Железная Империя

Судя по протоколу допроса — Инквизитор мельком пробежал его глазами, подняв со стола дознавателя документы, — к пленному были применены стандартные меры и приемы. Но, даже испытывая чудовищную боль, лишенный Силы Малакор молчал.

Вообще молчал, словно находясь в медитативном трансе.

Над его бесчувственным телом потом пришлось поколдовать имперским медикам, приводя его в чувства, а палачам пришлось добавить немного ремней для фиксации, чтобы удержать огромное тело ситха в вертикальном положении притянутым к пыточному креслу, и это были все итоги долгой беседы с пленным.

Н-да, положение, однако…

Инквизитор аккуратно положил документы на стол и заложил руки за спину, задумчиво покачиваясь на носках, словно раздумывая, что же ему делать со строптивцем. Наблюдающему за ним Малакору этот жест, полный фальши, был абсолютно понятен — Инквизитор явился сюда лично затем, чтобы сломать его, Малакора, сопротивление, и, разумеется, у него был четкий план, но Инквизитор предпочитал делать вид, что он растерян и обескуражен сопротивлением пленного. Что ж, играй в свои игры, пока играется…

Инквизитор тем временем трижды обошел Малакора, проверяя надежность удерживающих его креплений и рассматривая рисунок, написанный на языке боли на коже пленного. Он удивленно покачивал головой, словно пораженный упрямством и силой пытаемого, но промолчал. Особое внимание Инквизитор уделил ошейнику и наручникам, толстыми металлическими кольцами стискивающими шею и запястья Малакора — проверил, работает ли блокировка Силы. Убедившись в их исправности, Инквизитор удовлетворенно кивнул и продолжил свое неторопливое кружение вокруг жертвы, заложив руки за спину. Его светящийся шлейф струился за ним, словно змеиный хвост, и в полутьме камеры это яркое мелькание перед глазами пленного было раздражающим и неприятным.

Когда пауза слишком затянулась, повисла в воздухе и измучила настолько, что уже трудно было дышать, а мерный звук шагов Инквизитора стал невыносим, словно долбящие череп капли воды, Малакор заговорил.

— Будешь пытать меня? — спросил он безразлично. Инквизитор как-то неопределенно, невыразительно пожал плечами, так, словно ему не хотелось бы пачкать свои руки в чьей-то крови с утра, и Малакор ему почти поверил. — Это бесполезно. Я не боюсь боли.

— Я знаю, — мягко произнес Инквизитор, не меняя ритма своих неспешных шагов.

— И смерти я не боюсь, — продолжил Малакор. — Смерть так же естественна, как жизнь. Для меня она станет свободой. Мой дух сольется с Темнотой, с безграничным Мраком, я сам стану им и познаю всю мощь Темной Стороны Силы. Я стремлюсь к этому. Поэтому тебе нечем меня напугать, мальчишка. Ты не заставишь меня работать на твоего хозяина, раб.

В голосе Малакора послышалось желание уязвить, унизить собеседника, но Инквизитор остался глух к нанесенному ему оскорблению, не обиделся. Напротив, оно словно развеселило его. По губам его скользнула озорная обаятельная улыбка, он ниже склонил голову, лишая Малакора возможности ее увидеть, а заодно и еще раз обозвать Инквизитора мальчишкой.

— Я не раб, — машинально возразил Инквизитор, — я принимаю решения. И так было всегда.

— И какое же решение ты примешь сейчас? — насмешливо поинтересовался Малакор. — Твой хозяин велел тебе пытать меня и узнать, где находятся мои базы. Но если я не подчинюсь тебе, ты вернешься к Вейдеру ни с чем; а если ты появишься ни с чем, он побьет тебя, как поганого пса — а ты придешь к нему без результата. И это будет повторяться раз за разом; ты будешь мучить меня, а Вейдер — тебя. И первым сломаешься ты, раб. Ты слишком тщеславен — ты не перенесешь унижения.

Инквизитор уже смеялся в голос, качая обритой головой. На его щеках играли обаятельные ямочки, его заразительный смех совершенно не вязался с тем, что злобно шипел пленный.

— А ты много обо мне знаешь, — весело заметил Инквизитор, останавливаясь, наконец, напротив Малакора и глядя ему прямо в глаза. — Но и я знаю о тебе не меньше. Мастер Люк мог бы и не спрашивать о базах, я знаю, где они — я же заглядывал в твой разум, помнишь? Кое-что я рассмотреть и запомнить сумел; если найдем одну базу, то найдем и разговорчивого человека на ней, так что это вовсе даже не проблема. Проблема в ином — нам нужны твои знания и твои умения. В клонировании, разумеется. Я пришел говорить с тобой об этом.

— Никогда, — брезгливо ответил Малакор. — Я уже говорил — я не стану работать на твоего хозяина.

Взгляд улыбающегося Инквизитора стал прежним — стылым, безжизненным, старым-старым.

— Ты будешь работать на моего хозяина, — почти ласково произнес Фрес, ступая ближе к пленнику. — Или я уничтожу тебя.

— Ты не слушал меня, щенок? Я сказал…

— Это ты не слушаешь меня, старик, — почти зарычал Фрес, сцепив крепкие зубы и удерживая себя от того, чтобы не влепить Малакору, постоянно оскорбляющему его, пощечину. Он рывком приблизил свое лицо к лицу пленного, настолько близко, что можно было ощутить дыхание ситха, и его рука легла на висок Малакора. — В нашем деле решает все не возраст, нет. Ты живешь в своей пыльной древности и все еще рвешь и калечишь тела как мясник — ножом. А я делаю иначе. Я уничтожу твою личность. Тебя. То, что делает тебя — тобой. Я сотру все твои воспоминания, все знания, я разрушу твой разум, и слюнявым животным, рабом, годным разве что мусор убирать, станешь ты. Ну-ка, попробуй, вспомни свое детство!

Ледяные глаза с крохотными точками-зрачками внимательно изучали каждое дрожание мускулов на лице Малакора, каждое изменение его черт, выражение глаз, и Малакор, вдруг вспыхнув до корней волос, рванулся всем телом, стараясь оттолкнуть палача, кромсающего его разум.

— Ты не посмеешь!.. — выдохнул Малакор в склоненное над ним лицо.

— Да отчего же, — медленно произнес Инквизитор, словно нехотя отвлекаясь от наблюдения интереснейшего эксперимента. — Я принимаю решения. И если ты будешь сопротивляться и своими знаниями с нами не поделишься, ты станешь нам абсолютно бесполезен, а мое решение будет таково — я уничтожу все, чего ты добивался десятилетиями. Все твои знания. Все.

— Мои знания нужны вам! Ты не посмеешь!

— Нужны, — согласился Инквизитор, отнимая руку от содрогающегося лица Малакора. — Но ты же не хочешь ими делиться? Я мог бы сейчас взять их сам, но мне недостает опыта и понимания того, что нужно делать. Поэтому я сохранил тебе жизнь. Но если ты и дальше будешь упорствовать, — Инквизитор прошел за стол дознавателя, брезгливо отряхивая руку, и уселся там в кресло, небрежно закинув ногу на ногу, — ты будешь просто бесполезен. Пытки? Мне лень возиться с этим, это скучное занятие. Поэтому я и предлагаю тебе обмен: ты нам даешь свои знания, а я сохраняю для тебя возможность завершить твой путь так, как ты задумал. Сейчас ты в моих руках. Я могу сделать с тобой все, что пожелаю.

— Ты не посмеешь…

— Хочешь проверить? — безразлично произнес Инквизитор.

По лицу Малакора скользнула мучительная судорога. Изменения, сделанные в его беззащитном разуме Инквизитором, были чудовищны. Вместо воспоминаний была рваная черная дыра, в которую продолжали крошиться по цветным крупинкам картины из его прошлого.

— Я согласен, — произнес Малакор своим обычным безжизненным голосом. Инквизитор удовлетворенно кивнул и поспешно встал, словно даже недолгое пребывание в кресле могло попортить, измять его одежду.