Жена со скидкой, или Случайный брак

Больше меня никто не окликал.

Последний спуск по узкой крутой лестнице, полутемный коридор, к счастью, совершенно безлюдный, — и мы остановились перед дверью, покрытой странным голубоватым налетом. Она изгибалась, подрагивала, зыбким маревом растворялась в воздухе, чтобы через мгновение появиться вновь, и вообще казалась какой-то нереальной. Словно вела не в другую комнату, а в иной мир.

Кармела первой шагнула вперед, пробормотала какую-то малопонятную фразу и приложила к двери руку.

Радужная вспышка, негромкий хлопок и… ничего.

Вторая попытка…

Третья…

Десятая…

Безрезультатно. Лишь разноцветные сполохи и череда сухих, отрывистых щелчков, похожих на выстрелы.

— Они поменяли заклинание. Не знаю, почему, но поменяли, Гхирх их побери. Я не могу открыть…

В тоне Кармелы слышалось неподдельное отчаяние, глаза наполнились слезами, но лишь на миг — всего на одно краткое мгновение. Потом она резко выдохнула, вскинула подбородок и произнесла:

— Здесь нельзя долго оставаться, нас обнаружат. Ничего… Спрячу тебя где-нибудь. Здесь много тайных мест — не найдут. Посидишь тихонько, а я постараюсь узнать новое, действующее заклинание. Или… еще что-то придумаю.

Голос ее дрогнул, похоже она сама не очень верила в то, что говорит, но сдаваться не собиралась, продолжала бороться, и я почувствовала, что, пусть невольно, испытываю к ней неподдельное уважение. Силой духа этой женщины нельзя было не восхищаться.

— Идем же, — Мелла нетерпеливо потянула меня за рукав.

— Нет.

А вот уходить я не планировала. Только не теперь, когда я стояла перед призрачной дверью, и отчетливо понимала, что сюда… именно сюда мне и надо. В это место вела меня интуиция, подстегивала, гнала из дома Вэйдена вслед за Мисти — настоящей или поддельной, не имеет значения. Торопила, нашептывала, что промедление смерти подобно и на счету каждая минута. А если так, то мне нельзя сейчас прятаться и ждать, пока Кармела решит, что делать.

Я подошла к двери, приложила раскрытые ладони, вдохнула всей грудью и мысленно потянулась к тому, кто находился там, за всеми этими замками, щитами и преградами. К тому, кто ждал меня.

Ответная волна пришла почти сразу же. Омыла меня теплой энергией, рассыпалась по коже сотней мелких колких иголочек, и я, улыбнувшись, несмотря на весь ужас ситуации, уверенно произнесла:

— Брыг.

— Что? — недоуменно переспросила Кармела и, сердито нахмурившись, снова попыталась схватить меня за локоть.

Она явно спешила поскорее убраться из опасного места, пристроить меня в какой-нибудь укромный уголок, а затем отправиться за новым, правильным ключом, то есть заклинанием. Любая непредвиденная задержка откровенно ее раздражала.

— Дух-помощник Лоттера, — пояснила я и отступила в сторону, уворачиваясь от рук Меллы.

— Я знаю, кто такой Брыг.

Женщина скривилась — видимо, антипатия у этих двоих была взаимной, — собралась еще что-то добавить и… ошеломленно замерла. — Подожди, ты хочешь сказать, что там, в зале, сидит ушастое чудовище Берта? Это его притащил сюда Хасгаш?

— Да, они встретились в Стакке, я видела их бой… начало боя, а потом оба исчезли. Все это время мы искали, и Герберт, и я, и Алистер… герцог Вэйден, что только не испробовали, — я запнулась, еще раз коснулась двери, прислушиваясь, и уверенно закончила: — Уходить отсюда нельзя, ни в коем случае. Брыг истощен, у него почти не осталось сил, я это чувствую. Еще немного, и магия, которой он себя окружил, развеется. Тогда Хас… Он ведь поймет, что щита больше нет?

— Моментально. Зал напичкан сигналками. — севшим голосом подтвердила Мелла.

А я вдруг подумала: если отмахнулась бы от своей интуиции, послушалась «голоса разума», осталась в доме Вэйдена, вместо того, чтобы бежать за подставной Мисти, сумели бы мы спасти Брыга? Или сами оказались бы в западне? Ведь туда, как известно, вход всегда открыт, даже гостеприимно распахнут, а вот с выходом — намного сложнее.

И я сказала, не могла не сказать:

— Мы собирались проводить ритуал и с его помощью вытащить Брыга…

— Не получилось бы, — мотнула головой Кармела, подтверждая мои подозрения.

— Почему? Я видящая. Герберт — маг, связанный с духом договором.

— Знаю. Дело не в этом. Ловушка схлопнулась, как только дух в нее попал, и отсекла не только теневые тропы — любые способы пространственного перемещения. Вы не пробились бы сюда. А для Брыга остался лишь один выход, — женщина указала на призрачную дверь. — И ключа у нас, как выясняется, нет.

— Есть, — улыбнулась я, мысленно благодаря Ирату. За дар интуита, который не позволил мне отсиживаться в особняке, выгнал за ворота и, в итоге, привел в этот коридор. За нидэари, открывающий все двери. Иначе у нас не было бы ни единого шанса освободить Брыга.

Быстро расстегнула воротник и под хмуро-подозрительным, недоверчивым взглядом Кармелы сняла с шеи оба амулета.

«Иллюзорный» тут же вернула хозяйке. Сейчас я должна снова стать собой — не младшей послушницей неведомого храма, а Яной, — чтобы Брыг сразу узнал меня.

А медальон Тамсин положила на раскрытую ладонь.

— Светоч Ираты, — завороженно прошептала Кармела. Неожиданно робко коснулась диска дрожащими пальцами и тут же отдернула руку, как будто обожглась. — А ведь я его даже не почувствовала. И Хасгаш тоже, иначе сразу забрал бы. Значит, это правда…

— Что правда?

Вопрос прозвучал немного резче, чем мне хотелось бы, но Кармела, похоже, даже не заметила — она не отрывала восхищенного взгляда от божественного артефакта.

— Нидэари полностью сливается с аурой владельца. Его невозможно обнаружить — увидеть, ощутить, снять, пока тот, кто его носит, сам не пожелает. Так, по крайней мере, говорят… Я думала, преувеличивают, оказалось — нет… Невероятно.

Женщина покачала головой, прерывисто вдохнула, и произнесла уже другим, деловым, оценивающим тоном:

— Он заряжен?

— Почти пустой, — призналась я. — Но на замок должно хватить… Надеюсь.

Сжала светоч в кулаке — на мгновение, не больше. Произнесла:

— Яна. Меня зовут Яна. На всякий случай, вдруг понадобится. И, знаешь, давай на «ты»…

И приложила артефакт к призрачной двери.

Некоторое время ничего не происходило. У меня даже в висках закололо от напряжения, а Кармела вообще превратилась в статую — кажется даже не моргала и не дышала.

А потом, когда в душе снежным комом стало нарастать отчаяние, послышался отрывистый, рваный звук, словно лопнула до предела натянутая струна. Дверь изгнулась, взвизгнула, как живая, и начала блекнуть, растворяться в воздухе, открывая проход.