Желание герцога

— Ну, это совершенно другая тема.

Габби покраснела, и Лиллиан захотелось взять назад свои грубые слова. Она иногда забывала, что ее подруга моложе, намного чище и в этой жизни больше защищена от тревог и забот.

— Все это не имеет никакого значения, — вздохнула Лиллиан. — Потому что этот человек интересует меня только как источник информации о его отце. Каким бы ни был его интерес, я не отвечу ему взаимностью. Я просто не могу, даже если бы захотела. Это было бы предательством по отношению к моей семье.

У Габби был такой вид, словно она не вполне верила словам Лиллиан, но спор не затевала, только бросила взгляд на часы.

— О Боже, пора идти на бал. Ты готова?

Лиллиан бросила последний взгляд в зеркало. Она выглядела достойно, но наряд не бросался в глаза. Ну что ж, просто идеально, чтобы смешаться с толпой, если Саймон позволит ей это сделать.

И все же, когда они выходили вместе с Габби из комнаты, Лиллиан захотелось, чтобы у нее было такое же ослепительное платье, как и у подруги. Ей захотелось, чтобы и у нее было что-то такое, что заставило бы ее почувствовать себя красивой, что-то такое, что хотя бы на несколько часов вычеркнуло бы из памяти истинную цель ее присутствия здесь и позволило бы ей притвориться, что она просто одна из девушек, кружащихся в танце. Та, которая привлекла внимание самого блестящего и достойного жениха в Англии, пусть только на мгновение.

Бал был в полном разгаре, и Лиллиан не могла не гордиться собой. За последний час ей удалось избежать прямого столкновения с Саймоном. На самом деле, кроме нескольких взглядов, которые он бросил в ее сторону, казалось, что он совершенно забыл о ней. Он танцевал с другими дамами и болтал с гостями, полностью поглощенный своими обязанностями хозяина приема.

— У тебя встревоженный вид, — сказала Габби, бросив взгляд на тетушку Изабель.

Пожилая женщина стояла рядом с ними, но, похоже, не обращала никакого внимания на их разговор.

— Да нет, совсем нет, — торопливо ответила Лиллиан. — Я просто думала о том, как удачно, что Саймон, кажется, совершенно потерял интерес ко мне. Больше чем за час он всего лишь посмотрел в мою сторону.

— Понятно.

Лиллиан сощурила глаза. Ей не понравился тон подруги, и она уже собиралась сказать об этом, когда в конце зала появилась герцогиня и направилась прямо к ним.

— Добрый вечер, — приветствовала их леди Биллингем. Тон ее голоса был таким же ледяным, как и взгляд, которым она окинула их. — Надеюсь, вам нравится сегодняшний вечер.

— О да, ваша светлость, — кивнула Габби, — очаровательный бал.

Не глядя на Габби, герцогиня все свое внимание обратила на Лиллиан. Обычно Лиллиан никак не реагировала на пристальный интерес других людей. Она привыкла к их взглядам и покачиваниям головы, которые буквально преследовали ее после смерти матери.

Но леди Биллингем — совершенно другое дело. Когда она посмотрела на нее, у Лиллиан появилось желание отвернуться. Ей хотелось убежать или по крайней мере спрятаться от пренебрежительного взгляда женщины, которая ничего не испытывала, кроме крайнего презрения к ней.

— Мне бы хотелось отвлечь вас на минутку, мисс Мейхью.

Слова леди Биллингем прозвучали как приказ, и поскольку у Лиллиан не было веских причин, чтобы отказать ей, она послушно кивнула.

Герцогиня жестом предложила ей следовать за ней в тихий уголок зала, где никого не было. Там герцогиня медленно повернулась к ней и окатила ее еще одним ледяным взглядом.

— Мисс Мейхью, вы, конечно, понимаете, что единственная причина, по которой вас сюда пригласили, — это личная просьба лорда Уотсенвейла.

Ее светлость была так же прямолинейна, как и ее сын, хотя ее слова доставили Лиллиан небольшое удовольствие, потому что герцогиня даже не догадалась о том, что письмо от отца Габби было подделкой. Похоже, подруга все сделала правильно.

— Благодарю вас за приглашение, а графа благодарю за то, что просил за меня, — ответила Лиллиан, стараясь дышать глубоко и ровно, чтобы успокоиться.

Если она покажет свой страх, такая женщина, как леди Биллингем, бросится на нее, как кобра.

— Но я надеюсь, — фыркнула герцогиня, — что мою доброжелательность вы не истолкуете как-то по-иному. Вы ведь отлично знаете, что новый герцог ищет невесту и что этот прием организован для того, чтобы познакомить его с достойными молодыми леди.

— А я к таким не отношусь, — покачала головой Лиллиан.

— Я вижу, нам легко говорить друг с другом, — слабо улыбнулась герцогиня. — Мисс Мейхью, я, конечно, понимаю ваше желание повысить свое положение в обществе. Можно было бы даже восхититься вашей дерзкой попыткой завлечь герцога, если бы только это не выглядело так ужасно.

Лиллиан задохнулась от возмущения, сжав кулаки. У нее загорелись щеки и по телу пробежала нервная дрожь.

— Миледи, уверяю вас, я не пытаюсь завлечь герцога.

— Разве? — Герцогиня смерила ее взглядом. — Если это правда, можете забыть все, что я вам сказала. Но если раскроется, что вы лжете, я повторю свои слова. Саймон женится на достойной леди, мисс Мейхью. Я надеюсь, вы не будете забываться, просто потому что провели с ним некоторое время. И благодаря его обаянию вы не станете думать, что Саймон действительно сможет не заметить ваши более… неприятные качества.

Лиллиан была не в состоянии вымолвить ни слова.

— А теперь прошу простить меня, мне еще нужно подойти к большому количеству более важных гостей. До свидания.

Герцогиня, очевидно, и не ждала от нее никакого ответа, потому что просто повернулась и гордо удалилась. Лиллиан была рада такому повороту событий, потому что не смогла бы сформулировать ответ, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Эта женщина не сказала ничего такого, что Лиллиан не слышала бы раньше. У нее никогда не было особого положения в высшем свете. Отец не обладал титулом, денег тоже почти не было, но у семьи была хорошая родословная, поэтому их приглашали на различные мероприятия. Во время своих первых выходов в свет Лиллиан даже получала знаки внимания со стороны мужчин, у которых не было нужды жениться ради состояния. Она жила надеждой, что сможет выйти замуж за человека, который ей понравится и которого она сможет полюбить.

Эти мечты погибли пять лет назад, когда ее мать свела счеты с жизнью. Как ни старалась семья утаить этот факт, правду скрыть было невозможно. Слухи и домыслы просачивались в гостиные и коридоры, о случившемся в их семье шептались не только хозяева, но даже слуги.

С тех пор Лиллиан отметила, что общество изменило свое отношение к ее семье. Их по-прежнему приглашали на светские мероприятия, но наблюдали, шептались за спиной. Мужчины, некогда проявлявшие к ней интерес, незаметно исчезли.