Желаете разжечь пламя революции?

Основная часть «Воскрешения» состояла из сложного комплекса конструктов, единственной задачей которых был поиск следа души, обитавшей в теле, и создания для неё прочной «нити», по которой она возвращалась в тело. Остаток же составляли банальные, если их можно так назвать, высокоранговые формулы исцеления и регенерации, восстанавливающие тело и накачивающие его жизненной силой, на которую, как на маяк, возвращалась душа.

Иначе говоря, маг в данном случае выступал зодчим, что возводил этот сложнейший, ажурный и хрупкий мостик для возвращения души. Я же… кажется, сам стал им.

Я вновь задавался вопросом, так ли должно работать это заклинание? Должен ли я быть проводником чужих душ, не ошибка ли это? Неужели Лионеллиан допустила промашку, внося заклинание в арканум?

Осознание пришло практически сразу.

Нет, тёмная эльфийка явно не ошиблась. Практически уверен, если она сама использует «Воскрешение» из фолианта, то заклинание сработает привычным способом.

А всё потому что Лион — не апостол.

Наверняка можно придумать много теорий, почему заклинание сработало именно так, а не иначе, но я ни черта не понимал в магии, а потому мог сделать лишь подобный вывод. Впрочем, казавшийся мне вполне логичным. Лионеллиан наверняка пояснит это подробнее и куда запутанней, но пока что меня устраивала и такая простая, как палка, теория.

Вообще-то, она была даже немного разочаровывающей. Если уж тут открывается прямой канал на Небеса, почему бы не дать мне возможность заглянуть на секундочку к Легри и хлебнуть чайку с печеньками? Воскрешение ведь долгий процесс. Сколько я уже таращусь на эти магические нити и то, как под ними что-то растёт и набухает? Понятное дело, это наверняка Мурзик постепенно возвращается в свою бренную оболочку, но куда веселее и приятнее было бы следить за процессом с антикварного диванчика в ротонде, закинув перед этим искомую душу в колодец до тела или как эта ерунда выглядит с той стороны. Почему-то в голову упрямо лезет сравнение с пневмопочтой. Ну да не суть!

Стало быть, тот янтарный огонёчек внутри зелёного свечения — это вместилище души… И, по мере её возвращения, оно увеличивается, принимая былую форму. Но не особо понятно, когда завершится этот процесс. Я тут уже долгонько стою, если так подумать, а оно всё распухает и распухает. Неужели будет увеличиваться прямо до размеров зелёного огня? Кхм… Это займёт время. Успею ли?

Было немного тревожно, но кокон постепенно становился всё больше, а процесс не прерывался. Вообще-то всё это было довольно странно и подозрительно. Я стоял тут уже не меньше пяти минут, но за эту пору Азарат так и не шевельнулась, а страницы Эрмита замерли в том же положении, в каком были на момент появления синего тумана. Неужели время остановилось? Только каким образом? Темпоральной магией я не владею. Более того, я даже не припоминаю, чтобы видел её среди доступных для изучения разделов магии. В заклинании воскрешения тоже ничего подобного не могло быть заложено. Как я помню, Лион вполне себе слышала и ощущала окружающий мир в процессе работы.

Снова какой-то мой личный эффект?

Пока я размышлял об этом, кокон действительно увеличился до размеров окутывавшего его зелёного свечения и что-то тихо дзынькнуло. Словно сигнал микроволновки, только нежнее. И в тот же миг один очень знакомый голос шепнул на ухо:

— Поздравляю с первым воскрешённым, мой апостол.

Синий зыбкий туман и мерцавшие в нём зелёные огоньки исчезли и я чуть не задохнулся от вала захлестнувших меня чувств. В них не было ничего нового. Ощущение полированного дерева в левой руке, щекочущие касания прохладного ветра и его едва заметный шёпот в ушах. Шелест бумаги у фолианта, дыхание Азарат и исходящий от неё жар. Несмелое шебуршание каких-то насекомых, разбуженных от спячки прокатившейся здесь битвой и жаром драконьего пламени, не раз и не два омывшего равнину, испаряя снег и прогоняя холод.

Все эти простые ощущения, незаметные или привычные в обычное время, набросились на меня столь яро и резко, словно желали утопить в себе, но всего секунду или две спустя это прошло, оставив после себя лишь небольшое смятение.

— Что это было, асани? — раздался сбоку голос Азарат и, глянув на неё, я обнаружил на её лице смесь удивления с недоверием.

— Точно-кве! — поддержал её Эрмит, замахав страницами. — Как ты это сделал-кве?!

— Сделал что? — непонимающе спросил я.

— Мгновенное воскрешение!

— Мгновенное воскрешение-кве! — получил я одновременный ответ.

— Мгновенное? Но я же… Аааа, так вот что это было, — я, кажется, отчасти понял, почему во время воскрешения окружающий мир словно замер и дело оказалось вовсе не в темпоральном искажении.

— Это же утерянная техника-кве! — продолжал возбуждённо шелестеть Эрмит. — Я лишь краем уха слышал о ней-кве!

— Ну, на всё воля Богини, что ещё я могу сказать, — пробормотал я, понимая, что более вразумительного ответа дать им всё равно не смогу.

Азарат хотела что-то добавить к словам фолианта, но нас отвлекло глухое и сдавленное ворчание пробуждающегося от смерти монстра. Разлепив веки, он поблуждал взглядом в разные стороны и когда сфокусировал свои буркала на мне, то неожиданно задрожал.

— В… Владыка!.. — с долей ужаса в голосе пробормотал он и, подскочив на трясущихся лапах, припал к земле, словно пытаясь изобразить поклон. — Праштите! Штарый халисш заблуждалша! Наделал ошибок! Было не забавно! Шовшем не забавно! Теперь увидел наштоящую Великую мать и осшознал!

Здоровенный и некогда весьма наглый монстр, уткнувшись мордой в землю, дрожал не хуже мыши и бормотал извинения заплетающимся языком. Выглядело это довольно забавно.

— Значит так, харя, — придерживая посох, я уселся на корточки, чтобы смотреть прямо в бесстыжие глаза халиса. — У нас с тобой будет очень серьёзный разговор на тему того, что ты сотворил, но сначала тебе придётся побегать.

— Сшшлушаюс… — кивнул тот, икнув.

Мне кажется или он вот-вот разрыдается? Что там с ним сотворила Аллегри, раз он теперь в таком ужасе? Избивала тапком субъективную вечность?

— Сейчас ты встаёшь и со всех лап бежишь за своими приятелями, что отправились атаковать другие города. Останавливаешь их. И приводишь сюда. Смирными и послушным. Усёк? — раздельно произнёс я, чтобы то монстра точно дошло. — Сроку тебе до ближайшего заката.

— Понял. Тогда… я побежал?

— А ты всё ещё здесь?

Даже не подозревал, что Мурзик способен так быстро бегать. Я не успел встать с корточек, а он уже сверкал пятками на весьма приличном от меня расстоянии.

Я ожидал увидеть на лице Азарат жуткое недовольство, но, обернувшись к ней, обнаружил, что она смотрела вслед халису неожиданно задумчивым взглядом.

— Почему он начал так тебя бояться? И что ты ему сказал? — спросила она.

— Посмертная аудиенция у Богини вправляет мозги любому, — кратко пояснил я. — Теперь он безоговорочно подчиняется мне. Так что я отправил его остановить других монстров и привести сюда. Когда вернётся — допросим.

— Если он был у хозяйки мира, разве не могла она сама узнать всю нужную информацию? — испытующе прищурилась драконесса.

— А у вас, драконов, что — лично Кетцалькоатль решает все мелкие проблемы? — поинтересовался я. — Не неси ерунды.