Желание клиента – закон

– Что тебе сказали и кто? – четко выговаривая каждое слово, спросила я.

– Это похититель. Мужчина. Олеся у него. – Было похвально, как парень взял себя в руки, однако лицо его выдавало такую боль, что я не могла не преисполниться к нему сочувствием.

– Какие условия?

– Все те же, – горько усмехнулся он. – Мои документы, подлинники, через двадцать четыре часа мы должны положить в ячейку камеры хранения на вокзале, кроме того, я должен сдать человека, того самого, который должен был предать информацию огласке в случае моей гибели…

– Тсс, – я приложила палец к губам и призвала его к молчанию. После чего увлекла за собой в лабораторию, где, я была уверена, не было ни камер, ни прослушивающих устройств, так как по нескольку раз в день проверяла комнату на их наличие. – Продолжай, здесь можно не опасаться говорить вслух.

– Я вроде бы все передал, разговор, ты сама слышала, был коротким.

– А твой помощник, кто он?

– Мой брат, – Бруклин закрыл лицо руками. – Я должен подставить двоих из-за собственной глупости. Как я только мог быть таким эгоистом и позволить Олесе остаться?! Преступник моментально определил мою ахиллесову пяту и нанес удар точно в цель… И почему я только тебя не послушался?!

– Джордж, не время сокрушаться, – немного грубо остановила я поток его покаянных слов. – Плакать будем потом, когда все закончится, надеюсь, от радости, а не от горя. Сейчас важно другое: как это тебе помогает твой брат?

– А почему ты это произнесла таким голосом, что тут странного?

– Да все! Ты про него ни разу не обмолвился!

– Но ведь он тут, в общем-то, ни при чем. Точнее, как сказать, – он провел ладонями по лицу, собираясь с мыслями, – с самого начала, когда родители со мной бежали за границу, здесь оставалась сестра мамы. Виктор – ее сын. Но про наше с ним родство никто не знает, так как у нас разные фамилии, все связи с родиной мои родители порвали. Я узнал о брате случайно, разбирая мамины бумаги и старые фотографии после автокатастрофы. Оказалось, по странной насмешке судьбы, что мы с ним работаем в одинаковых сферах, только на разные правительства. Не знаю, чего стоило Виктору помочь мне, не раскрыв того факта, что мы с ним родственники, но в итоге у меня оказался не только доверенный человек в России, но и брат, самый что ни на есть настоящий. Вот только мы с ним увидеться, сама понимаешь, не можем, но когда все закончится, препятствий, как я надеюсь, для нашего общения не останется. На данном этапе я даже не успел еще ему сообщить о том, что у меня теперь есть телохранитель, – добавил он.

– Ясно. Все это звучит как сюжет для кино, – не удержалась я от комментария.

– Да что ты, это страшная реальность! Олеся! Девочка моя! Я подумать боюсь, что с ней сейчас происходит, как она напугана! – Он совершенно скис.

– Джордж, надо взять себя в руки. В таком состоянии ты ситуацию не исправишь…

– А что ты предлагаешь? – несколько оживился он и с надеждой посмотрел на меня.

– Подожди! – остановила я его. – Я должна кое-что проверить. – Я взяла устройство для обнаружения «жучков» в помещении и вышла в общую часть дома. Мои предположения оказались верны. Один и, к счастью, единственный «жучок» обнаружился в районе стола в гостиной. Теперь, как я думала, я имела больше оснований поделиться с Джорджем своими подозрениями относительно Олеси.

– Что это такое? – спросил американец.

– «Жучок», – ответила я, удивленная, что он сам не догадался.

– Да это ясно. Откуда он? – задал он вполне конкретный, а главное, удобный вопрос, чтобы я начала неприятный и, как я предполагала, тяжелый разговор об Олесе.

– Джордж, я подозреваю, что покушение – инсценировка…

– Что?! Что ты такое говоришь?! – Он вскипел раньше, чем я успела закончить первую фразу. Я дала ему вдоволь накричаться, после чего спокойно сказала: – Сядь и выслушай, выводы сделаешь сам. – После чего изложила все свои наблюдения. – Кроме того, я отправила запрос своему помощнику, имеющему доступ ко всем базам данных, и получила ответ, что Зубарев Николай Алексеевич – это имя было написано на надгробии, над которым вздыхала твоя девушка, никаких родственников не имел, браков не регистрировал, детей на свое имя не записывал. По всему видать, Олеся ему внучкой быть не могла. Я проверила ее сумку, там совсем мало вещей, словно она не собиралась оставаться рядом с тобой надолго, хотя озвучила при встрече совершенно иное…

– Стоп, подожди, мне надо подумать! – Джордж вскочил со стула и не заходил, а буквально заметался по комнате. Я не стала ему мешать, а для того, чтобы не сидеть без дела, пристроила раму обратно в окно и затопила печь, так как в доме стало довольно прохладно. Кроме того, сделала посредством компьютера банковский перевод на имя Бориса, так оперативно приславшего мне информацию по лжедедушке Олеси. Мы давно практиковали с Борисом подобное взаимовыгодное сотрудничество. Сразу после окончания спецотряда не разошлись в разные стороны, а поддерживали связь. Вот почему я всегда знала, что могу на него положиться, особенно в том, что касалось получения информации из закрытых источников спецслужб, и включала его услуги в сумму моего вознаграждения в контракт с клиентами.

Прошло достаточно много времени, прежде чем Джордж заговорил со мной. Я понимала, что принять решение ему было нелегко, поэтому была готова к любым выводам.

– Женя, я все обдумал. Конечно, на сердце у меня сейчас иное, но пришло время перестать основывать поступки на чувствах. – Его глаза смотрели мне прямо в лицо, в них сейчас была видна одна решимость. – Все твои подозрения, касающиеся Олеси, не лишены оснований, хотя мне нелегко с этим смириться, но это так. Я очень заинтересован в том, чтобы докопаться до истины, какой бы горькой она ни была. Теперь по порядку. Я позвоню преступнику и скажу, что принимаю его условия. Это поможет нам потянуть время. Но мы с тобой должны провести расследование. Негодяя необходимо обнаружить раньше, чем настанет контрольное время. Брата я сдавать не собираюсь, но и от Олеси отказаться не могу, поскольку ее вина и причастность не доказаны.

Я и сама понимала, что надо идти ва-банк и искать преступника. Но как это сделать? Из особых примет у нас в арсенале было только описание джипа да, кстати, отпечатки пальцев Олеси. Подумав об этом, я хлопнула себя ладонью по лбу.

– Женя?! Что такое? – вздрогнул погруженный до этого в свои невеселые мысли беглый шпион.

– Джордж, тебе это не понравится, но я предлагаю отправить отпечатки пальцев Олеси на проверку.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– Ты права, – глядя куда-то поверх моей головы, произнес мужчина. – Но откуда мы их возьмем?

– С чашки, например, мы же завтракали перед тем, как все произошло.

Но мой план едва не провалился. Девушка успела тщательно перемыть посуду, что опять-таки наводило на определенные подозрительные мысли. Я кинулась к ее сумке, но она была из ткани и получить отпечатки с этой поверхности было невозможно. Мы перебрали все варианты, и тут я вспомнила про ночной выход на улицу.

– Расческа! – обрадованно воскликнула я и осторожно, надев перчатки, взяла последнюю для проведения анализа.

Процедуру снятия отпечатков я усвоила еще во времена обучения в спецотряде, где нам преподавали также и азы криминалистики. Джордж, похоже, тоже был знаком с этой техникой, так как дал мне несколько дельных советов.

Вскоре результат наших совместных действий был отсканирован и отправлен все тому же Борису. После чего я связалась с майором Цветковым из Тарасовского управления внутренних дел и попросила проследить по камерам, куда направился наш подозрительный джип. Он отругал меня, что мы не передали номерных знаков, но от дела не отказался, так как знал из опыта нашего прошлого взаимодействия, что я по пустякам беспокоить не стану. Да и благодаря моим профессиональным навыкам бравому майору удалось существенно повысить раскрываемость во вверенном ему районе. Так что его недовольное брюзжание быстро иссякло.

Пока мы разбирались с делами, подъехал Михалыч. В прицепе к его старенькой «четверке» высилась гора из колес.

– Ну, Максимовна, не даешь ты старику отдохнуть спокойно! – вместо приветствия пожурил он, но глаза при этом смотрели на меня с ласковым одобрением. Я знала, что Михалыч испытывает ко мне нечто похожее на отеческие чувства, а также безмерное уважение, так как мог по состоянию моего автомобиля составить мнение о тех переделках, в которых я бываю в силу выбранной когда-то специальности.