Железо. Книга 3
Шрифт:
– Это младший сын Бьяка, – со всхлипом напомнила Колопантра. – Хороший был мальчишка, водоносом подрабатывал, планировал пойти на карьер… Кто бы мог подумать…
– Его узнали по сломанной лодыжке – она криво срослась, и косточка топорщилась через кожу в одном месте, – пояснил Брюм. – Это бросилась в глаза его другу, и тот его узнал… Затем он стер слюнями краску чуть ниже его подмышки и увидел родимое пятно точно в том месте, где оно было у Магота… Воины не поверили, что кто-то из наших мог обратиться в одно из этих безумных чудовищ, поэтому они злились на наши догадки и пытались нас отогнать…
Вскоре пришел Пу-Отано. Люди перебивали друг друга, торопясь донести Приручившему Гром, кто перед ним лежит. Наш вождь долго думал, хмурился и пытался понять – он ведь такой же человек, как и мы, и откровения Отца неведомы ему по первому же зову. Склонившись к погибшему подростку, он разжал ему стиснутые зубы…
– Его язык вырезан совсем недавно, – подметил вождь и нахмурился пуще прежнего. Прежде чем кто-то успел понять, что бы это могло значить, Пу-Отано выпрямился и обвел всех взглядом, не сулящим ничего хорошего…
– Что же происходит с нашей молодежью? Что же пошло не так, раз она начала вдохновляться этими выродками Танцующими на Костях? Это ведь чей-то сын, – короткопалая рука указала на мертвое тело, – чья-то опора и надежда, которая теперь погасла навсегда… Что же бедного мальчика могло сподвигнуть на такое?.. Он ведь неспроста разрисовал себя под стать им… И ведь, довольно схоже, да и вообще откуда он только мог раздобыть краски?.. Он ведь даже вырезал себе язык… Но чем?.. Откуда ребенок смог раздобыть нож, вы знаете?.. Что же могло толкнуть его на эту глупость, может мне кто-нибудь из вас сказать?.. – вождь пробежался дикими ищущими глазами по бледным и вытянутым лицам окруживших его соплеменников.
– Тяга к запрещенному и неизведанному? – осторожно предположил мудрый жрец Эвреска. – Это Земьегомма…
Люди ахнули и зароптали.
– Земьегомма?.. – насупился Пу-Отано. – Это, если не ошибаюсь, выдающийся игрок из команды носильщиков… Но как же он, по-твоему, может быть в этом замешан, Эвреска?
– Ну а по кому молодежь сходит с ума последнюю зиму?.. У кого рисунок на затылке с прошлой игры?.. Наши дети взяли с него пример, а затем… увлеклись…
Вождь был мрачнее тучи.
– Проклятье на мою голову, – изрек он. – Я закрывал глаза на свой страх и риск, потворствуя вольностям нашего выдающегося игрока… Вы же его все так любите, считал я… За что и поплатился…
Эвреска скорбно поджал подбородок и затеребил сухощавыми пальцами свою чугунную цепь. Пу-Отано в последний раз склонился над Маготом и прикрыл ему веки. Кто-то в толпе захныкал.
– На моих руках кровь этого ребенка, – простонал Пу-Отано, вытянув ладошку вверх. Та и впрямь перепачкалась в крови. – Я себе этого не прощу. И потому впредь буду непреклонен…
– И что теперь будет? – пролепетал Вохитика.
Брюм угрюмо переглянулся с Колопантрой.
– Отныне в племени запрещено держать в домах и при себе любые колющие и режущие предметы… Разрешено только воинам и Смотрящим в Ночь.
– А как же землю полоть?!
–
Орудия труда будут выдавать только на полях и под присмотром, а по окончанию работ – изымать обратно… – глухо отозвался отец. – Теперь не дадут мне нормально строгать кость… Да и нельзя строгать теперь и половины тех изделий, которые я выстругивал раньше… Теперь нам с мамой придется затянуть пояса еще туже…– Но почему их запретили?! – взвизгнул Вохитика.
– Чтобы подростки и другие дети, у которых пока не достает ума, не вдохновились вслед за Маготом и не стянули из чьей-нибудь хижины режущий предмет, чтобы оттяпать им себе язык, – выругался Брюм. – Глупые дети!.. Глупые родители!.. Почему не могут за ними уследить?! Чтобы мой сын додумался до такого?.. Да никогда!..
– Мы гордимся тобой, Вохитика, – жарко проговорила Колопантра.
– Зря, – вдруг резко ответил сын.
– Что? – не поняла мать. – Что значит зря?.. Что ты такое говоришь, глупыш?..
– Я говорю, что мной нечем гордиться.
– Не скромничай, Вохитика, – улыбнулся ему отец. – Ты тут лучше всех.
– Я тут худший.
– Кто сказал такую глупость?! Не надо слушать кого попало!.. Я предупреждал же тебя не связываться…
– …С кем? С плохими людьми? – резко спросил Вохитика. – А кто тут плохой?
Брюм растерялся от его тона.
– Носильщики могут дурного насоветовать, ведь у них же этот главный Земьегомма… Так что лучше бы ты держался от них подальше, Вохитика…
– Да?.. А если они захотят со мной поговорить?
– Захотят?.. – снова растерялся отец. – Ну тогда… Тогда просто скажи им, что работаешь, и у тебя нет времени…
– А если они меня в ответ на это оскорбят?
Мать выпучила глаза.
– Так будь умным!.. Промолчи!..
– Это, по-твоему, умно?! – разозлился Вохитика. – Это наоборот самое тупое, что только можно сделать в ответ!..
– Сынок!.. – слегка посуровел Брюм. – Каким тоном ты говоришь с матерью?.. Почему ты ругаешься?
– Потому что ты сам не знаешь, о чем просишь, – выплюнул Вохитика. – За что вы отправили меня сюда?! Что вы знаете об этом месте?.. Как вы смеете поучать меня, как себя вести, если сами ни дня не провели здесь?!
– Понизь голос, – звенящим шепотом проговорила Колопантра. – Ты позоришь нас!.. Разве мы с отцом заслужили к себе такого отношения?.. Как ты смеешь?! Я столько старалась для тебя, лущила каждое зернышко!..
Вохитика бросил ей мешочек обратно. Он врезался в грудь матери – та не успела его поймать. Густо покраснев, Вохитика быстро наклонился за ним, и уже мягче сунул ей его в обмякшие ладони.
– Не нужны мне больше ваши глупые советы!.. – выговорил он.
Не в силах лицезреть расстроенных и недоумевающих родителей, он развернулся и побежал прочь с церемониальной арены, глотая на ходу злые слезы и прущие наружу ругательства. Как же он ненавидел всех в этот момент.
В особенности, самого себя.
К полудню горняков погнали с арены обратно к плавильням, к намеченному штреку, где их дожидались кирки, ваги и измочаленные волокуши. Для многих новость о подростке, вдохновившимся без всяких на то причин стать поджигателем, стала гадкой неожиданностью.