Жертва

— Что ты творишь? — прохрипел Рэми.

— Что я творю? — засмеялся Мир. — И в самом деле, что я творю? Что ты творишь, мерзкое создание! Столь чистый, столь правильный, столь одаренный! Твое тело, твоя сила, должны были принадлежать мне, так нет, этому чудику Миранису и богам надо было вмешаться и тебя спасти! Ну и чего они добились? Чувствуешь себя спасенным, а, Рэми?

— Мир, прошу тебя… я знаю, ты этого не хочешь…

— Чего не хочу? — поднялся с трона Мир, и ударил Рэми коленом в плечо. — Ты чего такой живучий, сволочь, а? Я поставил метку, чтобы ты ослаб и Аши не мог уничтожить душу моего брата, пока та не станет достаточно сильной и не завладеет твоим телом… нет, тебе надо было обойти столь хитроумно продуманную ловушку! Я взбаламутил душу Армана, чтобы он испортил твой ритуал и убил и тебя, и твоих дружков телохранителей, нет, опять же Нэскэ надо было вмешаться! Но теперь тебя никто не спасет… ты надеешься на Аши? Так подчинись мне! Прикажи Лиину принять в себя свою вторую душу!

— Лиин долго его не потянет.

— Потянет. Мой отец знал, что тебе, вождю Виссавии, лучше теперь не покидать безопасного клана. Потому при помощи ритуала он приготовил Лиина к долгосрочному принятию Аши. Чтобы Лиин мог бы хотя бы частично тебя заменить в Кассии и Аши смог бы оставаться около трона. Глупо не воспользоваться таким шансом. Без Аши ты беспомощен, вождь Виссавии. Без Аши ты не сможешь воспротивиться нашей власти.

Аши пытался что-то сказать, но Рэми сделал так, как приказал Миранис. Да, без Аши он слабее. Зато Лиин, который сейчас в безопасности, станет сильнее. И, может, сможет выжить.

— Ты так похож на Элизара… — выдохнул Рэми. — На того безумца, что мы встретили в Виссавии…

— На кого же мне быть похожим, как не на собственного брата? — безумно усмехнулся Миранис. — Банально до дури. Миранис упивался раскаянием у твоей постели, когда ты восстанавливался после смерти, просил богов об искуплении. Боги вняли его просьбе. И маленького паучка, несущего душу духа-граллиона, убил не ты, а твой принц… Ну и чего они добились такой заменой? Если бы не она, принц был гордостью Кассии, носителем Нэскэ, может, смог бы тебя спасти, а теперь… спасать тебя, маленький виссавиец, больше некому! Но мы должны торопиться. Скоро дух замка почувствует смерть повелителя, и этот зал начнет рушиться…, а мне еще рано умирать… и надо уладить одно важное дельце, пока мой телохранитель не нашел способ уйти от моей власти. Встань, Рэми! Я приказываю!

— Когда-нибудь тебе придется ослабить эти узы, сволочь, — прошипел Рэми. — И тогда я освобожу душу принца.

— Сомневаюсь… — елейно улыбнулся Миранис, — тебе будет не до этого, друг мой… ты будешь думать не о душе Мираниса, а заботиться о своей.

Рэми, не в силах сопротивляться, подчинился приказу. Он все еще не верил, что происходящее правда. Что дядя, повелитель Кассии и его телохранители — мертвы. Что Лерин, Кадм и Тисмен пытаются пробраться через щит Мираниса, и что принц заставляет его встать перед собой на колени и холодно приказывает:

— Целуй мне сапоги, вождь Виссавии.

— Перестань играться, брат! — вновь прохрипел Алкадий. — Я слабею. Закончи это, дай брату власть над телом нового вождя!

— Какая жалость, — засмеялся Миранис. — Оказия унизить вождя Виссавии выпадает так редко… Брата же так не унизишь. Поднимись, Рэми! Я приказываю!

Рэми вновь подчинился и встал с колен. Он не узнавал своего принца. Синие глаза Мираниса блеснули стальным блеском, на губах вновь появилась безумная улыбка, и рука его скользнула по щеке Рэми, убежав под подбородок:

— Какая жалость… ты был забавным. И какая жалость, что это тело не стало моим…, но теперь уже ничего не изменишь…

Принц внезапно нагнулся, оперся сапогом о спину отца и одним резким движением вырвал из его тела тонкий кинжал с вензелями рода повелителя. Ни на миг не спуская с Рэми насмешливого взгляда, он медленно вытер острие кинжала о плащ. Даже и не подумав заметить появившиеся на ткани темные разводы, Мир лизнул лезвие и вновь безумно улыбнувшись, взял оружие за острие, властно протянув его Рэми.

— Возьми, — ядовито улыбнулся принц.

— Зачем? — прохрипел Рэми.

— Я не прошу, ты же знаешь, — улыбка принца стала еще шире. — Я приказываю. Бери!

Рэми сомкнул дрожащие пальцы на холодной рукояти кинжала. Глаза Мираниса опасно сузились.

— Умница, хороший мальчик, — елейным голосом сказал Миранис. — Вы, люди, думаете, что единственный способ заразиться галлионом это убить его носителя. Нет, не единственный. Я тебе покажу другой. Прими в свою душу неприкаянного духа, будь умницей. Унаследуй от дяди не только Виссавию, но и его проклятие.

— Что? — не понял Рэми.

— Ты слышал… — улыбка вдруг исчезла с губ Мираниса. — Повторишь за мной слова заклинания и воткнешь кинжал в Алкадия. Достаточно довести его до грани и дать возможность духу моего брата войти в твою душу. А потом, великий вождь Виссавии, ты его исцелишь. Ты ведь лучший из целителей, не так ли? Ну так докажи это! Верни к жизни умирающего! Ты ведь можешь, я знаю!

Рэми выдохнул, чувствуя, как вновь напрягаются узы. Подобно послушной марионетке, он шагнул к стоявшему рядом Алкадию и поднял руку с кинжалом. Алкадий ведь и не думает сопротивляться. Стоит и смотрит. Ждет… с нетерпением?

Рэми решительно не понимал, не хотел понимать, что делает. По позвоночнику пробежала змейка холода, сжала горло холодным кольцом и вдруг отпустила, одарив волной слабости. Колени подкосились, Рэми чуть было не рухнул на пол, но даже этого ему не позволили. Узы напряглись, удержали, и как сквозь туман Рэми услышал тихий шепот Рэна: «Не делай этого!»

— Давай, Рэми, — вновь натянул узы богов Миранис. — Не тяни время. У нас его нет… потом я дам тебе отдохнуть, обещаю. Ты заснешь и больше не проснешься…, а мой брат, когда обретет над тобой власть, вернет в твое тело Аши. Мне же нужен верный телохранитель, не так ли… эти же хотят меня убить?

И он сел обратно на трон, посмотрев насмешливо на остальных телохранителей. Отвалился от потолка кусок лепнины и рухнул вниз, разбиваясь о каменные плиты острыми осколками. Завибрировал под ногами пол, начал плакать где-то в глубине замка его дух, и Рэми чувствовал, как люди один за другим убегали, охваченные ужасом, из рушащегося здания.

Рэми не мог убежать, хотя в этот миг очень этого хотел. Сопротивляясь изо всех сил, но не в силах противостоять узам богов, он послушно размахнулся и…

— Мой принц, ты испачкался.

Миранис так сильно удивился, что узы на миг ослабели, и Рэми смог остановить роковое движение. Алкадию, уже давно готовому к близости к грани, это явно не понравилось. В остром, недобром взгляде его вспыхнул гнев, смешанный с нетерпением.

— Уйди! — приказал Мир своему харибу. — Не мешай мне, если хочешь жить.

— Я тебе не мешаю, я тебе помогаю, мой принц, — хариб невозмутимо забрал у Рэми кинжал. — Знаешь, чего не выносят такие как ты? Боли!