Желанный

— Это херня, — выпалила я автоматически, раздраженная тем, с какой легкостью он мной манипулирует. Люди говорили то же самое, когда умерла Грейси, каждое слово было словно ногтями по доске. «Ты такая сильная, ты так хорошо держишься». И это было чепухой, потому что я вообще не держалась.

Я проживала дни, словно зомби, еле заставляя себя двигаться. Дни были достаточно тяжелыми. Ночи же меня практически убивали.

Я судорожно вздохнула.

— В том, чтобы выживать, нет ничего сильного, — сказала я. — Это просто означает, что смерть в очередной раз тебя обошла.

Я моргнула, спустя секунду после того, как слова сорвались с губ, поняв, что наговорила лишнего. Дерьмо.

Я повернулась к стеклу и посмотрела вокруг. Я не повернулась, когда услышала, что он подходит ко мне, становясь у стеклянной ограды. В первый раз на моей памяти я действительно хотела, чтобы Эван Блэк ушел.

— Прости, — произнес он, его голос был глубоким и ровным, и мне нравилось, как он звучит. Но я не повернулась. Я не знала, сочувствует он моей утрате или извиняется за свои слова, мне было все равно.

— Так почему ты тут? — спросила я наконец, все еще стоя спиной к нему. — Ты пришел за мной, чтобы прочитать еще одну лекцию про парня, с которым я встречаюсь?

— Веришь или нет, я не трачу время на размышления о Кевине Уорнере.

Я повернулась, вопросительно подняв бровь.

— Нет? Потому что в кухне мне показалось, что ты точно о нем думал.

— Не о Кевине, — просто ответил он, — о тебе.

— О, — я сглотнула, мне понравилось, как он произнес эти слова. О тебе.

На мгновение между нами повисла тишина. Я не знала, что сказать. Не знала, что он хочет. Не знала, что он тут делает и что происходит между нами, да и происходит ли что-нибудь вообще. Я ждала, пока он заговорит, но он, казалось, решил затянуть молчание. Эван просто стоял, ничего не делая, но я внезапно почувствовала себя в ловушке, словно он поймал меня своим сильным и решительным взглядом.

В отчаянии я наконец выдавила из себя слова.

— Ты не прав, — сказала я наконец, глядя на свои руки, чтобы не видеть его лицо. — Я совсем не сильная.

Я подумала о том, сколько раз сегодня хотела сбежать. О том, как хотела вернуть дядю. О том, как отчаянно хотела заплакать и как старалась работать, чтобы держать горе запертым внутри.

По большей части я думала о том, что не переживу эту ночь. И неважно, насколько сильно я пыталась, в конце все равно произойдет взрыв и все, что было так тщательно спрятано, выйдет на поверхность.

— Ты сильная. Я наблюдал за тобой, — заявил от твердо. — Все эти годы, я имею в виду. Ты держишь себя под полным контролем, Энжи. Это требует большой силы.

На мгновение я пожелала, чтобы его слова были правдой. Конечно, это было не так. Годами я старалась сохранять самоконтроль, но чем сильнее я давила, тем больше вылезало наружу.

Подавляя вздох, я снова отвернулась, чтобы посмотреть на озеро Мичиган и лодки, которые теперь были всего лишь крошечными огоньками вдали.

— Видимо, ты невнимательно наблюдал, — сказала я.

— Наоборот, — возразил он низким и ровным голосом, настолько сильным, что все мои протесты были отклонены, не успев оформиться в слова. — Я уделял пристальное внимание. Я всегда так делаю, когда что-то важно для меня.

— О… — мой голос звучал слабо и с придыханием.

Со своего места рядом со мной он взял меня пальцем под подбородок и повернул мою голову, чтобы посмотреть в глаза. Жар от прикосновения пронзил меня, и я подумала, не увижу ли ожог, когда следующий раз посмотрю в зеркало.

Он убрал руку, и мне захотелось протестующее вскрикнуть.

— Поверь мне, Лина. Я знаю о контроле все.

Я сглотнула. Я не совсем понимала, о чем он говорит. И, черт возьми, не имела понятия, почему он назвал меня старым именем. Но, к своему удивлению, я обнаружила, что мне это понравилось. Еще больше мне нравилось, как он на меня смотрел. Мне казалось, что я могу вечно простоять перед городом и озером, расстилавшимися внизу, ночным небом сверху и этим загадочным мужчиной в нескольких дюймах от меня.

— Желание отпустить — не слабость, — сказал он. — Как и желание почувствовать удовольствие от риска. Поймать настоящий кайф.

Я моргнула.

— Как ты…

— Ш-ш-ш-ш. — Его медленная и легкая улыбка тут же заставила появиться ямочки на щеках. — Тебе это нужно. Ты сдерживалась весь вечер, сходя с ума. Запирала горе внутри. А сейчас вперед. Закрой глаза и повернись.

— Но я…

Он поднял палец и нежно прижал его к моим губам.

— Не спорь, просто делай.

Безусловное подчинение обычно мне не свойственно, но к своему удивлению я послушалась. Закрыла глаза, позволяя темноте меня поглотить, а потом повернулась, снова став лицом к стеклу. Если бы я открыла глаза, то увидела бы ночное небо, широко раскинувшееся передо мной. Вместо этого я видела только Эвана в своей голове.

— Хорошая девочка.

Мои волосы до плеч были распущены, и я задержала дыхание, когда он нежно убрал локоны в сторону и прижал руку к моей шее. Я вздрогнула от прикосновения, а потом сжалась от смущения, потому что знала, что он заметил. Его палец двигался невероятно нежно, слегка касаясь моей кожи. Я не могла знать, делает он это специально или это была случайность. В любом случае это сводило меня с ума, и я прикусила верхнюю губу, радуясь, что он стоит сзади и не может видеть эту новую трещину в моей защите.

Когда он снова заговорил, его голос звучал хрипло.

— Теперь положи руки на стекло.

Я была смущена и нервничала. Но, черт возьми, это меня возбуждало, и я надеялась, что в темноте он не заметит, как мои соски напряглись под тканью бюстгальтера, а кожа покраснела.

Прежде чем я смогла сделать то, о чем он просил, он встал сзади, взял мои руки и положил их на стекло. Прикосновение было шокирующим, сильным, и бушующий жар заполыхал во мне, когда я сдалась, поддаваясь поразительной чувственности подчинения этому мужчине.

— Ты чувствуешь это, Энжи? Давление стекла? Оно давит на тебя. Оно держит тебя. Оно держит тебя здесь, в безопасности, рядом со мной.

Я едва понимала смысл его слов. Но чувствовала, как его голос обволакивает меня, словно покрывая мое тело поцелуями. Чувствовать лишь его руки на своих, и его дыхание на своей коже, такое же опаляющее, как луч летнего солнца.

— Что, если стекла не будет? — Его голос был нежным и мягким, словно естественнее мысли быть не может. — Ты бы не упала, Энжи. Ты бы взлетела.