Жертва

— Для чего они?
– спрашиваю я, не в силах остановить себя.

Он оглядывается через плечо, останавливается и отвечает:

— Это ямы.

Ямы? Я стою над одной. В полу вырыта яма, похожая на квадратную мини-ванну. Но сверху идут прутья с тремя отверстиями. Та, что в центре, больше, чем те, что по обе стороны от неё.

Глядя на это, я отхожу в сторону, не желая знать, что они туда положили и зачем. Он ухмыляется, поворачиваясь, и открывает еще одну двойную дверь. Мы оказываемся в новом коридоре, и по обеим сторонам есть двери. Здесь смертельная тишина. Только мое тяжелое дыхание наполняет тускло освещенный коридор.

Это напоминает мне тюрьму. Ту, где тебя помещают в одиночную камеру. Ни света, ни общения с кем-либо. Просто оставляют наедине со своими мыслями и голосами, что приводит к сумасшествию.

— Вот мы и пришли.
– Он останавливается у одной из дверей, тянется вниз и вводит код на внешней клавиатуре, и она отпирается.

Мои расширенные глаза смотрят на него, и у меня на мгновение возникает паника.

Он проверяет большие часы на своем запястье, и они выглядят неуместно рядом с татуировкой монахини. Это черно-серебристый Patek Philippe - дорогие и стильные. У моего отца такие же.

— Я даю тебе пять минут, чтобы выяснить все, что ты хочешь знать. Потом ты закончишь.
– Его голубые глаза встречаются с моими, когда он опускает руку на бок. — Мне не составит труда вытащить тебя оттуда.

Сглотнув, я киваю и поворачиваюсь, чтобы войти в комнату. Она холодная и выглядит так же, как и коридор - ничего, кроме бетона.

Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что он не запер меня здесь, я вижу, что он прислонился к стене, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

— Лейк?

Подскакиваю и поворачиваюсь, чтобы оглядеть комнату, и вижу, как моя сестра выходит из-за угла. Я нервно сглатываю, когда вижу, что она обнажена, вокруг ее запястий - цепи, соединенные со стеной позади нее. Теперь я понимаю, почему он не закрыл дверь; она не сможет убежать, даже если попытается.

— Уитни.
– Мой голос грубый и внезапно сухой.

— Слава Богу, Лейк. Пожалуйста...
– Ее расширенные глаза переходят с меня на открытую дверь. — Пожалуйста, вытащи меня отсюда.

— Я не могу этого сделать, - честно говорю я. — У меня нет такой власти.

Она обнажает зубы, и цепи дребезжат, когда она дергает за них.

— Они заковали меня, как животное.
– Она поднимает запястья, чтобы показать мне толстый металл, обмотанный вокруг них, с навесными замками. Цепи настолько короткие, что она не может находиться на расстоянии более двух футов от дальней стены. Если бы она села, ее руки должны были бы висеть в воздухе. Это точно не отель и курорт "Минсон".

Быстрый взгляд вокруг говорит о том, что здесь нет ни кровати, ни даже раскладушки. Нет ни еды, ни воды, ни одеяла. Только она, цепи и мой ошейник на ее шее. От этого зрелища мое сердце колотится от ревности. Я хочу его. Сэинт сказал, что она заберет то, что принадлежит мне. Она уже добилась этого. Я знаю, что Тайсон надел его на нее не просто так, но я ненавижу удовлетворение, которое она получает от этой маленькой вещи.

— Где ты была?
– решила спросить я.

Ее лицо становится красным от гнева.

— Лейкин! Вытащи меня отсюда.

— Уит...

— Где Тайсон?
– требует она. — ТАЙСОН?

Закрываю уши, его имя эхом отдается в маленькой бетонной коробке.

— Он не спасет тебя, - говорю я ей, качая головой. — Не после того, что ты сделала...

— Я сделала то, что ты заслужила, - прерывает она меня.

Делаю шаг вглубь комнаты от ее слов.

— Что я заслужила?
– спрашиваю я, задыхаясь, как будто из меня выбили весь воздух. — Я ничего не сделала.

Она фыркает.

— Я видела тебя, Лейк. Как ты подчинялась каждому его приказу.
– Ее глаза с отвращением оглядывают меня с ног до головы. — Как послушная сучка во время течки, - выплевывает она. — И Бетани рассказала мне о том, чего я не видела.

Открываю рот, чтобы сказать, что у меня не было выбора, но мы с Тайсоном прошли через это. Рано утром, когда он заставил меня склониться над столом Лордов - тем самым, на котором она была связана, - мы принесли наши обеты по собственному желанию.

— Он выбрал меня.
– Гордо поднимаю подбородок. — А я выбрала его.

Я с гордостью говорю, что я - Лейкин Грейс Кроуфорд.

Она откидывает голову назад, издавая маниакальный смех, от которого у меня по позвоночнику пробегает холодок.

— Ты думаешь, раз он трахает тебя, ты какая-то особенная?
– Она качает головой, и ее матовые волосы падают на лицо. — Он никогда не полюбит тебя, Лейк. Ты для него просто очередная никчемная сучка.

Я наклоняю голову в сторону.

— Что это значит для тебя, Уитни?
– Ее глаза сузились на меня. — Он поместил тебя сюда. Одну. Твой муж мертв.
– Если Люк еще не умер, то скоро умрет. — И что это значит для тебя?

Она испускает дикий крик, ее тело яростно содрогается.

— Ты гребаная сука!

— Ты была мертва для меня три года, Уитни.
– Ее глаза расширяются от моих слов. — Ты и сейчас для меня мертва.

— Ты не заслуживаешь того, что было у меня, - плачет она. — Я влюбилась в него, а папа заставил меня отпустить его.

— Ты подставила его, - рычу я. — Ты позволила миру - ты позволила мне - продолжать верить, что он убил тебя. Ради всего святого, Уитни, люди думали, что вы помолвлены и ждете ребенка.
– Я помню, как Коллин и его друг говорили об этом в «Blackout».

— Кстати, о ребенке...
– Ее влажные глаза опускаются к моему животу. — Не за что.

Делаю шаг вперед, мои руки ложатся на мой плоский живот.

— Что значит «не за что»?

— Это была моя идея, чтобы Тайсон обрюхатил тебя. Как только Люк понял, что ты больше не будешь ему полезна.

Полезна? Опять это слово.

— Зачем ты это сделала?
– спрашиваю я, задыхаясь.

Самая жестокая улыбка, которую я когда-либо видела, украшает ее покрытое синяками и грязью лицо.