Жертвы обстоятельств

Пение становилось громче. Я слышала, как позванивают медные браслеты на запястьях Риан и как шепчет что-то Мелисса…

Из глубины моего существа поднималось странное чувство. По венам словно разлилась кипящая смола. Через сорок шесть ударов сердца — мне показалось это неимоверно важным — я начала не спеша вливать в едкую тьму ту силу, которая копилась в узоре.

А потом — отправлять по нитям туда, где словно зияла дыра в пространстве.

В «бездну».

Постепенно те нити, что уходили через провал на тонкий план стали иссыхать и скручиваться. Я подхватила их и, по наитию, начала плести из мертвой, пропитанной тьмой материи кокон вокруг «бездны».

От любого случайного прикосновения накатывала отдача, с каждым разом все сильнее. Потом мертвых нитей стало не хватать.

Не задумываясь, я «открылась» — и на «бездну» хлынул поток силы от Звезды Стихий и Триады Искусств.

Через меня.

…так мокрый снег облепляет гладкий стеклянный шар — сначала почти все соскальзывает, уходит в пустоту, больно бьет отдачей. А потом за первую снежинку цепляется вторая, третья… Слой нарастает за слоем…

«Бездна» определенно обладала разумом — и не хотела «умирать».

С тонкого плана выплеснулся клуб золотистой пыли. «Снег» от него таял, но и сама пыльца исчезала. Кто кого, значит, да?

Я усилила напор, добавляя еще и своей собственной силы. Жгучие черные капли тьмы впитывали золотистые облачка и словно испарялись. Мне казалось, что я уже не силу — свою кровь перегоняю по нитям.

Песня Малин превратилась в комариный писк на грани слуха. Немели ноги, в груди становилось тяжело, но все физические ощущения долетали словно издалека, как во сне.

Еще чуть-чуть…

…немного силы…

…еще …

— Прекратите! Шатт даккар, остановитесь!!

— Они не…

— Дэриэлл, воды, холодной!

Кажется, я спала. Но даже в этом сумрачном состоянии ощущала себя невероятно слабой, как будто снова оказалась в плену у ведарси, опоенная пиргитом. И… мокрая?

— Максимилиан, — с трудом разомкнула я губы. Перед глазами плавали золотистые пятна.

— Тише, тише, — прошептал князь, прижимая меня к себе и баюкая. — Все в порядке. Я же говорил, что не дам тебя умотать этим идиотским подобием обряда. Правда, пришлось вас всех водой отливать, как загулявших кошек, но ты ведь меня простишь?

— Я… — меня скрутил приступ кашля. Но самочувствие улучшалось. Головокружение и слабость потихоньку отступали. Зрение прояснялось. Я уже могла разобрать опрокинутые столы, какой-то железный хлам в углу… Ах, дорогущая лабораторная установка, кажется…

Откуда-то из-за спины доносились негромкие голоса. Риан спорила с Айне, но о чем — я разобрать не могла.

— Ксиль… У нас получилось?

Объятия стали крепче. Я только сейчас заметила, что князя колотит дрожь.

— Нет, — тихо сказал он, касаясь губами моего мокрого затылка. От сквозняка становилось холодно. — Не получилось. Из-за меня, наверное. Но я не мог…

Он осекся.

Я повернула голову, пытаясь взглянуть в сторону «бездны».

Там, за демонстрационным стеклом, творился самый настоящий хаос. Свет, тени, клубы дыма, искаженное пространство… Как будто квинтэссенция Эфемерата девяти отражений, но я чувствовала, что к сфере Айне это никакого отношения не имеет. Слишком чужое.

Там, где раньше была дверь, а теперь — только гладкая поверхность стекла, стоял Холо, непривычно серьезный и погруженный в себя. Его пальцы оглаживали простой ключ от сейфа, каким-то немыслимым образом наполовину вплавленный в стекло.

— Холли закрыл «бездну» в отсеке, — с особенной интонацией произнес Максимилиан. В его голосе было настоящее уважение, почти трепет. — И это была не магия. Он просто каким-то образом загнал все отростки «бездны» в отсек с оборудованием и закрыл его на ключ, — если бы это говорил не князь, я бы решила, что в голосе проскользнули истерические нотки. Но Максимилиан и истерика? — И излучение как ножом отрезало. Как ты думаешь, этот Холо вообще человек?

Вопрос прозвучал с суеверным страхом. А я невольно подумала, что Холли, если он правда бессмертен и способен открыть и закрыть любую дверь, отрицая всякие законы магии, действительно не подходит под определение человека. Или даже Древнего.

Неужели он… один из Вечных?

Да нет, бред.

— Ксиль, получается, «бездна» уже больше не опасна? — осторожно спросила я, не отводя от Холли изучающего взгляда. Седоватый, прямая спина, усталое лицо. И не человек… Кто же? — Если он ее закрыл?

Холо внезапно обернулся к нам, как будто слышал все до последнего слова.

— Закрыл врата? — произнес он громко, пресекая все разговоры. — О, нет, увы нам и увы. Я лишь закрыл эту комнату. Но «бездна» скоро поглотит сами стены, обращая камень в подобие себя. И тогда даже Ключ от всех дверей ее не удержит. Есть двери, Найта, — внезапно обратился он ко мне, — есть двери, которые надо не закрывать, а разрушать, раз и навсегда.

Я слушала его, не в силах отвести взгляда от хаоса за лабораторным стеклом, а в ушах звучало набатом:

— …разрушать, разрушать, разрушать…

Глава 22. Врата

Глухой голос Риан едва пробился сквозь пелену дурноты.

— Сколько у нас времени?

— Час, милая моя. Едва ли больше двух, на самый крайний случай. Видать, на нас изрядно осерчала «бездна» за жалкую попытку усмирить.

— Холо, вы полагаете, что артефакт разумен?

— Быть может, так, а может, нет, любезная Риан. Но все ж нисколечко не сомневаюсь, что после ваших действий опасность многократно возросла…

Я попыталась сесть, но голова кружилась слишком сильно. Потом к губам прислонили край чашки и ласково попросили:

— Выпей это, пожалуйста, Нэй. Приступ может повториться.

Дэриэлла я привыкла слушаться беспрекословно, поэтому чашка опустела в три глотка. От лекарства действительно стало получше, причем почти сразу. Судя по вяжущему привкусу и запаху, слегка похожему на кунжутное масло, целитель напоил меня укрепляющим составом в достаточно высокой концентрации. Тем самым, который мы готовили для Кея Мейера.