Женщина в клетке

Во взгляде подчиненного Карл увидел безграничное почтение. Похоже, они с Ассадом станут хорошей командой.

— Без тебя звонили два человека. Обоим я сказал, что ты им непременно когда-нибудь перезвонишь.

— И кто же это был?

— Этот самый заведующий из Фредрикссунда, а еще женщина, у нее был голос как у машины, разрезающей металл.

— Это Вигга. — Карл испустил глубокий вздох. — Моя жена.

Значит, она уже разузнала его новый рабочий телефон. Конец миру и спокойствию.

— Жена? У тебя есть жена?

— Ой, Ассад! Это слишком сложно объяснить. Мы еще недостаточно хорошо с тобой знакомы.

Ассад поджал губы и покивал. По его серьезному лицу скользнуло сочувственное выражение.

— Скажи, а как ты попал сюда на работу?

— Я знаком с Ларсом Бьёрном.

— И как ты с ним познакомился?

Ассад улыбнулся.

— Целый месяц я каждый день ходил к нему в кабинет, чтобы он принял меня на работу.

— Ты добивался от Ларса Бьёрна, чтобы он взял тебя на работу?

— Ну да! Я люблю полицию.

Вигге Карл позвонил, только когда очутился у себя дома в гостиной. Здесь витали запахи жаркого с овощами, которое под прочувствованное пение итальянских арий Мортен стряпал из того, что некогда было истинно пармской ветчиной из ближайшего гастронома.

Вообще-то Вигга была вполне сносной женщиной — при условии, что в твоей власти было как-то дозировать общение с ней. В прошлые годы это условие было трудновыполнимым, но теперь, когда она от него ушла, между ними установились определенные правила игры.

— Вигга, что за черт! — сказал Карл. — Ты ошибаешься, если думаешь, что твои звонки на работу меня радуют. Все заняты делом, и нам чертовски некогда.

— Ну, Карл, миленький! Разве Мортен не говорил тебе, что я тут замерзаю?

— А что тут удивительного! Это же садовый домик, его сколотили из чего попало: старых досок и ящиков, выброшенных за негодностью еще в сорок пятом году. Выход один — уезжать оттуда.

— Но я не собираюсь снова переезжать к тебе!

Он набрал в грудь побольше воздуха.

— От души надеюсь, что нет. Было бы нелегко разместить тебя и твоих идущих, как на конвейере, юнцов в сауне внизу у Мортена. Уж наверное, для тебя найдется где-нибудь квартира в доме с отоплением.

— Я придумала хорошее решение этого вопроса.

Каково бы ни было это решение, оно наверняка обойдется недешево.

— Вигга, наилучший способ решения — это развод.

Все равно когда-нибудь это должно произойти. Она потребует с него половину стоимости дома, а за последние годы из-за бешеного роста цен на рынке жилья это составит весьма солидную сумму. Надо было самому подать на развод, пока цена этих домов была вдвое ниже. Но теперь поздно жалеть, а он, черт возьми, не намерен отсюда выезжать.

Подняв глаза к трясущемуся потолку, над которым находилась комната Йеспера, Карл подумал: «Даже если из-за развода мне придется брать кредит, это все равно обойдется не дороже, чем я плачу сейчас». При разводе Вигге придется взять на себя часть расходов по содержанию сына. Карл был уверен, что во всем районе ни у кого нет таких больших счетов за электричество.

— Развод? Нет, Карл, я разводиться не собираюсь. Однажды я это уже испытала. Сам знаешь, в этом нет ничего хорошего.

Он потряс головой. Интересно, как она сама называла то положение, в котором они находятся вот уже несколько лет?

— Карл, я хочу завести галерею. Свою собственную галерею.

Отлично! Вот и приехали! Он представил себе метровые розовые пятна творений Вигги, заключенных в бронзовые рамы. Галерея? Превосходный выход, чтобы освободить больше места в садовом домике!

— Галерею, говоришь? Причем с гигантской печкой для обогрева, как я себе представляю. Сиди в тепле и радуйся, глядя, как к тебе стекаются миллионы!

Карлу было понятно, в чем изюминка этой идеи.

— Да уж, язвить ты всегда был мастер! — Вигга засмеялась. Смех у нее был дьявольски хорош, перед ним Карл никогда не мог устоять. — Но это и правда потрясающе здорово! Если есть своя галерея, открываются огромные возможности. Неужели ты не понимаешь? И может быть, у Йеспера окажется знаменитая мать, разве не замечательно, если я прославлюсь?

«Смотря чем прославиться», — мысленно отозвался Карл, но вслух произнес:

— И ты, как я догадываюсь, уже подыскала помещение?

— Карл, это такая прелесть! И Хугин [14] уже переговорил с владельцем.

— Хугин?

— Да, его так зовут. Он очень талантливый художник.

— Вероятно, он талантлив больше по части простыней, чем каких-то иных полотен.

— Ну, Карл! — Она снова засмеялась. — Не будь такой бякой!

14

Имя одного из пары вещих воронов, спутников древнескандинавского бога Одина.

14

2002 год

Мерета ждала брата на ресторанной палубе. Перед тем как за ним захлопнулась дверь мужского туалета, она сказала ему, чтобы он поторопился. В кафетерии не осталось никого, кроме обслуживающего персонала, все пассажиры уже спустились к машинам на автомобильную палубу. «Лишь бы Уффе не застрял тут слишком надолго, хотя „ауди“ и стоит в заднем ряду», — подумала она тогда.

Это была ее последняя мысль из прошлой жизни.

Напали на нее сзади и так неожиданно, что она даже не успела вскрикнуть. Зато ясно увидела руку и тряпку, которую крепко прижали к ее носу и рту. А потом, уже более смутно, — как кто-то нажал на черную кнопку, открывавшую дверь к трапу вниз на автомобильную палубу. Под конец в памяти сохранились только далекие звуки и вид металлических стен трапа, перед глазами все закружилось, а затем наступила чернота.

Бетонный пол, на котором она очнулась, был страшно холодным. Она приподняла голову и почувствовала в ней глухую пульсирующую боль. Ноги налились тяжестью, а плечи невозможно было оторвать от пола. С трудом Мерета заставила себя принять сидячее положение и попыталась сориентироваться в кромешной тьме. Подумала, не позвать ли на помощь, но не решилась. Вместо этого она несколько раз глубоко вдохнула, затем осторожно выставила вперед руки, чтобы понять, нет ли здесь чего-нибудь, но нашла только пустоту.

Она долго сидела, прежде чем осмелилась встать на ноги, медленно и осторожно, готовясь сразу сделать выпад в ту сторону, где послышится хоть малейший шум. Бить надо резко, изо всех сил. Отбиваться руками и ногами. Чувства подсказывали, что она здесь одна, но можно было и ошибиться.

Чуть погодя в голове прояснилось, и тут в душу, как болезнь, начал закрадываться страх. Ей стало жарко, сердце забилось резче и сильней. Невидящий взор Мереты заметался в окружающей тьме. Как и все, она начиталась и насмотрелась столько ужасов!