Жертва
Шрифт:
– Я верю! – вмешался Лиин. – Позвольте мне пойти с Арманом, телохранитель. Он еще слаб после болезни, боюсь, ему может понадобится помощь целителя. А, как понимаю, для нас важно, чтобы как можно меньше людей знало о его встрече с повелителем.
– О его встрече с повелителем будут знать очень многие, – возразил Даар. – Но ты можешь идти с ним, Лиин. И чтобы тебе и Арману было спокойнее, я оставлю возле себя Нара.
Арман сглотнул, но позвал хариба. Нар появился сразу, бросил обеспокоенный взгляд на своего архана, и, поняв все без слов, вошел в переход вслед за телохранителем и исчезнувшим
– Арман… – позвал его Лиин. – Я помогу тебе одеться к встрече с повелителем. Поднимайся, у нас нет времени.
– Ты хоть понимаешь, что происходит?
– Я всего лишь его тень, мой архан. Я вам помогаю, решаете вы.
Вам. Арман поднял взгляд на Лиина, столько лет бывшего его единственным другом, и молча поднялся. Значит, повелитель его ждет… значит, многие будут знать об этой встрече? Значит, Элизар прав и на плечи Армана взвалят эту ношу… что ж. Даже если так – он выдержит. Тем более, что и выдерживать долго, скорее всего, не придется.
– Ну-ну, Лиин, – усмехнулся Арман. – Дайте боги, чтобы мой брат нам всем это простил.
– Разве твой брат когда-то тебя в чем-то винил, Арман? Разве всегда не пытался понять? Почему же ты теперь в нем сомневаешься?
Потому что скоро Рэми будет Виссавией, а Арман Кассией. Но зачем тревожить душу хариба такими знаниями? Это все равно никому не поможет. И когда Лиин закончил разрисовывать ему лицо рунами, Арман расправил плечи и вошел в созданный для него переход. Если жизнь брата на самом деле попадет ему в руки, он ее не упустит.
***
Синие нити напряглись до предела и начали лопаться, одна за другой. С едва слышным, но бьющим по нервам щелчком. Этих нитей было так много… и так мало… и так быстро улетучивались и исчезали узы, еще вчера бывшие нерушимыми…
Миранису предлагали заснуть… но он хотел помнить. Помнить каждый щелчок, каждый удар проклятой, безумной судьбы, каждое мгновение ускользающей через пальцы связи…
– Мой архан, – тихо прошептал хариб, и Миранис тяжело вздохнул, забывшись в полудреме на холодящем спину камне алтаря. – Мой архан, этого ли ты хочешь?
Миранис не хотел. Видят боги, не хотел. Но у него не было выбора… почему боги не оставили ему выбора!
«Спасибо», – прошелестело в сознании, и Миранис усмехнулся, закрывая глаза. Арман, наглец… ты уже в Кассии. И осмеливаешься врываться в мысли своего принца без спроса.
«Я с тобой, мой принц, я до самого конца буду с тобой», – будто совсем рядом сказал Арман, прежде чем тело пронзило новой волной боли.
15. Лиин. Кассия
У Армана была целая ночь, чтобы все обдумать и прийти к неутешительному выводу: Элизар может оказаться правым. Выйдя из перехода, Арман в задумчивости скинул плащ на руки хариба повелителя, Маро, и лишь миг позднее понял, что сделал и мысленно похолодел. Непочтительности при дворе не прощают, а непочтительность
к харибу это непочтительность к его архану...— Не беспокойтесь, мой архан, — правильно понял его Маро. — Сегодня я ваша тень и замена Нару. Сосредоточьтесь, пожалуйста, на ваших обязанностях и забудьте о том, кто я и кому обычно служу.
— Это проще сказать, чем сделать.
— Я думаю, вы справитесь, мой архан, — улыбнулся хариб. — А теперь позвольте, я помогу вам искупаться и облачу вас в церемониальное одеяние. Я приказал для вас приготовить укрепляющее зелье, Лиин же...
— Лиин исполнит мой приказ, — оборвал его Арман.
— Как скажете, мой архан, — ответил хариб, и в его словах Арман уловил плохо скрываемую насмешку.
Этот день обещал быть сложным. Но Маро прав: о том, кто ему сегодня служит, лучше забыть. Маро и его архан союзники Армана, а не его враги, и дайте боги, чтобы сегодняшний день этого не изменил.
***
Небо сыпало белыми хлопьями. Застилала мостовую ровная, еще нетронутая перина, глушила перестук копыт Искры. Казалось, что конь не бежит, а плывет по белеющей в темноте стреле дороги, под арками лип, сплетшихся ветвями.
Проносился за стройными рядами деревьев магический сад. Нес на дорогу столь неуместные зимой сладость цветущих роз, горечь черемухи и приторность акаций. Вплетал чужие запахи в морозную свежесть, отчего казалось, что Лиин спит, видит дивный сон и хочет, а не может проснуться.
Только во сне он осмелился бы оседлать коня Армана. Даже просто подойти к нему без страха. Конюший за спиной все трясся от ужаса, пытался отговорить, мол, только Арман мог быть слишком близко к бестии и при этом не быть убитым, но Искра оказался умнее людей. Он сам потянулся точенной мордой к ладоням, нашел и схрумкал припрятанную морковку и нетерпеливо боданул носом в плечо, мол, чего стоишь, поехали. А потом приплясывал во дворе, сминал снег огромными копытами, будто радовался, что наконец-то выедет из теплой, но остропротивевшей конюшни.
Даже оседлаться конюху позволил. И когда Лиин вскочил ему на спину, мерным шагом направился к широким воротам внутреннего дворика. Будто знал, куда они едут и зачем. Еще бы и Лиину это до конца знать.
Ночь сыпала снегом и колола морозом. Ускорился в магическом парке Искра, утопали в свежевыпавшем снегу его копыта, отворились бесшумно ворота, и дозорный что-то крикнул в след. Искра бежал все быстрее, Лиин все больше вжимался в его коловшую теплом спину, чувствуя, как развивается сзади, бьет по крупу коня теплый плащ. Мерзли руки в перчатках, сыпал и сыпал снег, спали в белой завести узкие улицы. Снежинки горели золотом в свете фонарей, матово переливалась под мостом замерзшая уже речка.
Искра вдруг остановился, и Лиин неуверенно соскочил с его спины, по щиколотки утонув в только выпавшем снегу. Он дошел до конца моста, встал в тени высоких елей, и даже испугаться и удивиться не успел, как за его спиной раздалось тихое:
— Зачем звал, Арман?
Лиин обернулся, поклонился низко закутанной в плащ фигуре и ответил:
— Я не Арман, простите, архан.
— Архан? Не называй меня так. Я рожанин, как и ты. И я маг, как и ты...
— Вы... — понял вдруг Лиин, похолодев. — Вы из темного цеха?