Жених для Снегурочки, или Отрази меня в Зеркале

В политику мне вмешиваться никак не хотелось. Всё, что я о ней знала до сих пор, говорило о том, что ничем хорошим обычно это не заканчивается. Однако, следовало, по крайней мере, воспользоваться тем, что меня младший отпрыск королевских кровей не знает. И, значит, я могу за ним пошпионить. Скрепя сердце и ругая себя последними словами за то, что ввязываюсь в опасные разборки не уравновешенных дарвов, я медленно выплыла из-за угла и направилась к ряду выставленных на продажу зеркал. Проходя мимо объекта шпионажа, я обо что-то споткнулась, угодив рукой младшему принцу кулаком в грудь.

– О, извините меня. Я такая не ловкая.

– Ну что вы, досса, это мне следует попросить прощения.

Он Брат Гаруна Деррийского? Не может быть! Голос говорившего был слаще мёда, не смотря на глубокий мужской тембр. Во взгляде плескались зелёные волны. А кожа рук, поддерживающих меня в данную минуту, казалась мягкой и бархатистой. Обычный для высокопоставленного дарва отливающий металлом чёрный камзол был дополнительно украшен пуговицами из чернённого серебра.

– Могу я угостить доссу обедом?

– О, прошу прощения. Но я спешу.

И я кинулась к зеркалам, совершенно забыв об осторожности...

Уже через мгновение я поняла, что нахожусь среди зеркал, расставленных в определённом порядке. Дурное предчувствие заставило меня развернуться, и тут я с ужасом увидала, как мне навстречу движется знакомая чёрная фигура в развевающемся на ветру плаще со спущенным на лицо капюшоном.

Чёрный Жрец! Но откуда он тут?

Я развернулась и помчалась вперёд, уже понимая, что пересекла грань. Скорее машинально я развернулась и вытянула руку с ручным зеркалом в сторону приближающейся чёрной тени. Внезапно послышался треск и тень исчезла. Исчез и выход из зазеркалья. Оглядевшись вокруг, я заметила чуть видимые серые тени. Со всех сторон послышалось шуршание, и тени обступили меня со всех сторон.

– Уходите!
– крикнула я.
– Я не принадлежу этому месту.

Тени отступили во мрак, а я заскользила по коридору, раздумывая над тем положением, в котором оказалась. Где-то внутри себя я с ужасом понимала, что возможно мне уже не найти никогда выхода наружу.

Так, спокойно. Во-первых, надо сосредоточиться на хорошо знакомом отражении. Я вспомнила школьный туалет и попыталась воспроизвести на внутреннем экране запомнившуюся картинку. Но здесь, по-видимому, всё работало не так, как снаружи. Картинка не получалась. Она расплывалась и исчезала, стоило мне лишь её поймать в фокус. Зато повсюду в стенах призрачного лабиринта мелькали тысячи незнакомых отражений.

Понимая, что все возможные способы испробовала, я просто развернулась к ближайшей картинке уже готова была воспользоваться любым из отражений, чтобы выбраться. Но тут почувствовала, что меня куда-то тянет. Достигнув места, где странное притяжение усилилось чрезвычайно, я увидала выход, чуть мерцающий тусклым красноватым светом.

Зайдя за грань, я рассмотрела в полутьме странный интерьер с мебелью из красного слегка мерцающего изнутри дерева удивительных форм. Будто дерево просто приспособили под мебель, а не сделали из него.

– Ты кто?

Мне кажется, или я слышу родной дельвейгский?

– Эльсана Дариул. А как ваше имя?

– Толрой Врост.

Я что, ослышалась?

– Простите, я не расслышала.

– Толрой Врост.

– А имя Фим Врост вам ни о чём не говорит?

Страшновато было слышать своего собеседника, но не видеть его.

– Фим Врост — мой отец. Что тебе о нём известно?

– Мне жаль, но почти ничего. Мне передали его посмертные записи по зеркальной магии.

– Вот как? И что? Ты решила стать его последователем?

– Нет. Но его разработки очень мне помогли.

Мой собеседник засмеялся, а потом постепенно перешёл на хохот. Мне кажется, или я действительно нашла тюрьму сумасшедшего сына Фима Вроста - Толроя Вроста?

– Ох, извини. Давно не смеялся. Так, значит, говоришь тебе помогли его разработки? И чем же? Может, поделишься опытом? Хотя, не надо. Я и сам в своё время поверил все его теории. На себе. Поэтому сижу здесь.

– И давно?

– Девяносто лет.

– А кроме вас тут больше никого нет?

– Ты про растворившихся? Нет. Они застряли.

– А что случилось с вами?

– Я прошёл ритуал посвящения. Оказавшись в лабиринте, решил погулять и нашёл это место.

Тут меня накрыла паника. Я сопоставила факты и вспомнила, кто такой Толрой Врост. Толрой — именно так называли Чёрного Жреца, когда рассказывали историю первого Посвящения. И произошло это именно девяносто лет назад. Стало холодно и страшно.

– Чего замолчала?

– Вы — первый Чёрный Жрец?

Мой собеседник тяжело вздохнул.

– Нет, этот тип там остался. А я тут сижу.

Не скажу, что мне сильно полегчало, однако надежда сохранить то, что от меня осталось, затеплилась

– Простите, а что это за мир?

– Этот? Дикий и не обитаемый. Я тут кое-что выращиваю. Корни, грибы. Вода есть. Вернее, лёд. Чай пить будешь?

Я не отказалась. В углу внезапно вспыхнул очаг, и я наконец смогла разглядеть своего собеседника.

Передо мною сидел глубокий старец в почти истлевшей хламиде. Оглянувшись назад, я увидала стену, отполированную до зеркального блеска — окно в лабиринт отражений.

Над очагом в каменной чаше кипела вода. Старец слил кипяток в чашу поменьше, на дне которой виднелась горстка то ли травок то ли корешков. По помещению распространился довольно приятный аромат. Старец был настоящим дальвейгом. Потому что перед тем, как передать мне чашку, бросил в неё горсть льда. Лёд зашипел и над поверхностью взорвались сотни шипящих пузырьков. Вода была минеральной.

На вкус чай слегка горчил. Однако, питательные свойства были весьма даже не плохи. Едва жидкость оказалась в желудке, по телу разлилась приятная лёгкость.

Пока старец занимался чаем, я потихоньку достала кристалл и решила проверить, есть ли в этом мире магический фон.

Ну что ж, магия тут была. Только вот фон был слабоват. Придётся экономить. А я было хозяина поблагодарить хотела, одёжку подправить...

– Толрой, я знаю, что спрашивать глупо, но... вы выбраться отсюда пытались?

Старец вздохнул.

– Пытался. Потом перестал. Без души в лабиринт не войдёшь. А моя осталась там, на Броссе. Видимо, ритуал делит дальвейга надвое. А, кстати, этот, который остался... как он выглядит?