шашлык за рубль и бутылку пива за полтинник. У стойки в углу, потихоньку попивал пивко и поедал шашлык, наблюдая за окрестностями. Вкус казался ему божественным. Потом купил ещё горячий беляш за 16 копеек в маслянистой белой бумажке, с аппетитом съел его, поливая пальцы жиром, и только тогда пошёл домой, довольный собой.

Дома сильно не сиделось. Поставил Ласковый май, поотрабатывал удары, растяжку. Потом пошёл на улицу, посидеть у подъезда. Магнитофон с собой взял. Ласковый май играет «Тающий снег», мысли грустные появились, что пора бы и тёлочку завести. Но блин... Это ж сколько денег надо...

— Неплохо у тебя играет, — рядом с ним остановилась красивая стройная брюнетка, готовившаяся зайти в подъезд. Красивая. Как раз такие Жеке нравились. Длинноволосая, в туфлях на каблучке, мини-юбочке, белой блузке. Девчонка жила в их подъезде, всего-то на три этаже ниже, в двушке. Звали её Валька. 16 лет. Ровесница. С дворовыми она не общалась, высокомерно проходя мимо. Знала себе цену. Жила вдвоём с матерью, которая работала в мусарне следаком, как шептались пацаны. Сама Валька училась на юриста в техникуме. Походу, тоже метила по материнским стопам. Пацаны на районе её опасались, и обходили стороной, ухлёстывая за более простыми девчонками.

— Да так... Ничё... Нормально... — смутился Жека, не знавший о чём говорить с Валькой. — Сигарету будешь? Мальборо!

— Не. Спасибо. Я не курю, — девчонка с интересом смотрела на него, ожидая продолжения, и что будет дальше.

— В кино пойдём? — покраснев, выпалил Жека, не зная, куда девать от смущения глаза. Честно говоря, не надеялся ни на что, но девчонка неожиданно согласилась.

— А давай! Куда пойдём?

За речкой как раз открылся огромный видеосалон «Вега», где показывали фильмы на белом экране, почти как в кинотеатре, только меньше, с проектора. И здание было уже отдельное, не в подвале или общаге. На первом этаже открыли кооперативное кафе и ресторан, на втором видеозал. В нём и кресла большие, мягкие. И даже билеты давали. Можно было заранее купить. Правда, стоили они уже полтора рубля, а не рубль, как в простых видеосалонах. Но мест в зале было около сотни, и хозяева снимали за сеанс по сотне-полторы. Почти столько же, сколько в видеосалоне «хранилища» за день. Эти парни снимали за день по штуке. В месяц — 30000 рублей.

— Давай в «Вегу» на восемь сходим, — предложил Жека и опять покраснел. На восемь был последний сеанс, и показывали на нём лишь эротику. Но на шесть они уже не успевали.

Валька ехидно посмотрела на него, но не смутилась, а лишь насмешливо улыбнулась. В её красивых подведённых глазах не было ни смущения, ни какой-то неловкости.

— Ладно. Давай тут у подъезда в семь.

А время-то уже шесть! Только Валька зашла в подъезд и уехала на лифте, Дека как ошпаренный бросился следом, домой. Час всего остался!

Дома помылся, причесался, надел новое бельё и носки, заправив в них штаны, олимпийку. Побрызгался отцовским дешёвым одеколоном, взял двадцать рублей, и стал обуваться.

— Ты куда? На свидание что-ли? — недовольно спросила мать, глядя как Жека облагораживается и мажется одеколоном.

— Да... Я так... Погулять...

— К десяти чтоб пришёл!

— Ладно... Ладно... — пробормотал Жека, думая, что навряд ли так получится, и дома опять будет скандал. Да пофиг...

Пока ждал у подъезда Вальку, скурил пару сигарет и весь извёлся. Придёт — не придёт. Но вот слышно как открылась дверь лифта, и зацокали каблучки. Идёт...

Валька взбила себе причёску, закрепила её лаком так, что волосы словно стоят. Глаза сильно накрашены. Белая короткая импортная курточка с закатанными рукавами. На руках браслеты из больших синих шаров. Варёные джинсы. Белые туфельки на каблучке. Блин... Смотрелась она офигенно. Таких тёлок возят на машинах и на такси, ездят с ними в кафе и рестораны... Жека с тоской понял, что ничего у него, простого пацана с окраины, из многодетной семьи, с Валькой не получится. Слишком высокого полёта она была, слишком много мать ожидала от неё. Ну да ладно, отступать некуда.

— Ну что? Пойдём? — улыбнулась Валька, внимательно смотря на Жеку. — Евгений, что-то ты потерянный совсем.

— Да не. Нормально всё, — покраснел Жека. — Ну чё... Пошли.

Как её брать-то блин? За руку или под руку? И какую руку подавать? Блииин.... Ну ввязался. А... Будь что будет. Однако Валька сама схватила его за локоть правой руки и потащила за собой. Жеке ничего не осталось, как сжать её в локте.

— Нифига как ты накачан, — Валька как будто в шутку сжала ему бицепс, провела рукой по спине и груди. — Блин, ты как железный. Спортом занимаешься?

— Занимаюсь. Карате. Шотокан, — смущённо промямлил Жека, офигевший от такой близости. Девушка именно так, игриво, касалась его впервые в жизни, и это вызвало такой шквал чувств...

— Ну и как успехи? — лукаво улыбнулась Валька, почти прижавшись к нему. — Сколько медалей над кроватью висит?

— Да я это... Так... Для себя. А ты... Чем? — Жека хотел спросить, занимается ли Валька каким спортом, но получилось так себе. Она засмеялась.

— Танцами. Я танцую. Вот так.

Валька отбежала от Жеки, несколько раз крутнувшись словно в вальсе, и рассмеялась. Потом подошла, и снова взяла Жеку за руку. Теперь уже за кисть. Жека, набивший руки об деревяшки и кирпичи, поразился, какая у неё нежная ладонь. Словно... Атлас что ли... Жека покосился на её руку. И ноготки накрашены красным лаком. Блин...

Так и дошли по пустырю до видеосалона. Валька то брала его под локоть, то отпускала, то хватала за ладонь, и он опять офигевал от нежности девичьей руки. Дорог здесь ещё не было — район только строился, и местные натоптали через пустырь широкую тропину, которую ЖЭКовцы подсыпали на время галькой. Жеке-то ничего... Нормально в кроссах идти, а Валька на каблучках то и дело оступалась, и Жека постоянно ловил её. То за талию, то за жопку, один раз ощутил под курткой маленькую тугую девичью грудь. Валька насмешливо покосилась на него. В одном месте по пустырю протекала речка-говнотечка шириной метров пять. Через неё прокинут железный мостик шириной в метр. Валька смело пошла вперёд, таща Жеку за собой.