Жена со скидкой, или Случайный брак

— Тш-ш-ш... — неожиданно прошелестело у самого уха.—- Не дергайс-с-ся... Мешаеш-ш-шь.

На грудь словно что-то тяжелое навалилось, тело вмиг ослабело. Сознание снова начало мутиться, а тревога, которая резко кольнула, когда я пришла в себя, сменилась ленивым безразличием.

Где я… Что здесь делаю… Не все ли равно? Тут неплохо… удобно и тепло.

— Так-то лучш-ш-ше. — одобрительно шепнул все тот же загадочный невидимка. — Еще немного и будеш-ш-шь готова к ритуалу.

«Да, так лучше», — мысленно согласилась я.

Главное, чтобы меня не беспокоили, а там пусть делают, что хотят, проводят какие угодно обряды и ритуалы.

Но полностью погрузиться в блаженную безмятежность я не успела — отвлек шум, приближавшийся с каждой секундой.

Топот ног…

Грохот распахнувшейся двери...

Недовольное шипение у меня над головой...

И в ответ этому шипению — возмущенный голос, который я, невольно прислушавшись, почти сразу же узнала.

Хэйн…

— Почему мне не сказали, что девушка уже здесь? — в тоне маркиза клокотала ярость.

— Потому что она не для тебя, — призрачный собеседник Хэйна, в отличие от него самого, был спокоен и невозмутим.

— Как не для меня? А для кого? Ты же обещал ее мне!

— Для жреца, — последовал еще один краткий, бесстрастный ответ. — И для меня.

— Что? — Ингер уже кричал. — Если он заберет ее раньше... Да после этого старого паука только дохлые мухи остаются. Иссушенные, досуха выпитые. Я!.. Я должен быть первым. Отдай ее мне. Ты же знаешь, как мне нужно, — теперь мужчина почти умолял. — Осталась последняя капля, и мой магический резерв наполнится до краев. Ну отдай... Я возьму только спящий дар, больше мне ничего не нужно. а дальше делайте, что хотите. Там и старику хватит, и тебе останется.

Надо же, делят меня, как молочного поросенка за обедом, разве что яблоко в рот забыли вставить.

Мысль это мелькнула и пропала, не вызвав ни ужаса, ни отвращения — одно только удивление. А еще, желание, чтобы эти болтуны наконец-то замолчали и дали мне поспать.

— У нее нет спящ-щего дара! — насмешливо протянул невидимка.

— Как нет? — вот теперь Хэйн казался по-настоящему ошарашенным. — Есть. Ты ошибся.

— Я никогда не ошибаюс-сь. Магии нет. Никакой.

— Но художник уверял, что у нее... Вернее, не у нее, у поддельной виконтессы Демтор, но, когда Тимир сказал, что посылал Вэйдена с интуитом в Стакку, я сразу понял, что это она… Так вот, девчонка сама проболталась Дувитану о своем спящем даре.

— Соврала... У вас, людей, это прос-сто...

У людей? Значит, собеседник Хэйна — не человек. Дух. Выходец с Изнанки, как Брыг и Гхареш... Тот самый, которым был одержим Дувитан!

— А еще, вы очень любите суетиться и делать поспеш-шные выводы, — продолжал тем временем Темный, и в его призрачный голос впервые за время разговора вплелись гневные нотки. — Если бы ты не торопилс-ся и, прежде, чем накачать ее сетахом, все тщательно перепроверил, нам не приш-шлось бы сейчас срочно менять планы и вытаскивать интуита прямо из-под носа герцога и его духа. Шассс штах-мешшш! Тебе не вопить нужно, а молиться Гхирху, чтобы все прошло успеш-шно, и жрецу удалось забрать у девчонки искру Ираты, а мне — отнять у лопоухой мелоч-чи силу. Тогда и у тебя все хорош-шо будет. А девку со спящим даром мы тебе быстро отыщ-щем, не переживай. Этого добра в ваш-шем мире достаточно.

Короткая, полная угрозы пауза — я прямо физически ее почувствовала, — а затем повелительное:

— Убирайс-с-я! Мешаеш-ш-шь…

Хэйна как ветром сдуло.

Хлопок двери.

Гулкий перестук отдаляющихся шагов.

И все стихло.

— Хорош-шо, — удовлетворенно прошуршал дух. Я даже представила, как он довольно потирает руки. Или лапы. — Тебе тоже надоело слуш-шать этого болвана? И что жрец в нем наш-шел? Каплю королевской крови? Пш-ш-ш... Ты намного интерес-снее. Полезнее. Вкус-снее. Видящ-щая.

Призрачный голос шептал и шептал... мягко, ласково, почти любовно. И я, став легкой, невесомой, как перышко, парила в какой-то пустоте. Кружилась, сама постепенно превращаясь в эту пустоту.

— Вот так. Умница. Скоро будеш-шь готова. Отдаш-шь жрецу искру, и мы с тобой останемс-ся вдвоем. Ты и я. Это не больно. Просто заснеш-шь. Навсегда. А пока полежи здесь. Отдохни. Ты ведь так ус-стала. И я тоже Мне нужно набраться сил перед ритуалом.

И уже жестче, требовательней:

— Жди. Вернус-сь.

Шепот стих, и я поняла, нет, скорее, почувствовала, что осталась одна. Тяжесть, сдавливающая грудь, исчезла. Я снова могла двигаться, даже, наверное, открыть глаза и встать, но проверять это не хотелось. Ничего не хотелось. Мысли текли вяло и сонно, как река под толстой коркой льда.

Дух прав — я устала, очень устала. Сколько можно бороться, добиваться и отбиваться? Надо отдохнуть. Забыть обо всех неприятностях. О врагах и друзьях. О любви. Об Алистере.

Алистер!

Воспоминание сверкнуло молнией, прорезав дурманный морок. Ударило под дых, заставило мучительно выгнуться, ловя ртом воздух, и застонать, как от боли.

Алистер. Мой Алистер. Как я могла о нем забыть?

«Борись, девочка, борись! Не сдавайся!» — донеслось эхом откуда-то издалека.

Грудь резко обожгло, что-то вдавилось в кожу, раня острыми краями. Нидэари. Светоч Ираты.

Богиня. Я ее помню…

И Брыга помню. Он в опасности. Что там собирался делать Темный? Отнять у него силу? У моего ушастика? Ну уж нет, не выйдет.

Я дернулась, выныривая из гнилого, зловонного болота вверх, к солнцу — из последних сил, на последнем глотке воздуха. И окружавший меня мутный пузырь лопнул, впуская в мир запахи, звуки, краски и мысли. Мои мысли. Я снова стала собой.

Открыла глаза, осматриваясь. Узкая, скудно обставленная комната похожая на келью. Жесткий топчан подо мной, дверь напротив, маленькое окошко сбоку...

Окно. Надо подойти, взглянуть, что там.

Приподнялась, преодолевая последние отголоски слабости и вялости, то встать не успела. Дверь отворилась, пропуская в комнату женщину в глухом, почти монашеском платье.

Белокурые волосы собраны в простую строгую прическу. Потускневшие голубые глаза смотрят отрешенно и безжизненно.

Я узнала ее сразу. Именно такой она приходила ко мне в последнем видении.

Кармела.

Женщина замерла. Она явно не ожидала увидеть меня в таком положении — на полпути к окну, и я запоздало вспомнила, что мне сейчас положено лежать, бессмысленно уставившись в потолок, или вообще спать, но никак не разгуливать по комнате.

Мысли заметались стаей потревоженных птиц.

Мелла жива... Все-таки жива, как я и полагала. Но кто она: друг или враг? Поможет или с радостью предаст? Я ничего о ней не знаю, а, значит, ни в коем случае нельзя показывать, что пришла в себя и даже начала связно соображать. Пусть это пока останется моей тайной.