Жена не узнает

— Нет, конечно. Я же не мазохист, — смущается он. — Что бы вы ни думали, Екатерина

Васильевна, я делаю это ради вас.

Господи, как же глупо все... Хватаю горячий воздух ртом и опускаю взгляд.

— С-спасибо... Огромное спасибо.

— Юра запишет свой разговор с Виктором. Если повезет - с Брюсовым. Отдаст запись следователю и напишет заявление об уходе. Или сначала уйдет в отпуск, пока не решили, как будет лучше?

— Я никому в жизни не была так благодарна.

Илья молча кивает. Тянется ладонью к дверной ручке и замирает на мгновение. Прямо как муж...

Гадает, стоит ли давать волю словам или повременить? Оставляет свой выбор на последнем и просто уходит...

К вечеру у меня поднимается температура. В горле першит, по спине стекают липкие струйки пота.

Не подаю вида и вызываю такси... Передвигаться на метро у меня не остается сил. Забираю

Дашеньку и еду к Лидии Павловне.

Руки дрожат, а перед глазами мелькают черные мушки, когда я вхожу в квартиру. Падаю на пуф и с трудом стягиваю сапоги... Даже Дусю не могу погладить как следует...

— Достаточно, чтобы увидеть тебя во всей красе, - с улыбкой отвечает он.
– Все видел —как пускаешь пузыри, морщишься, слышал, как громко ты храпишь и...

— Господи, — обнимаю себя за плечи и порываюсь встать с дивана.

— Катя, постой. Да я пошутил, ты что. Кать...

— Илья, я не знаю... Мне так плохо. Разводиться - это ужас... Болеть - ужас.. И я все это одна переживаю. Даже мама не знает. Я всю жизнь берегу их душевное равновесие, жалею их... Все сама переношу, все...

— Катя, я... Ничего не говори. Не думай, не анализируй, ладно? Просто... Позволь быть с тобой рядом. Вот сейчас - когда болеешь и нужен кто-то... Кто-то, кому не все равно.

Глава 33

Юрий.

Редкие лучи рассветного солнца разбавляют темноту. До звонка будильника еще целый час.

Касаюсь холодного стекла лбом и бездумно разглядываю привычную картинку за окном: пожилой дворник расчищает снег и посыпает дорожки песком, по рельсам, медленно покачиваясь, едет трамвай.

— Черт, - шепчу в пустоту, снимая турку с огня. Кофе сбежал.

Вытираю плиту и ставлю на конфорку сковороду. Я не привык готовить себе сам...

Раньше не задумывался об этом, а теперь...

Необходимость учиться новому отдает в душе тупой болью...

Знаю, что с каждым днем она будет сильнее... Я ведь до конца не осознал, что потерял семью...

Мои мысли заняты другим - разговором с Виктором, участием в липовой махинации, на которую я иду ради сохранения свободы...

Катя и наши отношения словно на время отошли на второй план. И пока мы не развелись, я цепляюсь за хрупкую соломинку надежды. Трус и предатель - я наивно думаю, что так будет всегда - появятся другие дела, и они вытеснят развод... Если не появятся, я придумаю их, чтобы отсрочить неминуемое.

Она - пока еще моя законная жена... Несколько месяцев назад я бы не задумывался о своих к ней чувствах. Она просто была. Всегда. Как часть моего тела, о которой не вспоминаешь, пока не заболит... Но стоит сломать руку... Или отрезать - боль становится нестерпимой.

Прогоняю уныние и возвращаюсь к плите. Яичница получается вкусной, кофе сносным.

Может, попробовать вернуть ее? Катя же не успела найти нового мужчину? Я очень надеюсь, что нет... Иначе... Я умру от отчаяния.

Да, я виноват. Предатель, мерзавец и трус. И вины с себя не снимаю, но... Разве у отъявленного преступника не может быть второго шанса на счастье? Пусть лишь скажет, что хочет попробовать, а я.. Я все сделаю. Наизнанку вывернусь, чтобы вернуть ее, мою Катерину...

— Привет, дружище, — звоню Виктору, стараясь придать голосу твердости.
– Я полон сил вступить в бой. Сегодня все делаем?

— Да. Что-то ты рано звонишь, Юрец. Я только проснулся. Опять мелкая спать не давала?

Болеет?

— Да, есть немного. Ты же знаешь, какая инфекция гуляет в садиках?

— Жена не грузит меня такими мелочами. Она получает деньги и заглядывает мне в рот.

Странный он какой-то... Словно не верит мне. Тогда почему согласился пригласить инвесторов? И

до сих пор настаивает на сделке под моим руководством?

— И моя такая же, — лгу я.
– Молчит, ничего не требует. Все хорошо.

Мы договорились со следователем, что перед работой я заеду в управление для установки прослушивающего устройства. Провода будут опутывать мой торс. «Жучки» будут повсюду — для лучшей слышимости.

Я врал собственной жене, нагло смотрел ей в глаза и не краснел, а теперь... От одной мысли, что придется играть, как Ди Каприо, холодеет в груди...

Голос садится от волнения, во рту пересыхает. Не вижу себя со стороны, но уверен, что взгляд у меня бегающий и виноватый.

— Привет, Юрец. Ты прямо... Бодрый и довольный собой, - жмет мне руку Виктор.
– Я бы сказал счастливый, - прищуривается он, оглядывая меня с ног до головы.

— Так и есть. У нас с Энджи все хорошо.

— Точно? Я рад, что у тебя появилась достойная женщина. Береги ее. Предлагаю обсудить детали в моем кабинете. Инвесторы уже там.

— Отлично. Может, позвать Брюсова?

— Юрец, у тебя, вероятно, температура? От дочки заразился? О таких вещах не говорят с боссом в кабинете. У тебя... точно все в порядке?

— Точно. Я просто... боюсь облажаться. Все в порядке, Вить. Я полон сил и желания работать. Мне нужно сделать Лике крутой подарок на Новый год. Поможешь с выбором машины?

— Конечно, дружище. Я рад, что ты созрел.

Фух.. Я вроде бы справляюсь. Виктор распахивает дверь и галантно взмахивает ладонью, приглашая войти. За столом сидят знакомые фигуры. Они хотят отжать неучтенные квадратные метры, а потом узаконить их через суд, обвинив в недосмотре технический отдел.

Не за полную стоимость, вовсе нет... Вполовину дешевле, но их подачки всем хватит. И мне раньше хватало...

По спине стекают струйки липкого пота. Мне страшно и стыдно. Не от предательства «друзей», вовсе нет... Я почти дошел до дна в своем стремлении стать круче.