Желтая долина, или Поющие в терновнике 4
Шрифт:
Студенты сразу заметили, в каком тяжелом душевном и физическом состоянии находится их наставница, но из деликатности они не стали приставать к ней с расспросами. Тем более, что Джастина преобразилась: она стала ласковой и внимательной к ним, очень серьезно относилась к их мнениям и пожеланиям. Она наблюдала за игрой каждого из них, и от нее не ускользали ни ошибки, ни удачи молодых актеров. Ей теперь легко удавалось найти подход к каждому своему питомцу, указать ему на ошибки, слабые места и приободрить, похвалить за то, что у него получалось особенно удачно.
Молодые люди были ей очень благодарны
Все были настолько увлечены работой, что вопрос посещаемости вообще не стоял – на время репетиций все откладывали свои дела, даже встречи с друзьями и свидания. Наоборот, все чаще и чаще девушки стали приводить на репетиции своих парней, а ребята – своих любимых.
Теперь в темном зале сидели одинокие зрители, дожидаясь окончания репетиции. Раньше Джастина не любила подобных вещей и всегда ругалась: когда она стояла перед сценой, ей было очень неприятно ощущать у себя на затылке чей-либо взгляд. Но теперь она относилась к этому вполне спокойно, даже благосклонно.
В этот раз начало репетиции затягивалось, так как непонятно почему отсутствовал Роджер Сол – исполнитель одной из главных ролей. Но семеро одного не ждут, и было решено начинать работу без него и заняться прогонкой сцен, в которых не было его выхода.
Ребята играли с воодушевлением, но Джастина заметила у одного из актеров небольшую ошибку и, не желая прерывать всех остальных, тихо поднялась на сцену и сделал ему замечание. Он поблагодарил наставницу, пообещав исправиться. Стараясь не привлекать к себе внимания, Джастина на цыпочках отошла в сторону и спряталась за кулисы. Здесь она невольно подслушала разговор двух молодых парней, которые, не замечая Джастину, стояли рядом с ней, отделенные лишь полосой тяжелой плотной материи.
– А где Роджер? – спросил один.
– А ты что, не знаешь? – усмехнулся другой.
– О чем?
– Ему сейчас не до театра и вообще ни до чего.
– А что такое?
– Да Роджера Линда достала, она его скоро до психушки доведет.
– А в чем дело? Ведь у них была такая любовь! Я думал, что у них все о'кей.
– Да ну, – небрежно произнес первый парень. – Роджер не умеет с одной девицей долго встречаться, но у него всегда все нормально было, а от этой он никак не может избавиться. Ведь она живет рядом с ним, и теперь каждый день подкарауливает его возле дома. Он пытается ее избегать, но у него ничего не выходит.
Другой парень рассмеялся:
– Будет знать, как крутить роман с соседкой.
Оба приглушенно расхохотались. Эта история казалась им забавной. Зато Джастину как будто кто-то хлестнул по лицу – ей показалось, что говорили о ней, о ее чувствах, которые вызывали только иронию и издевательский смех у окружающих. Ведь Питер тоже избегает ее. Мало того, он просто сбежал, а все теперь смеются за ее спиной, но она, дурочка, этого раньше не замечала. Как жестоко, подло и бестактно… Судорожный комок сдавил ей горло, слезы навернулись на глаза. Только бы ее никто не увидел… Уйти подальше от
всех…… Джастина тихо зашла за сцену и бросилась к выходу, но тут ее позвал Роджер Сол. Джастина вздрогнула и обернулась. На лице у парня была игривая улыбочка.
– Миссис Хартгейм, – произнес он, – добрый вечер. Извините, что я опоздал. У меня для вас кое-что есть, – он залез в карман кожаной куртки и достал оттуда немного помятый конверт. – Это просили передать вам.
– Кто просил?
– Я думаю, вы сами догадываетесь, – парень усмехнулся и таинственно ей подмигнул.
Джастина вырвала конверт у него из рук и бросилась к выходу, но тут же оступилась – Роджер подскочил к женщине и поддержал ее за локоть.
– Вас проводить, мэм? – услужливо спросил он.
– Не стоит, – процедила Джастина, вырвала руку и вышла на улицу.
Она бежала по аллее, слезы текли по щекам, Джастина нервно глотала их и бежала дальше. Она быстро села в машину и помчалась в сторону дома, помятый конверт она все еще держала в руках. Он мешал ей управлять машиной, но Джастина этого не замечала. Въехав к себе во двор, она поняла, что не сможет поставить машину в гараж. Но и войти в дом было сверх ее сил. Джастина с трудом вышла из машины и направилась в сторону сада, туда, где стояла скамейка, укрытая от посторонних взглядов густыми зарослями. Но дойти у нее не хватило сил – она упала на траву рядом со скамейкой: нервы сдали окончательно и больше она не могла контролировать себя.
Она долго рыдала, громко всхлипывая и задыхаясь от собственных слез. В истерике Джастина кусала губы, рвала ногтями траву. Ей хотелось умереть, только смерть могла решить все проблемы и подарить покой… Жизнь была слишком несправедлива и жестока с ней.
«Почему, почему она одним дарит счастье, а другим оставляет только страдания и муки?» – шептала Джастина. Ей больше не хотелось жить.
Джастины не было в доме больше часа. Лион начал беспокоиться.
– Где же она? – спросил он служанку.
– Не знаю, сэр, – ответила женщина. – Я слышала, что машина давно уже приехала.
– Что-то она не торопится домой, – проворчал Лион. – Интересно, куда это она пошла?
– В доме ее нет. Я пойду поищу в саду, – предложила служанка.
– Я пойду с тобой, – сказал Лион. – Захвати, пожалуйста, фонарь.
Каким бы злым на Джастину не был Лион, но ее состояние в последнее время все больше и больше беспокоило его. Он понимал, что может помочь жене справиться с той глубокой депрессией, в которой она находилась. Но педантичная немецкая гордость, которая изредка давала о себе знать, никак не позволяла ему пойти на сближение. Тем не менее, нельзя сказать, что судьба Джастины его вовсе не волновала. Служанка и Лион вышли на улицу и стали звать Джастину. Никто не отзывался. Тогда, освещая двор фонарем, они стали искать ее вокруг дома.
Нашли Джастину в кустах, истерично рыдающую, с опухшим от слез лицом. Лион попытался поднять ее.
– Джастина, что с тобой? – растерянно бормотал он. – Успокойся, пожалуйста… Да что же это…
Гордость его вмиг улетучилась. Теперь он видел, что жене очень и очень плохо. Он гладил ее по голове, крепко держа в объятиях. Служанка стояла рядом, с ужасом наблюдая эту грустную картину. Все было очень серьезно: она видела, что в семье происходило что-то страшное и болезненное. Она только молча кивала головой, она понимала все и предчувствовала недоброе.