Жертва

Никто и не смел. Советники хоть до сих пор и волновались, но сидели смирно, опустился над Рэми, закрывая, щит, и перед ними появился еще один гость. Укрытая щитами душа, спокойная поступь воина. Маг, но не сильный... дозорный, понял вдруг с удивлением Рэми, один из людей брата. Откуда он появился в Виссавии? Рэми думал, что последние люди брата покинули клан со свитой Мираниса, охранять им теперь было тут некого. Оказывается, покинули не все...

Дозорный опустился перед Виресом на колени и сказал:

— Слушаю, телохранитель.

— Приказываю тебе говорить правду.

— Могу ли я? — осторожно спросил дозорный. — Я не посол, а всего лишь воин. Играть словами не совсем умею... не хотелось бы ненароком оскорбить вождя и его уважаемых советников.

Уважаемых? Врет. Рэми узнал этого дозорного. Упрямый и несдержанный на язык, он, тем не менее, был верен Арману и его роду. Зачем Вирес его сюда притащил? Знал же, этот молчать не станет... может потому и позвал? И стало вдруг муторно... закулисные игры не радовали, страшили, и Рэми боялся, что ничем хорошим противостояние Виреса и дяди не закончится.

— Вы заметили всплеск в северном крыле? — начал допрашивать Вирес.

— В покоях целителя судеб? Увы, заметили.

— Увы?

— Могу ли я... — вновь замялся дозорный. — Может, виссавийцам не стоит...

— Это я буду решать, — грубо оборвал его Вирес. — Говори!

— За миг до этого туда сунулся Арам. И, кажется, его задело. Вы же понимаете...

— Понимаю что?

— Арам ранен, целитель судеб, наверняка, чувствует себя виноватым, а нам опять влетит, что не досмотрели.

Рэми прикусил губу до боли и почувствовал, как побежала по подбородку горячая дорожка. Аура дяди вздрогнула, окреп над троном щит, а Рэми вдруг понял, зачем тут дозорные: наблюдать за братом своего старшого, пока старшой был прикован к постели. Как же это похоже на Армана, аж до боли похоже!

— А если бы это были покои Алдекадма? И ты был бы на месте Арама?

— Могу ли я...

— Я же приказывал говорить правду!

— Был бы это Алдекадм, хрен бы я туда полез, — выдохнул зло дозорный. — Огреб идиот, так ему и надо. Целитель судеб боевой маг. Раненый и потому нестабильный. Соваться к такому без предупреждения и защиты может только идиот. А идиоты долго не живут.

— Ай наглец, — засмеялся Вирес, и сразу же, когда аура дозорного дернулась страхом, добавил:

— Хорошо, дружок. А теперь скажи, что вы должны делать во время тренировочных боев высших магов?

— Не соваться, закрываться щитами и защищать щитами тех, кто слабее, — без запинки ответил дозорный. — Тем более, если дело касается целителя судеб. Это же целитель, ранит кого-то случайно, потом себя поедом съест.

— А если неслучайно?

— Так он же боевой... для того боевые и нужны, чтобы... он же не раз уже... он же у нас сильный... простите, мой архан, ну не силен я в таких разговорах. Давайте я вам старшого позову, кого из придворных, что же вы меня, вояку, мучаете? Да и к старшому мне надо, насчет Арама доложить...

— Армана разбудили? — уже мягче спросил Вирес, и Рэми напрягся, до боли сжав подлокотники трона.

— Да, телохранитель. Я видел старшого, он выглядит хорошо. Слава богам, мы очень боялись...

— Иди, докладывай, — прервал его Вирес. — Целителей к Араму привели?

— Так сразу же... что мы, глупые? А как исцелим, Арман сам его Эррэмиэлю покажет. Совсем дурные эти виссавийцы, совсем душу нашего целителя не берегут, а ведь должны понимать, своих-то целителей у них куча... ой, опять не то сказал... простите, мой архан, простите.

— Иди, вояка, — засмеялся Вирес. И, когда тот вышел, тихо спросил: — Все понял, вождь?

— Все понял, — серьезно ответил Элизар. — Прости, кто же знал... что наследник...

Разочарован? Раздосадован? Рэми хотел что-то сказать, но Вирес опять успел раньше:

— Осторожнее, он опять поймет неправильно. Твой племянник эмпатичен, но он пока еще подсознательно боится считывать своих близких, потому часто понимает их неправильно. Повтори так, чтобы он понял.

— Ты учишь нашего вождя! — не выдержал один из советников, но замолк, повинуясь короткому жесту Элизара.

— Я понял, спасибо за урок, телохранитель. Надеюсь на твою помощь и впредь. Знаю, что ты и другие носители двенадцати не желаете вреда Нериану, всегда это знал.

— Вот и хорошо, — поклонился дяде Вирес. — Теперь позволь мне откланяться, друг мой. Повелитель ждет меня.

— Виссавия всегда открыта для учителя и друга наследника. Стоит тебе попросить и хранители вести откроют для тебя проход, — поклонился в ответ Элизар. И когда аура Виреса исчезла, тихо сказал:

— Выйдите. Мне надо поговорить с наследником.

Стало вдруг темно. Светилась ровным белым светом аура Элизара, медленно плыла в полумраке навстречу, и Рэми почему-то боялся этого разговора. Он опять был виноват. Это он был невнимателен и позволил себе ранить Арама, он...

— Прости, мой мальчик, — мягко сказал дядя. — Это наша вина. Я прикажу людям быть осторожнее и обезопасить себя во время твоих тренировок...

— Не слушай Виреса. Я буду более внимателен.

— Почему я не должен его слушать? Он прав. Ты — ошибаешься. Я раньше не замечал, насколько в тебе много боли и неуверенности. Насколько ты склонен к самобичеванию. И мне это не нравится. Люди будут жертвовать собой для тебя, потому что твоя жизнь важнее, и тебе придется с этим смириться, но ради тебя мы постараемся минимализировать эти жертвы.

— Дядя... — выдохнул Рэми. — Арам...

— Арама уже исцелили. Ты же веришь мне, правда? И мне не надо показывать тебе своего советника, как хотел это сделать тот дозорный?

Рэми вновь прикусил до крови губу и вздрогнул, когда Элизар излечил его рану.

— Верю... но...

— Я покажу тебе, мой мальчик, — сказал вождь и взял Рэми за руку. — Идем! Мне нравится видеть тебя на этом троне, но нам пора объясниться, не так ли?

— Где мы? — спросил Рэми, когда вождь перенес его в другую темноту. Пыльную и пахнущую запустением. Рэми аккуратно пустил волну силы, и магия вычертила едва заметные контуры огромного зала, стройные колонны, стрельчатые проемы окон. И магических рун по стенам. У этой залы отличная защита, вопрос от чего?

— Тайное место моего отца, построено замком по его приказу, — тихо пояснил Элизар. — Сказать по правде, будучи маленьким, я не понимал зачем ему это.

— Что «это»? — с возрастающим восторгом спросил Рэми.

— Зала ярости, так он ее называл. Говорил, что временами его распирает изнутри, и тогда ему необходима, как воздух, хорошая драка. Мой отец, твой дед, был умелым боевым магом, ты знал?

— Нет, — удивился Рэми.

— Никто в Виссавии не мог встать с ним в пару. Ни у кого не хватило бы ни смелости, ни умения. Потому каждый раз, когда он приходил в эту залу, к нему заглядывал его кассийский друг...