Женимся! Семья за одну ночь

– Какое свидетельство? Какой гонорар? Мы что, еще и денег вам должны? – хлопаю ресницами, принимая паспорта. Разворачиваю свой, нахожу свеженький штамп о браке и теряю дар речи, выпучив глаза. Я до последнего надеялась, что это розыгрыш. – Вы что наделали? З-зачем? – заикаюсь от шока.

– Брак оформлен по закону и по обоюдному согласию, свидетелей полный зал, - тараторит в свое оправдание.
– Если что, я буду все отрицать, - цедит чуть слышно, а после выкрикивает мне в ухо: - Поздравляю!

Торопливые шаги отдаляются, а я продолжаю гипнотизировать проклятую печать, словно силой мысли пытаюсь стереть ее бесследно. Часто моргаю, но мой приговор не исчезает.

– Наказание за все грехи, - ошеломленно шепчу.
– Кто мой паспорт ей отдал?

– Я, - добивает меня друг-официант одним коротким местоимением, от которого хочется плакать.

– Иуда ты, Илья, вот кто, - разочарованно лепечу.
– За сотку меня продал.

– Ты сама была не против. Откуда мне знать, что у вас за брачные игры с этим критиком, - взбесившись на ровном месте, он готов взорваться.
– Сосались вы очень даже по-настоящему, - грубо хамит и разворачивается, чтобы уйти.

– Илья! – возмущенно бросаю ему вслед.

Что на него нашло? Никогда прежде он не позволял себе подобного. Сегодня все вокруг становятся неадекватными! Полнолуние? Или метеоритный дождь?

Все, что случилось, больше похоже на абсурдный сон.

Прислонившись плечом к колонне, листаю паспорт Высоцкого. Разумеется, у него тоже штамп, почти близнец моего, за одним принципиальным отличием... В графе "Семейное положение" - мое имя.

– Кошмар какой!

Так, Сашка, спокойно! У тебя брат - юрист, он поможет решить это маленькое недоразумение.

Правда, я понятия не имею, как объяснить все родным. Проще ластиком штамп стереть или страницу вырвать, чем признаться…

Впрочем, мама будет в восторге…

Машинально хватаюсь за кулончик Инь-Янь на шее… Хоть я не суеверная, но… это все из-за него! Точно заговоренный на брак. Мог бы мне кого-то получше в спутники жизни выбрать, чем самовлюбленного хама с повышенными запросами.

– Так, жена где? – суматошно ищет меня фельдшер скорой помощи.
– Высоцкая?

Шумно сглатываю, едва не сползая по колонне вниз. Выглядит медик злым и мрачным.

– Боже, что случилось? Я уже вдова?

– Не дождешься, - хрипло и недовольно долетает откуда-то сбоку, а у меня из груди вырывается облегченный вздох. Живой! И привычно хмурый, как скисший рассольник. – Домой поехали.

Высоцкий как ни в чем не бывало по-хозяйски берет меня под локоть, как свою собственность, и собирается увести из зала. Торможу неустойчивыми каблуками, врастая ногами в пол, и покачиваюсь, как тонкая осина на ветру. Мужские руки перемещаются на талию, придерживая меня.

– Куда? Зачем? – отчаянно качаю головой, упираясь изо всех сил. С надеждой оглядываюсь на медика: - Вы что, его не забираете?

– Кхм-кхм, - мрачно покашливает вредный критик мне в затылок. Жаркое дыхание раздувает волосы и щекочет кожу, мурашки ползут вниз по шее.

– Олег Геннадьевич отказался от госпитализации, а мы не можем заставить его лечь в стационар, - разводит руками мужчина, жестом подзывая нерасторопного коллегу с чемоданчиком. – Мы вкололи антигистаминное, нормализовали состояние пациента, а дальше смотрите сами за мужем, - говорит с нескрываемым облегчением, а между строк так и читается: «Теперь это ваша проблема».

– Незачем мне по больницам шастать. У меня репутация, - бубнит Олег, как помешанный.

С ума сойти! Чуть не задохнулся, до сих пор в себя толком не пришел, а все мысли об одном, как будто пластинку заело. Сдалась ему эта репутация!

– Подождите, а если ему хуже станет? – выдыхаю в панике.

Я в школе уроки по медико-санитарной помощи прогуливала, так что понятия не имею, что делать в случае приступа. Лишь бы не искусственное дыхание. Рот в рот.

– Размечталась, - рычит Олег, наклоняясь к моему уху.

Становится рядом и обнимает меня одной рукой за талию. Если ему стало лучше, то почему он до сих пор пристает ко мне? Нормальный Высоцкий в трезвом состоянии на дух меня не переносит. И уж точно не стал бы волнующе поглаживать пальцами по моему боку, спускаясь к бедренной косточке.

– Я выписал вам рецепт, заедете в аптеку, - фельдшер вкладывает листок мне в руку, как будто я хранительница домашнего очага, а заодно и аллергенного тела лже-мужа. – В крайнем случае, сделаете укол…

– В зад? – перебиваю его, тихо пискнув.

– Этого еще не хватало!
– ощутимо вздрагивает наш бедный больной, и я невольно перенимаю его тремор. У меня руки трясутся от одной лишь мысли, что придется взять шприц.

– Я все подробно расписал, - медик хватает товарища за рукав медицинской формы и настойчиво тянет в холл. – Нам пора. У нас вызов.

Тоскливо смотрю им вслед, а потом запрокидываю голову так сильно, что шею простреливает острым импульсом. Замираю, сцепившись с немного затуманенным взглядом Олега. Глаза цвета семизвездочного коньяка затяжно кружат по моему лицу, спускаются к шее, фокусируются на чокере. В этот момент мне кажется, что медальон Инь-Янь накаляется и прожигает кожу. Медленно сглатываю, а Высоцкий следит за каждым моим движением. С пугающей жадностью. Он определенно еще под действием алкоголя или ловит побочку от лошадиной дозы лекарств. Наказание мое!

– Это что? – внезапно вырывает из моей руки паспорта. Машинально разжимаю пальцы, даже не успев оказать сопротивление. – Угу, - быстро пролистав, прячет документы во внутренний карман пиджака.

– Эй, мой отдай, - хлопаю его по прессу. Напряженный, как камень. Встряхиваю ладонь и морщусь от неожиданности.

– Повторяю: домой! – грозно бросает, крепко взяв меня за руку и сплетая наши пальцы. Рывком притягивает к себе. – Подальше от толпы, - зыркает на гостей исподлобья.

Шагаем к дверям под одобрительные возгласы: «Поздравляем», «Счастья молодым», «Горько!»… Благо, последнее пожелание Высоцкий игнорирует. Наоборот, ускоряется так, что я едва успеваю за ним, переходя на мелкий бег. Спотыкаюсь и врезаюсь в его плечо, когда он притормаживает у стола с напитками, чтобы схватить бутылку проклятого бургундского.

– Тебе нельзя, - резко выставляю ладонь, хочу забрать вино, но ловлю пальцами воздух.

– Я и не буду, - вытягивает руку так, что я с высоты своего роста не могу достать бутылку. Становлюсь на носочки, злобно пыхчу, пока Олег вдруг не припечатывает меня к себе. – Это для тебя. Ты слишком напряжена, - заканчивает фразу внезапно сорвавшимся шепотом.

Наклоняется ко мне, приближается к лицу, обдает губы рваным дыханием – и за секунду до поцелуя я отскакиваю от него, как от прокаженного.